Ночные волки

– Не томи, – попросил я его. – Колись, начальник. Что за обстоятельство такое?

– Месяца три назад, – начал рассказывать Меркулов, – он ко мне приходил.

– Он приходил? – удивился я.

– Неужели сам? – не поверил Грязнов.

– Портнов, – подтвердил Меркулов, – приходил сюда, в этот кабинет, и имел со мной, так сказать, дружескую беседу.

– И чего он хотел? – Меня распирало любопытство, хотя и знал, что Костя расскажет ровно столько, сколько посчитает нужным, ни слова больше. – Что хотел от тебя этот Портнов? Взятку небось сулил?

– А ты знаешь, Саша, – неожиданно рассмеялся Меркулов, – ты прав. Прав! Он действительно приходил для того, чтобы всучить мне взятку.

– Врешь! – ахнул я.

Это было уж слишком. Я, разумеется, шутил, говоря о взятке. Нужно быть безумцем – предлагать взятку заместителю Генерального прокурора России. И к тому же надо хоть немного знать Меркулова.

– Нисколько, – ответил Костя. – Именно это он мне и предлагал. Только завуалированно. Хотя и довольно прозрачно.

– Давай подробности, – попросил я.

– В общем, так, – продолжал Меркулов. – Для начала скажу, что Феликс Портнов был когда-то моим однокурсником. На юридическом факультете.

– М-да. Жизнь – штука интересная, – заметил я.

Грязнов глянул на меня волком: помолчи, дай послушать.

– Да, – повторил Меркулов, – моим однокурсником. Только впоследствии наши дороги разошлись основательно. Он пошел в бандиты, я – в юриспруденцию.

– В бандиты? – удивился Грязнов.

– Ничего удивительного, – заметил я. – Самые лучшие бандюги всегда выходили из стен юридического факультета МГУ. Продолжай, Костя.

– Ну вот, – продолжил он. – Гремела в семидесятых годах такая банда – «Ночные волки». Может, слышали? В Москве много было о ней разговоров.

– Я что-то такое слышал, – с сомнением проговорил Грязнов. Он вдруг вздохнул. – Жаль, Шурочки с нами нет больше.

Александра Романова – бывший начальник МУРа и шеф Грязнова – недавно погибла. Нам всем ее очень не хватает, не только Грязнову.[1]

– Да, – глухо проговорил Меркулов. – Она-то наверняка могла бы многое нам рассказать об этой банде. Жестокая была группа, даже по нынешним страшным временам.

– Ну хорошо, – сказал я, – так что эти «Ночные волки»? Портнов, как я понял, состоял в этой банде?

Меркулов посмотрел на меня и усмехнулся.

– Не совсем так, – сказал он. – Он не только в ней состоял, он еще был организатором и вдохновителем этой, как ты правильно говоришь, банды. Он был ее главарем.

– И его не расстреляли? – уточнил я на всякий случай.

– Его приговорили к расстрелу, – ответил Меркулов, – но потом расстрел заменили пятнадцатью годами лишения свободы. В честь шестидесятилетия Великой Октябрьской социалистической революции.

– И здесь большевики, – сказал я. – Сколько невинных людей ухлопали за все годы своей власти, а когда действительно нужно было шлепнуть одного гада – помилосердствовали.

– Не будь таким кровожадным, Саша, – сказал Грязнов. – На тебя это совсем не похоже. Впрочем, ты сегодня вообще на себя не похож.

Я промолчал. Что, рассказывать им о конфликте с Ириной? Обойдутся.

– Ну? – сказал Грязнов, обращаясь к Меркулову. – А дальше?

Костя пожал плечами.

– А дальше, как оказалось, Портнов очутился за границей. В Соединенных Штатах.

– Как это могло произойти? – спросил я Меркулова. – Во-первых, он мог выйти из заключения только в девяносто втором году. А судя по тому, что ты тут рассказал, он уже довольно давно вкушает плоды цивилизации. Западной, я имею в виду. Во-вторых, судимых в Америку не пускают. Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься, – подтвердил Грязнов. – Вообще-то въезд в Штаты судимым и бывшим членам КПСС запрещен, но вспомни Япончика. Он устроил себе фиктивный брак с американкой и скрыл свои судимости. Как Портнов оказался на свободе, а затем в Штатах? Его не могли выпустить за примерное поведение раньше срока. Думаю, тут все нечисто.

Меркулов поднял вверх руку, призывая к вниманию.

– В восемьдесят четвертом году, когда у власти был Черненко, – объяснил он, – дело Портнова было пересмотрено, Верховный суд обнаружил в деле новые обстоятельства, которые возникли при расследовании другого дела. Эти новые обстоятельства свидетельствовали, что самые тяжкие обвинения были инкриминированы Портнову ошибочно.

– Как так? – вырвалось у меня.

Меркулов послал мне иронический взгляд.

– Ты, я вижу, невзлюбил этого Портнова, – сказал он, усмехаясь, – хотя и не видел его ни разу.

Мне ничего не оставалось, как согласиться.

– Есть маленько, – кивнул я, – чувствуется в этом Портнове что-то зловеще-паразитическое. Ну так что там дальше было с этим безвинно пострадавшим монстром?

– При пересмотре дела в порядке надзора Верховный суд признал: многие эпизоды вменены Портнову бездоказательно. И ему резко снизили срок. Уже в конце восемьдесят четвертого он вышел на свободу.

– Повезло мерзавцу, – сказал я.

– Повезло, – согласился Меркулов. – Через несколько месяцев он эмигрировал. Как сложилась его дальнейшая судьба, не знаю. Этим по нашей просьбе сейчас занимаются люди из параллельного ведомства.

Мы слушали его внимательно. Меркулов закончил тем, с чего начал:

– Итак, он ко мне приходил три месяца назад. И предлагал сотрудничество.

– Ну конечно, – сказал Грязнов. – Сейчас взятки прямо не предлагают. Сейчас предлагают сотрудничество.

– Именно это он мне и предложил, – подтвердил Меркулов. – Он хотел, чтобы я раз в месяц рассказывал ему, что делается в нашей епархии. В интересующей его экономической сфере. За это он бы платил мне приличные деньги, так сказать, гонорар за информацию.

– И что он называл приличными деньгами? – полюбопытствовал я.

– Пять тысяч долларов в месяц, – неожиданно суровым голосом произнес Меркулов. – И столько же – за информацию, которая может вызвать у него интерес.

Я присвистнул:

– Пя-ать тысяч? За кого он нас принимает?

– А ты за сколько бы согласился? – криво улыбнулся Меркулов.

– Не надо инсинуаций, – предупредил я. – Это не меня, а вас покупали, шеф!

Грязнов смотрел на нас без одобрения.

Но в меня словно бес вселился.

– Кстати, а что ты ему ответил, этому наглецу? – не отставал я.

– Саша, кончай, – нахмурившись, попросил меня мой начальник. – Честное слово, я не расположен сейчас к веселью. Короче, я послал его на три хороших русских буквы. А после его ухода задумался, почему он так охамел.

– Неужели? – усомнился я.

– Хватит! – заорал на меня Меркулов. – Заткнись хоть на минуту и выслушай меня!

Я выставил впереди себя ладони: сдаюсь, мол.

– Так вот, – продолжал Меркулов. – Он ушел, а я задумался. Никто еще так открыто ко мне не подкатывался. Никто так цинично не предлагал работать на преступников. И ведь не побоялся: а вдруг я записываю разговор на пленку? Нет, ничего не боялся.

– А по его поведению не чувствовалось, что за ним кто-то стоит? – спросил вдруг Грязнов.

– Чувствовалось, – ответил Меркулов. – И еще мне показалось, что такой разговор ему вести не впервой.

– А как он отреагировал на твой отказ? – спросил я.

– То-то и оно. Спокойно отреагировал. Так, словно ничего другого и не ожидал от меня услышать.

– Ничего не понимаю, – признался я. – Чего же он тогда приходил?

– Ну, это просто, – влез Грязнов, – прощупать атмосферу, как говорится.

– Прощупывают почву, а не атмосферу, – осадил его я. – Не надо спешить с ответом, когда обращаются не к тебе.

– Один хрен! – отмахнулся Слава.

– Так или иначе, – продолжил Меркулов, – но на всякий случай я навел справки о его фирме. Ничего криминального, во всяком случае на первый взгляд. Вполне солидная фирма. И кажется, пользуется доверием наших, российских фирм. Те, к кому мы обращались за разъяснениями, говорили, что сотрудничеством довольны.

1

См. роман Ф. Незнанского «Контрольный выстрел» (М., 1996).