Страница 2 из 9
Шла бы ты скорее, пока тебе еще не наваляли.
Мой провожатый оказался на редкость ловким типом. Он быстро поймал сначала одного метателя сифы, а потом и второго.
- Пойдем, - окликнул меня Юрий Михайлович. - Этим горе-спортсменам с нами по пути. Пусть побеседуют с директором.
В капканах рук Юрия Михайловича пацаны извивались, как червяки, а мы медленно, но верно продвигались к кабинету директора школы.
Секретаря на месте не оказалось, зато на наши тяжелые шаги вышла сама директриса. Это была высокая женщина с крупными чертами лица и лошадиными зубами, но вполне миловидная.
- Здравствуйте, Оксаноч... Оксана Николаевна, - выдохнул Юрий Михайлович, покраснел, и выражение его лица стало по-детски глупым. Вокруг его головы расцвело и замерцало розовое облако.
Ну кто бы мог подумать, что в кабинете директора меня ждет такая удача! Руки разжались, и я принялся за завтрак. Я весь до кончиков волос превратился в черную дыру и тянул энергию, разгоняя реактор сердца. В то время как Юрий Михайлович бледнел и успокаивался, я задышал глубоко и часто, избавляясь от усталости и апатии последних дней.
Юрий Михайлович наконец-то вспомнил, зачем пришел. Он опустил руку мне на плечо и слегка подтолкнул вперед, представляя директрисе:
- Вот, привел вам нового ученика, зовут Тимофей Невинный.
- Ну, это мы еще посмотрим...
Н-да, в миллионный раз это особенно смешно.
- А эти тоже ваши? - спросила она, посмотрев в сторону двух любителей поиграть в баскетбол чужими сумками.
- Нет, к счастью. Нам чужого не надо. Думаю, они сами расскажут о своих подвигах.
- Хорошо, - вздохнула Оксана Николаевна, давая понять, что на самом деле ничего хорошего шутников не ожидает. Парни у двери сопели и переминались с ноги на ногу.
- Ну что ж... - протянула она, взмахивая рукой и высвобождая из рукава платья часики на тонком золотом браслете. - Звонок дадут через пять минут. Нам стоит поторопиться. Первым уроком у тебя алгебра, - она взглянула на меня. - Наталья Георгиевна очень не любит, когда прерывают ее уроки. Потом занятия по русскому и литературе. Одноклассники проводят тебя до кабинета. Последним уроком стоит физкультура. Ты сегодня можешь не ходить, но к следующему разу, пожалуйста, будь готов.
Она направилась к выходу приглашая меня следовать за собой. В проеме двери директриса кокетливо оглянулась.
- Подождите меня здесь, Юрий Михайлович, я буквально на несколько минут. Мне нужно еще кое-что с вами обсудить.
- Конечно, конечно, не торопитесь, - расплылся в улыбке тот, излучая энергию, как электростанция.
Мне совсем не хотелось уходить. Чтобы по-настоящему насытиться, нужно гораздо больше. Когда еще представится такой случай? Но моими желаниями здесь интересовались в последнюю очередь.
Оксана Николаевна повела меня на третий этаж, где, как объяснила она по дороге, находится кабинет математики. Мы чинно прошествовали мимо дверей с надписями "Кабинет географии" и "Кабинет истории", и, наконец, добрались до заветной двери. Оксана Николаевна постучала и, не дожидаясь ответа, открыла, пропуская меня вперёд.
Сколько раз мне приходилось входить в класс вот так, после звонка, с директором или старшим воспитателем? Я уж со счета сбился. "Ребята, у нас новенький." Двадцать пар глаз тупо смотрят на тебя. А ты замечаешь, как один болван ковыряет в носу. Другой болван бьет третьего болвана линейкой. Еще один болван обязательно хихикает и говорит какую-нибудь пакость на ухо соседу. Девчонки смотрят так, будто им пытаются впарить барахло, а они сомневаются, брать или не брать. Самый дерзкий болван обязательно попытается поставить подножку. Цирк бесплатный!
Мы вошли. Классы здесь были ничем не лучше, а может даже и похуже тех, в которых мне приходилось учиться. Три ряда парт с лавками, выкрашенными в светло-зеленый цвет и местами облупившиеся. Видавший виды учительский стол с потрескавшейся полировкой столешницы, коричневая доска в меловых разводах, по стенам развешаны математические таблицы и пара портретов с неизвестными мне учеными. На окнах потрепанные тюлевые занавески, сиявшие белизной когда-то в другой жизни. На подоконниках пара горшков умирающей от засухи герани и уродливо разросшееся алоэ. Пахнет мелом и потными подмышками.
Перед классом возле доски стояла маленькая пухлая женщина с двойным подбородком, та самая, что танцевала в грязи. Большие круглые очки с толстыми линзами чудом держались на кончике ее носа. Острый, словно скальпель, взгляд препарировал пространство вокруг, а пальцы теребили длинную стальную указку. Наталья Георгиевна в раздражении ожидала, когда класс затихнет, и все займут свои места. Несколько ребят все еще копошились возле парт.
- Рамазанов! Ты когда усядешься, наконец?! - гаркнула математичка, отчего полный и неуклюжий пацан, по всей видимости, тот самый Рамазанов, поспешно плюхнулся на лавку. Нечаянно он смахнул учебник, и тот с треском повалился на пол, за ним последовала ручка.
- Рамазанов! Ты опять всех задерживаешь! Из-за тебя у класса будет меньше времени на проверочную работу!
Рамазанов, затравленно озираясь, с третьей попытки поднял книгу. Чтобы достать ручку, он с полминуты шарил в ногах впереди сидящей девчонки. Та же, вместо того чтобы помочь, только насмешливо корчила рожу. Наконец, Рамазанов отыскал пропажу и, пыхтя, уселся за партой.
Мне стало противно, и я поспешил перевести взгляд куда угодно, лишь бы не видеть Рамазанова. Так уж случилось, что в поле зрения опять попала Наталья Георгиевна. И тут я понял, отчего мой жирный одноклассник ведет себя так, будто он не на уроке математики, а в концентрационном лагере. Математичка, продолжая теребить указку, следила за каждым его движением и сосала энергию.
Паучиха! И угораздило меня опять нарваться на вампира страха! Вечно они все дело портят. Запугают так, что поджилки трясутся. Какая уж там любовь. Где страх, там нет любви. А если нет любви, то я останусь голодным...
- Наталья Георгиевна, извините, что мы вас прерываем... - послышался нетерпеливый голос директрисы.
- Ничего, Оксана Николаевна. Вы привели новенького.
Что, рассчитываешь получить еще одну жертву?
- Да. Это наш новый ученик. Зовут Тимофеем. Фамилия Невинный. Он из Никитского детского дома. Запишите его, пожалуйста, в журнал. У него еще нет учебников, но я уверена, что к следующему уроку он будет готов.
- Проходи, Тимофей. Вот тут есть свободное место, - математичка махнула рукой в сторону класса.
Я направился к указанному месту и в удивлении остановился. Взгляд уперся в ту самую девчонку со школьного двора, над которой издевались два лоботряса. Она сидела рядом с моим местом, опустив голову и устремив взгляд на сцепленные руки. Выглядела она жалко. Светло-русые волосы кое-как собраны в хвостик, на правой щеке черными точками застыла грязь. Такие же мелкие, уже засохшие брызги красовались на белом воротничке синего в красную клетку платья. Злополучная сумка, вся в коричневых кляксах, валялась у нее под ногами. Девчонка носком ботинка подвинула ее в сторону.
- Садись, - математичка подтолкнула меня в спину. - Не задерживай класс.
Раздалась пара смешков, и я поспешил занять свое место. Не хватало еще стать посмешищем в первый же день. Тем временем директриса исчезла за дверью, и урок пошел своим чередом.
Математичка, как и обещала, начала с проверочной работы. Она пустила по рядам листки с заданиями для первого и второго вариантов. На решение трех уравнений было дано всего десять минут, о чем она не забыла упомянуть. Класс загудел. Сосед Рамазанова ткнул его в спину ручкой, обозвав "жиртрестом" и "идиотом". "Сам идиот!" - буркнул Рамазанов, за что тут же получил подзатыльник от математички. Однако протестующих не осталось, как только каждый получил свой листок с заданием. Все знали, что спорить бесполезно, и самое верное - не терять времени и сделать как можно больше. Класс погрузился в тишину, лишь изредка прерываемую скрипом лавок или шуршанием тетрадной страницы.