Страница 11 из 46
Директор завода 183 Максарев.
Гл. инженер завода 183 Махонин.
И.о. гл. конструктора завода 183 Морозов.
Представитель Главспецмаша НКСМ СССР Масальская.
Представитель БТУ КА Панов.
Военпред завода 183 Козырев.
28.12.40 г.[55]
Ознакомление с включенными в перечень потребными конструктивными доработками не оставляет впечатления о «надуманности» или «запредельности» требований военных; на этом фоне туманная перспектива внесения большинства затребованных изменений «с 1001-й машины», при условии сдачи головным заводом за год 115 танков, не внушала особого оптимизма, вызывая в памяти скорее русскую пословицу «Обещанного три года ждут». В этих условиях на повестку дня ребром был поставлен вопрос: а нужен ли Красной армии вообще танк Т-34 в том виде, в котором он существовал в конце 1940 г.?.. И ответ на этот вопрос был вовсе не столь однозначен, как кажется из уютной сегодняшней дремы под сенью мифа о «танке столетия». Так, в составленном 29 января 1941 г. руководством завода № 183 письме на имя начальника Бронетанкового управления ГАБТУ КА Коробкова и заместителя наркома среднего машиностроения начальника Главспецмаша Горегляда, выражающем мнение завода о заключении по итогам испытания трех танков Т-34 длительным пробегом, дословно говорится:
«Общие же замечания комиссии по результатам испытаний танков Т-34, ориентирующие завод на прекращение изготовления толстобронных танков, нужных для оснащения Красной армии в массовых количествах, считаем необоснованными и неправильными».
Письмо подписали директор завода Максарев, главный инженер Махонин, и.о. главного конструктора Морозов и двое заводчан — участников испытаний танков Т-34 длительным пробегом, Портной и Колесников[56]. Как пример противоположного мнения, в приложении приводится письмо ответственного сотрудника БТУ ГАБТУ КА инженер-полковника Панова, содержащее в себе «квинтэссенцию» пожеланий военных. К счастью, в высшем военном и политическом руководстве СССР возобладало понимание того, что конструкция, названная в письме Панова «усовершенствованным образцом танка Т-34», фактически представляет собой новый танк. Соответственно, серийное производство ломать не стали, и заводы продолжали изготовление танков Т-34 и готовились к переходу на производство «улучшенного» Т-34, над проектом которого напряженно работало заводское КБ.
Мы хотели бы еще раз привлечь внимание читателя к приведенным численным значениям: принятое в начале лета совместное постановление Совнаркома Союза ССР и ЦК ВКП(б) — двух высших руководящих инстанций советского государства — предписывало произвести за полгода на ХПЗ 500 танков Т-34, выйдя к концу года на производительность 125 танков в месяц. Реально до конца года завод сдал 115 танков, из которых «вывезено с завода» было 108. Месячный объем сдачи танков не дотянул до 40 машин — фактически вчетверо меньше плановых показателей. За 1940 г. армия получила фактически два полнокровных танковых батальона вместо запланированных двух танковых дивизий.
Тем временем упомянутое в декабрьской оперсводке о выполнении заводом № 183 заказа АБТУ «решение Главспецмаша НКСМ» было оформлено в протоколе состоявшегося 10 января 1941 г. представительного совещания у народного комиссара среднего машиностроения. В работе совещания участвовали нарком среднего машиностроения Малышев и его заместитель Горегляд, директор завода № 183 Максарев, главный конструктор завода Морозов, начальник заводского КБ Кучеренко, ведущий инженер завода № 183 Масальская, начальник Главного автобронетанкового управления Федоренко, начальник Бронетанкового управления ГАБТУ КА Коробков, военпред завода № 183 Козырев, главный инженер Главспецмаша Хламов и др., а решения совещания утвердили подписями нарком среднего машиностроения Малышев, начальник ГАБТУ Федоренко и заместитель наркома обороны маршал Кулик. Заслушав сообщения директора завода № 183 о корпусах и башнях, имеющих надрывы на кромках броневых листов у сварных швов и о суммарном люфте башни по погону, совещание постановило:
«1. Разрешить заводу № 183 отгрузить принятые Военпредом в соответствии с техническими условиями на машину Т-34 и оформленные заводом и Военпредом паспортами изготовленные корпуса и башни, имеющие надрывы.
2. В целях дальнейшего улучшения качества машин и ужесточения технических условий на машину Т-34:
…Установить, что трещины на спецдеталях корпуса и башни не допускаются.
Считать возможным приемку на заводе № 183 и СТЗ машин Т-34:
а) с 25 января до 15 февраля 1941 г. корпуса и башни, имеющие надрывы не более 30 мм общим количеством не более 10 шт. и не более 2 надрывов на одной и той же детали;
б) с 16 февраля до I мая машины, имеющие на бронедеталях не более 2–3 надрывов длиною не более 30 мм;
в) после I мая 1941 г. выпуск танков Т-34 с надрывами не допускается и в каждом случае наличия надрывов, вопрос о приемке машин решается НКСМ и ГАБТУ КА по представлению Военпреда и Директора завода…
Поручить БТУ КА и заводу № 183 установить совместно тщательное наблюдение за поведением надрывов в бронедеталях танка, находящихся в эксплуатации[57]…
3. Считать возможным принять и отгрузить заводу № 183 собранные танки, башни и поворотные механизмы до 500 номера с общим суммарным люфтом башни по погону… до 5,5 мм.
4. Обязать Директора завода тов. Максарева:
а) путем подбора деталей поворотного механизма и более тщательной укладки погонного кольца обеспечить выпуск танков Т-34 с 500 номера с максимальным суммарным люфтом не более 4 мм;
б) немедленно приступить к разработке конструкции поворотного механизма и погона башни, обеспечивающей с № 1000 танка Т-34 суммарный люфт не более 3 мм»[58].
После получения заводом «зеленой улицы» на сдачу «сомнительных» танков показатели января 1941 г. заслуженно выглядели рекордными: завод сдал 85 линейных танков Т-34 и 81 машину с радио, всего 166 машин. С завода было вывезено 36 линейных и 51 радиотанк (всего 87 машин). Увы, «из общего количества принятых 166 машин в январе мес. 135 машин приняты и оформлены из числа задела 1940 г. и 31 машина сборки января мес. 1941 г.»[59], то есть «рывок» был достигнут за счет сдачи задела 1940 г., судьба которого была решена на совещании у Малышева.
Танк Т-34 8-й танковой дивизии. В бою 25 июня 1941 г. раздавил 50-мм ПТО РаК.38 с тягачом и был подбит огнем поставленных на прямую наводку гаубиц.
В феврале 1941 г. ХПЗ сдал 69 линейных и 16 радиотанков (всего 85 машин) — практически вдвое меньше, чем в предшествующем месяце. С завода было вывезено 96 машин (50 линейных и 46 радио)[60]. Примечательно, что в оперсводках за январь и февраль 1941 г. отсутствуют плановые показатели утвержденных месячного и годового выпуска — договор о производстве танков в 1941 г. с заводом еще не был заключен, соответственно, ни о каких плановых показателях речь попросту не шла.
Плановые показатели 1941 г. появились в мартовской оперсводке: за год заводу предписывалось изготовить 932 линейных и 668 радиотанков, всего 1600 машин. За первый квартал 1941 г. завод должен был изготовить 300 танков (117 линейных и 183 радио), в том числе 100 танков (32 линейных и 68 радио) за март. Фактически завод сдал за март 1941 г. 134 машины (54 линейных и 80 радиотанков), а всего с начала года 385 машин (208 линейных и 177 радио)[61]. Впервые с начала выпуска Т-34 на ХПЗ плановые значения стали выглядеть более-менее обеспеченными. Кроме того, в марте 1941 г. завод им. Коминтерна прекратил установку на танках артсистемы Л-11 и полностью перешел на выпуск танков, оснащенных пушкой Ф-34. Всего за 1941 г. было выпущено 268 «тридцатьчетверок» с пушкой Л-11, в том числе 103 машины с радиостанцией и 165 линейных танков.
55
ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (танковое управление), д. 41 («Сводка ГАБТУ КА о изготовлении опытных образцов танков Т-34 на заводах; тактико-технические требования к танку Т-34 с торсионной подвеской; заключение завода № 183 по испытанию опытной крышки и люка водителя со смотровыми приборами»), лл. 190–193 «Протокол по проверке выполнения перечня конструктивных доработок по танку Т-34».
56
ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (танковое управление), д. 41 («Сводка ГАБТУ КА о изготовлении опытных образцов танков Т-34 на заводах; тактико-технические требования к танку Т-34 с торсионной подвеской; заключение завода № 183 по испытанию опытной крышки и люка водителя со смотровыми приборами»), лл. 160–162 «Письмо по вопросу отчета по испытанию трех танков Т-34».
57
Во исполнение данного пункта протокола в воинских частях, получивших первые «тридцатьчетверки», весной работала комиссия ГАБТУ, собравшая ценные сведения о состоянии танков Т-34. Более подробно см. главу 4.
58
ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (танковое управление), д.41 («Сводка ГАБТУ КА о изготовлении опытных образцов танков Т-34 на заводах; тактико-технические требования к танку Т-34 с торсионной подвеской; заключение завода № 183 по испытанию опытной крышки и люка водителя со смотровыми приборами»), лл. 47–49 «Протокол совещания у Народного комиссара среднего машиностроения тов. Малышева».
59
ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (танковое управление), д. 32 («Сведения военпреда ГАБТУ КА о выполнении заводом № 183 заказов по изготовлению танков и оборудования»), л. 204 «Оперативная сводка о выполнении заводом № 183 заказа АБТУ РККА за январь 1941 г.».
60
ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (танковое управление), д.32 («Сведения военпреда ГАБТУ КА о выполнении заводом № 183 заказов по изготовлению танков и оборудования»), л. 205 «Оперативная сводка о выполнении заводом № 183 заказа АБТУ РККА за февраль 1941 г.».
61
ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (танковое управление), д.32 («Сведения военпреда ГАБТУ КА о выполнении заводом № 183 заказов по изготовлению танков и оборудования»), л. 212 «Оперативная сводка о выполнении заводом № 183 заказа АБТУ РККА за март 1941 г.».