Быть собой

Глядя на непроницаемое выражением лица Милтона, понять, правду ли говорит Филип, было невозможно. Неужели он все это время был предателем? Не может быть…

***

При виде того, как на голову Андреа приходится удар, а ему в лицо направляется дуло пистолета, Милтон почему-то подумал о том, что он спит. Слишком часто в последнее время ему снились сны о том, как он ее спасает. Почему-то всегда ценой своей жизни. Мужчина прекрасно понимал, откуда эти сны – они появляются из-за его собственных сомнений и комплексов. Из-за понимания, что чтобы быть достойным такой женщины, как Андреа, необходимо стать другим. Таким, каким он быть не может. Даже если бы вдруг захотел.

Теперь же, видя наставленное на него оружие и подругу, перехваченную Мартинесом поперек талии, Мамет просто аккуратно положил книгу на полку и направился за мужчиной. Ничего не попытался сделать. Даже не подумал о возможности борьбы. Окажись Цезарь тут один, шанс бы может быть и был, но рядом слышался голос Блейка и тяжелые шаги Шуперта. А еще рыдание Саши и звук волочения чего-то тяжелого по полу. Кого-то. Тайриса.

Оказавшись в каком-то подвале, Милтон старался вслушаться в слова Филипа, но понимал их с трудом. Может быть, потому что друг… бывший друг был сейчас, как никогда, похож на душевнобольного? Он смеялся невпопад, мерил шагами помещение, останавливался, что-то бормотал себе под нос, а потом повышал голос и бурно радовался своей удаче. Бессвязную речь лишь однажды рискнули нарушить молчаливые помощники, но Блейк только огрызнулся на тех. Правда, совета обыскать пленников послушался.

Смотреть на руки, оглаживающие тело Андреа в поисках оружия, было невыносимо. Милтон дернулся под насмешливым взглядом Мартинеса, но тут же замер на месте. Настороженно наблюдающая за этим Саша, собрала все у Тайриса, сама торопливо разоружилась и сунула пистолеты и ножи Блейку. Который совсем забыл о Мамете. Или просто не подумал, что у того тоже может быть с собой что-то серьезное? В любом случае, это на руку доктору.

- Шуперт, принеси-ка мои инструменты. Кажется, пришло время слегка поразвлечься. Нужно же нам чем-то заниматься, пока ваши друзья за вами не приехали? Мы вас тут так долго ждали, успели соскучиться. Думали уж было, что вы совсем позабыли о старом добром Вудбери, - бормотал Губернатор, не отводя глаз Андреа, отвечавшей ему вызывающим взглядом. – Ну? Шуперт? Я должен повторять?

Огромный мужчина поколебался, явно не желая оставлять шефа наедине с пленниками, но все же скрылся за дверью. Милтон встретил очередной, уже далеко не первый, ошарашенный взгляд Андреа в свою сторону. Судя по всему, она поверила в слова Филипа о предательстве Мамета. Но как она могла? Неужели не понятно, что этот человек уже давно начал свою искусную пытку? Душевные терзания порой ранят гораздо больней, чем физические страдания. Первая цель Губернатора: поселить в душах своих жертв сомнения и недоверие. Чтобы они даже умирали, зная, что рядом нет никого близкого. Понимая, что все было зря.

- Что ты смотришь на него? Что, верила? Неужели тебя твоя подружка еще не научила не верить никому? Кстати, где она? Я на нее очень надеюсь. Она же не бросит тебя в беде? Конечно, нет… Прибежит сюда, как миленькая, - склонился над бледной женщиной Блейк, беря в ладони ее лицо и пытаясь заглянуть в отводимые глаза.

В последний раз покосившись на закрытую дверь, у которой уже никого не было, Милтон на мгновение прикрыл веки, собираясь с силами. Может быть, со стороны это и казалось простым, может быть, в данном случае цель оправдывает все средства, но сделать задуманное было не так легко. Мужчина осторожно потянулся рукой к поясу, стараясь сделать это бесшумно, и нащупал пистолет, скрытый полой рубашки.

Прицелиться в мишень, стоящую всего в паре шагов от него и увлеченную попыткой довести Андреа до слез, было совсем не сложно – даже наручники почти не мешали. Стиснув зубы, Милтон сделал первый в жизни выстрел в живого человека. Он тут же зажмурился и открыл глаза только тогда, когда дрожащие ледяные пальцы Андреа быстро выхватили у него оружие.

Стараясь не смотреть на лежащий совсем рядом труп его бывшего друга, Мамет вздрогнул при звуках торопливых шагов. Интересно, почему женщина забрала пистолет? Чтобы сейчас в попытке защититься направлять его на Шуперта с Мартинесом, или чтобы показать им, что это она убила их лидера? И тем самым защитить Милтона?

Застывшие в дверях мужчины почему-то не спешили устраивать акцию мести пленникам. Молча переглянувшись, они смерили изучающим взглядом Андреа с пистолетом в руках и осмотрели остальных. Шуперт взял тело Блейка и просто вышел. А в центр комнаты полетели ключи от наручников. Уходя, Мартинес даже не запер за собой двери. Видимо, на ответную месть они тоже не рассчитывали. Желания и возможности действительно ни у кого не было.

- Я не… ничего не… – горло пересохло, а нужные слова не находились.

- Конечно, нет, - рассеянно мотнула головой Андреа, наблюдая за Сашей, бросившейся к ключам и уже освобождавшей всем руки. - Нужно поторопиться.

Переглянувшись, друзья бросились к Тайрису, помогая только очнувшемуся мужчине встать – нужно было довести его до машины и как можно скорей доставить в тюрьму. Пока эти странные люди не передумали. Оглянувшись в последний раз на пятно, которое осталось от убитого выстрелом в голову Филипа Блейка, Милтон сжал ладонь Андреа в руке.

Пора возвращаться домой.

========== 10. Семья ==========

Наверное, смерть врага должна была бы сделать жизнь тюремных обитателей гораздо более спокойной. Но всё почему-то оказалось не так просто. Раненый Тайрис помнил мало, Саша только бестолково мотала головой, ничего тоже не сообразившая, кроме того, что Милтон убил Филипа. А Рик, казалось, не верил им. Не позволял себе поверить, что всё, наконец, позади, и окончательно расслабиться. Может быть, он и был прав – дел еще много и опасность всегда рядом, но задумчивые недоверчивые взгляды шерифа не могли не обижать Андреа. Почему-то ей даже в голову не приходило, что Граймс смотрит не недоверчиво, а просто тревожно, замечая, как и остальные, ее состояние.

Очередное доказательство ненормальности Блейка, его совершенно сумасшедший взгляд и безумные слова постоянно крутились в голове женщины. Все уже почти позабытые вопросы и терзания снова всплыли на поверхность. Как она могла так ошибиться в свое время? Почему поверила ему, не заметила ничего, была на его стороне? Неужели ее ослепила его власть и уверенность в себе? Что-то, что заставляет женщин тянуться к таким людям, не видя ничего вокруг? И никого.

Андреа забывала о делах, все чаще уходила на вышку дежурить, подменяя остальных, или сидела у себя в кабинете, напряженно грызя кончик ручки. Смотрела невидящим взглядом прямо перед собой и пыталась понять, что было не так в ее жизни и что еще можно сделать. Что нужно изменить. Может быть, в этом мире и было проще проживать каждый день, как последний, не задумываясь ни о чем. Но Андреа так почему-то больше не хотелось. А вдруг всё это и было дано ей для того, чтобы как-то измениться? Сойти с этой накатанной колеи, с замкнутого круга, по которому она ходила со студенческих лет: одиночество, прикрываемое тягой к самостоятельности, и короткие связи с мужчинами, наделенными той или иной степенью власти? Каждый раз – как в омут с головой - в новую любовь. И каждый раз вдруг оказывалось, что она не нужна этим мужчинам. Ни одному из них. Да и они ей… в общем-то. Если совсем уж честно.

Все чаще взгляд Андреа останавливался на Милтоне. Который почему-то отдалился от нее. Может быть, боролся с собственными демонами – он ведь тоже обманулся и очень дорого за это заплатил. Вряд ли Мамет был способен поделиться с кем-то своими мыслями и чувствами после случившегося. Хотя о чем-то же он говорит вечерами с заботливой Карен? Возможно, ей он может рассказать. Но почему ей? Если нужно Андреа? Кто, как не она, поймет его? Кто, как не она, должна быть сейчас рядом? Только они сейчас могли бы помочь друг другу. Но почему-то не хотели. Или просто не решались. Что ж, ждать решительности от Милтона не приходилось. И теперь это нисколько не смущало женщину. Так даже лучше. Ей – так - даже проще.