Кошки-мышки

Мартинес только насмешливо улыбается. Он обязан сегодня выиграть этот бой. И пусть эта дура утешает однорукого. Туда ей и дорога.

К ним подходит лучащийся самодовольством Губернатор с восторженными Тимом и Хэйли, которые мечутся весь день на подхвате. Блейк интересуется, всё ли готово, и сообщает, что бой начнется через пару часов. Кто-то из горожан, собравшихся неподалеку, снова интересуется, за кого будет болеть лидер, и он смеется, говоря, что не может выбрать. Переводит пытливый взгляд с одного помощника на другого. Оба выглядят безмятежными и уверенными в себе. Хэйли подпрыгивает в нетерпении и повторяет вопрос.

- Давайте так, вот за кого народ, за того и я, - подмигивает вдруг Филип и кладет руку на плечо проходящей мимо девушки. – Милая, скажи-ка нам, кто, по-твоему, сегодня победит?

Она медленно разворачивается и смотрит на Губернатора. Внимательно, спокойно, без тени страха, восторга или хотя бы ненависти. Минни смотрит на него, как на обычного соседа. Слегка пожимает плечами и поворачивается в сторону мужчин, одного из которых ей нужно выбрать. Мартинес не может удержать раздраженно дернувшегося уголка губ – выбор очевиден. Можно даже не задумываться.

- Эй, да это же Королева книжного царства! Детка, дорогая, ну ты ведь по старой дружбе будешь за своего постоянного посетителя, да? – подмигивает девушке Диксон. – А мы потом поближе познакомимся… за стеллажами вашими… С интересной литературой.

- Пусть сама выбирает, что за подкуп,- смеется Блейк и слегка хмурится. – Минни, да? Не ошибся? Ну, так что? Кто из них? Давай, твой голос – решающий! Не бойся.

Но она и не боится. Смотрит куда-то вдаль, поднимает тонкую руку с синим браслетом и прикасается пальцем к груди Цезаря. Он вздрагивает от неожиданности, но никто не замечает. Девушка переводит взгляд на довольного Губернатора, видит в его кивке разрешение уйти и торопливо шагает к своей библиотеке. Диксон бурчит что-то про неблагодарность, а Мартинес теперь точно уверен, что сегодня победит. Филип хлопает его по плечу и приглашает обоих к себе, обсудить дела без лишних ушей и глаз.

Вечер наступает слишком быстро. Сцена ярко освещена, Губернатор толкает новую речь, а публика кричит имена. Болеющих за Мартинеса больше. Или ему так только кажется? Он бросает взгляд на сидящих людей и видит сжавшую кулаки молчащую Дейзи, не сводящую с него глаз. Она неуверенно машет рукой и слегка улыбается. Ему, а не Диксону. Цезарь улыбается в ответ и против воли ищет глазами ту, другую. Которая сидит в своем углу и смотрит в книгу. Просто сидит здесь и читает. Словно нет ничего интересней.

Он скрывает свою растерянность за очередной довольной ухмылкой. Отвечает что-то Мэрлу, поднимает руки, слышит восторженные крики, видит глаза ликующей толпы. Заряжается силой, желанием победить, нанести удар, сломить противника, увидеть его распластанным на земле. Наступить ногой на грудь и посмотреть сверху вниз. Склоненная над книгой макушка раздражает.

Мартинес уверенно побеждает под довольные крики толпы. Его имя скандируют все громче, Диксон оказывается на земле все чаще. Он поднимается, рычит и снова набрасывается на Цезаря. Пока еще поднимается. Нет сомнений, за кем победа. Можно даже отвлечься на секунду, бросая взгляд в дальний угол – теперь-то смотрит? Но белеющие в темноте пальцы медленно переворачивают страницу, а взгляд устремлен в книгу. Мартинес пропускает всего один удар. Единственный решающий.

Ноющая боль в голове и всем теле и унизительная неспособность подняться на ноги. Он раздраженно отмахивается от довольного собой Диксона и коротко кивает Губернатору, предлагающему через недельку-другую попробовать отыграться. Довольный произведенным эффектом, Блейк поглядывает на возбужденных людей, которые даже ставки делали. Интересно, на что? Вещи, еду, дежурства? Какая Цезарю разница? В следующий раз на него поставит меньше горожан.

Он одевается и выходит в темноту. Курит сигареты с ментолом и ждет. Чего ждет? Кого ждет? Мимо идут люди, переговариваясь и смеясь. Губернатор, как всегда, угадал с предоставляемыми развлечениями. Несколько минут назад он предложил сделать бои еще более захватывающими и интересными. Устрашающими и, одновременно с этим, успокаивающими. Всего лишь несколько ходячих на привязи по кругу – конечно же, без зубов, чтобы не случилось чего – и бои станут гораздо зрелищней.

Мартинес затягивается глубже и смотрит в небо. Завтра нужно будет ехать за материалом. Кто бы сказал еще недавно, что они будут ловить этих тварей не только для исследований ненормального Мамета, но и для таких вот представлений. Впрочем, думать об этом – не его дело. Как Блейку будет угодно.

Рядом вдруг появляется Дейзи и вынимает из руки Мартинеса окурок, бросая его на землю и наступая носком сапога. Она смотрит в глаза мужчине и молчит. Волосы растрепались, губы кривятся, а руки тянутся к его плечам. Девушка всхлипывает и бросается на шею Цезарю. Он прикасается к ее спине и крепко прижимает к себе.

- Ты чего, красавица? – бормочет растерянно мужчина, слыша плач.

Она не ушла к Диксону. Не выбрала победителя. Забыла об обиде. Сделала первый шаг и просто пришла. Неужели он ошибался в ней?

- Ты самый лучший, слышишь, - шепчет Дейзи, прикасаясь губами к его щеке. – Самый лучший! Сильней всех!

Он криво улыбается и видит выходящую Минни. Девушка ни на что не обращает внимания, пытаясь сунуть книжку в сумку, перекинутую через плечо. Вдруг вскидывает взгляд, смотрит прямо в его глаза и замирает. Словно не видит Дейзи. Словно той тут нет. Вообще. Минни торопливым движением убирает с лица волосы, заправляя за уши, и едва заметно улыбается извиняющейся улыбкой. Мол, не угадала. Как будто ей не все равно было.

Дейзи ведет его к себе, разогревает еду, ставит на стол припасенную для него бутылку с виски и даже пепельницу. А ведь она не любит, когда Мартинес курит. Забирается на кресло с ногами и просто смотрит, как он ест. Медленно пьет из бокала вино и рассказывает последние новости. Те новости, которые обычно знают только женщины. Это можно было бы назвать сплетнями. Только почему-то эти сплетни слишком часто оказываются правдой. И как у них так получается?

Теплая постель, привычные движения и быстрая разрядка. Дейзи прижимается к Мартинесу, устраивая голову у него на плече и затихая. Светлая макушка видна даже в темноте. В противовес той, другой. Каштановые волосы, книга в руках – что она читала такое интересное?

========== Глава 10 ==========

Первые зимние дни знаменуются очередными дождями. Унылая погода – спокойные будни. Очередная успешная вылазка за продуктами, и даже несколько новых людей. Их уже больше полусотни – город увеличивается. Блейк доволен, стены стоят, горожане учатся жить заново. Затишье перед бурей? Быть может.

Дейзи еще не просит ключи, но приходит ежедневно. Становится частью его жизни – тихо, незаметно, с неизменной улыбкой на губах. Мартинес успевает подумать об этом перед сном и не понимает, как допустил подобное. Повторение прошлого? Женщины умеют делать так: медленно, мягко и вкрадчиво вторгаться в жизнь. Становиться ее частью. С невинным взглядом, вкусной едой, ласковым шепотом на ухо и соблазнительным телом под рукой. Оттолкнуть жалко, всерьез задуматься о сложившейся ситуации – лень. В конце концов, ничего страшного ведь не происходит, она просто рядом. Всегда.

Мартинес почему-то интересуется книгами. Заходит однажды в пахнущую пылью библиотеку, закрывает за собой скрипучую дверь и замирает на пороге. Видит удивленный взгляд и – вдруг – приветливую улыбку. Она приносит стопку книг и кивает на ближайший стол, предлагая выбрать что-то по душе. Он лениво листает страницы, то и дело поглядывая на тонкие прямые брови и искусанные бледные губы. Минни внимательно смотрит на каждого посетителя и, слушая заказы, касается мочки уха. Чтобы лучше запомнить?

Он снова смотрит на книги: Ремарк, Хемингуэй, Кинг, Флеминг, Мураками, Набоков – действительно, на любой вкус. Цезарь предпочитает фильмы, желательно с пивом. Но выбирает наугад одну из книг и возвращает обратно другие. Кивает благодарно и видит любопытный взгляд, обращенный на обложку. Она хмурится, словно пытается понять выбор. А вместе с ним - и мужчину. Недоверчиво улыбается и едва заметно пожимает плечами. Наверное, ожидала от него чего-то иного. Цезарь старается как можно тише закрыть за собой дверь и оглядывается. Задумчивый серый взгляд провожает его.