Наша Маша

- И рвы вырыть я тоже давно говорю! – соглашается со мной Мэрл.

- Говорить ты горазд, а делать кто начнёт? – хмыкает Кэрол.

- А вот мы с Рыжей и начнём, да, красотуля? Я руковожу раскопками, а ты работающий народ своими сиська… байками развлекаешь! Сработаемся!

Пытаюсь не обращать внимание на жар, заливающий мои щеки (конечно, краснею я от злости, от чего же ещё?!) и говорю дальше.

- Ещё надо следить за девочкой Лиззи. Я не помню, они уже здесь или придут позже.

- Дочь Райана? С сестрой Микой? – сразу вспоминает Кэрол и, увидев мой кивок, хмурится. – Хорошая девочка. Что с ней не так?

- Она немножечко… ну, того… сумасшедшая, – пожимаю я плечами.

Вот ведь культ детей тут возвели! Когда я про лекарства и ограду говорила, все кивали одобрительно, а теперь смотрят так, будто я предлагаю им эту ненормальную Лиззи в жертву маньякам-педофилам-каннибалам отдать!

- В том-то и дело, что выглядит она нормальной, но потихоньку сходит с ума.

- Ты типа больно нормальная у нас, – фыркает Дэрил, небось, вспомнив мои признания в любви в пылу бреда, настигшего меня в плену у Губернатора.

- Она на самом деле ненормальная! Она считает ходячих чуть ли не высшей расой, следующей ступенью эволюции и все такое! Может начать давать им имена, считать их своими друзьями, подкармливать их мышками, а то и вовсе…

- Что? – напряженно уточняет Кэрол.

Даже страшно продолжать, если честно. Лиззи, конечно, вообще на всю голову больная, но и Кэрол не намного лучше. Пристрелит девчонку прямо сейчас, а вдруг ее спасти можно будет ещё! С другой стороны, а ну как этой Лиззи покажется, что самый интересный ходячий получится из меня?! Нет уж, так дело не пойдёт!

- Она может попытаться сделать кого-то… ходячим. Убить. Не в голову. Чтобы потом дождаться обращения и завести себе личного друга в виде сестренки или ещё кого угодно.

- Господи, – округляет глаза Глен.

А ошарашенный не меньше остальных Мэрл даже не отпускает привычной шуточки по этому поводу.

- Страшные времена, что они делают с детьми, – качает головой Хершел. – Думаю, мы этот вопрос ещё обсудим, но прямо сейчас хочу внести предложение обратиться и с этой проблемой к Калебу. Пусть вылечить девочку будет непросто, а то и вовсе невозможно, но ведь есть препараты, способные заглушить…

- Ага, давайте напичкаем девчонку колесами и посмотрим, что получится, – фыркает Мэрл.

- А ты что предлагаешь? – вмешивается Саша. – Изолировать её? Это уменьшит опасность для остальных, но сама она окончательно свихнется в четырёх стенах.

- И вообще, проверить надо, больная она или Машеблин кошмар приснился, – бухтит Дэрил, обкусывая ногти.

Слышать их споры по вопросу, который определённо не создан для полного согласия, у меня уже нет сил. Кажется, пришло время выпить новую дозу лекарства и высморкаться, наконец, чего сделать прямо здесь и сейчас я просто не могу. А то Дэрил окончательно от меня отвратится. Хотя, быть может, наоборот, решит, что я таким образом приблизилась к народу… то есть к нему?

- У меня все. Если я что ещё вспом... Если мне ещё что-то приснится, я скажу, – бочком пробираюсь я к выходу и останавливаюсь, когда меня зовет Мишонн.

- А что насчёт Губернатора? Где он? Хотя бы примерно. Не знаешь?

- Прости. Я знаю только то, что вряд ли он оставит идею до нас добраться. И что он может найти группу в этом лесу. У них есть профессиональные военные и даже танк. Так что…

- Где именно в лесу? Группа эта? – оживляется Дэрил, позабывший о том, что он не очень-то мне и верит.

- Не знаю! Если бы знала, давно бы уже сказала и показала! Там рядом есть водоём. Это все.

- Да в этом лесу дохренища мест с водоемами, как и вообще территории. Хрен прочешешь просто так, – трёт подбородок своим протезом Мэрл.

Они снова вступают в спор, в котором теперь принимают участие не некоторые интересующиеся судьбой Лиззи, а все, кому дорога собственная жизнь, то есть абсолютно все. А я иду к себе, нахожу в камере едва теплый бульон, принесенный мне раньше Кэрол, кусок домашнего, то есть тюремного, хлеба, с удовольствием обедаю, пью лекарство и заваливаюсь спать. Ох уж эти последние простудные дни – и не больная уже вроде, и сил все равно нет!

Высыпаюсь я к ночи и тогда же, крадучись на цыпочках через спящий блок, иду на кухню, где Кэрол снова оставила мне тарелку с ужином и даже записку для Мэрла, чтобы он не трогал мою еду, написала. Хоть что-то в ней хорошее есть! И готовит вкусно, и накормить всегда готова!

Спустя несколько минут все мои добрые мысли о Кэрол улетучиваются со скоростью света. Ведь, вернувшись в блок, я успеваю заметить, как в её камеру шмыгает кто-то неизвестный, то есть известный, но не узнанный мной в темноте обладатель мужской фигуры. Из камеры, к которой я подкрадываюсь, слышны лишь шёпот и смешки, а в моём желудке начинает подниматься волна только что съеденной каши, то есть ярости. Причём на саму себя! Это ведь я своим идиотским вопросом про любовь к Дэрилу заставила Кэрол действовать так быстро! Недаром они оба сегодня не хотели меня в совет брать! А теперь ещё и ночами…

Что могут делать ночами мужчина и женщина? Да что бы они ни делали, сейчас я им помешаю! Тем более и повод у меня удачный имеется…

====== 39. Минус одна соперница! ======

Стучать в двери наших камер, состоящие из металлических прутьев и одеяла, не так-то просто, чем я и пользуюсь, вваливаясь к Кэрол без стука. Моё сердце пропускает несколько ударов, пока я представляю себе голые ноги этой бабульки на шее моего несравненного Дэрила. Но, к счастью, все оказывается гораздо лучше. В камере Кэрол находится тихо смеющийся над чем-то Рик.

А я неожиданно для самой себя снова ревную. Не то что бы мне Рик нужен был, он для меня староват, сложноват и чересчур многодетен. Дело в том, что такой мужчина в принципе не может быть с этой тёткой, если снова не сказать – бабкой! Ну ведь и правда она ему на вид почти в матери годится! Может быть, мне стоит намекнуть Хершелу, что она идеальная кандидатура для его третьей жены? А что – красивая была бы пара! Хотя даже в ней муж окажется красивей и со всех сторон приятней своей новой жены.

Но Рик уж мог бы себе и получше здесь женщину для ночных встреч найти. Сашу или Мишонн, к примеру. Можно и Бет, собственно, заодно и о Дэриле она думать перестанет. Родит ему ещё одного бэбика и потом ещё одного, и пока всех не сожрут, будут жить они долго и счастливо. А с этой что толку? Она только убивать этих самых бэбиков горазда!

- Маша? Все в порядке? – прерывает тишину удивленный голос Кэрол.

Я встряхиваюсь и краснею в полумраке – камера освещена лишь маленькой масляной лампой, над которой и склонилась, тесно прижавшись друг к другу, парочка с исписанным листом бумаги в руках.

- Дааа… – говорю я и быстро вспоминаю свой предлог. – А вообще, не очень. Я не хотела говорить, я обещала не говорить, но… это дело безопасности всей группы! Может быть, даже жизни и смерти!

- Мы слушаем, – смотрит на меня вмиг посерьезневшим взглядом Рик.

- В общем… эм… кое-кто, я не буду говорить кто, потому что он не со зла, передаёт Шуперту записки от Милтона. Этот кое-кто уверен, что они любовные, ну вы понимаете… голубая луна, – пою я на русском и сама же нервно смеюсь над своей глупостью. – Конечно, не понимаете! То есть понимаете, но…

- Маша, мы все понимаем, – перебивает меня Кэрол с улыбкой. – И не только понимаем, но и знаем все. Я в последние дни стала замечать, что Бет странно себя ведёт, переглядывается с Милтоном, что-то прячет в карманах кардигана, часто ходит к пленникам. И сегодня проследила за ней. А потом поговорила с Шупертом. Он был столь любезен, что отдал нам на время все полученные письма, чтобы мы убедились, что ничего предосудительного там нет.

- Убедились? – с интересом поглядываю я на лист бумаги в руках у Рика.

Вот бы и мне почитать дали! Интересно же, как переписываются эти самые… Так же у них все, как у нас, или что-то по другому? Как называют друг друга? Мой шоколадный зайчик? Мой сладенький очкарик? Мой чернокожий Хагрид? Мой блонди Гарри Поттер? Фе!