Heartbeat

- Кстати, видел твою кобылку недавно, - как бы небрежно бросил Теодор. Такой он был: поддельно-ласковый, липовый лучший друг.

- Она. Не. Кобылка, - прошипел Тейт, выделяя слова. Но потом вдруг встрепенулся и спросил: - Где это ты ее видел?

- О, ну так на нашем этаже, - как бы невзначай продолжал Теодор, будто бы осматривая аллею, а на самом деле зорко следя за реакцией Тейта. Тот резко клацнул зубами и насупился. Он был зол, очень зол. Руки его машинально сжались в кулаки, на челюстях ходили желваки, а и без того черные обсидиановые глаза вдруг стали темнее угля, и даже привычные покраснения вокруг них стали казаться синими.

Теодор усмехнулся. Именно такой реакции он ждал, хотел разозлить Тейта, выпустить старательно сдерживаемый мрак.

Тейт уже было рванул вперед, чтобы отчитать Вайолет, но Теодор его остановил. И вовсе не из-за того, что знал, что Тейт может натворить дел - хотя он знал.

- Хэй, Тейт, дружище, это еще не все, - ехидно прошипел Теодор, сильно хватая Тейта за плечо и все больше распаляя гнев чувствительного подростка, - твоя девчонка была будто под кайфом. Похоже, уже испытала весь гнев Мэри Юнис. Скоро ее к нам на этаж переведут, наверное. Молодец девчонка, осматривается уже, - прищурившись, издевался Теодор. Тейт даже опешил.

- Что значит под кайфом? Ты имеешь в виду, что Арден уже… - со страхом прошептал Тейт, даже перестав вырываться.

— О, ты, видимо, серьезно влип, — сочувственно сказал Теодор, но потом все же засмеялся. Он не был достаточно настоящим для сочувствия. Слишком долго Теодор пробыл в Брайерклиффе. Тейт раздраженно зарычал. — Возможно, но, скорее всего, это все третий этаж с его бесталанными обитателями, — пожал плечами Теодор, отпуская Тейта. Он резко рванул вперед, желая поскорее увидеть Вайолет и допросить ее. Ох, как он молился, чтобы его голубка, его нежный ветерок еще не попала в кровожадные лапы двух чудовищ — Мэри Юнис и доктора Артура Ардена…

***

Friday

Laurel — Firebreather

День посещений — это всегда волнительно. Вчера был такой насыщенный и пугающий день, а сегодня уже приходят родители. Вместе? Наверное.

После вчерашнего инцидента на третьем этаже, Вайолет не стала избегать его, а наоборот: неугомонный сыщик, маленькая мисс Марпл с каждым разом все больше и больше стала просыпаться, сонно потирая глаза и просматривая имеющийся материал. Для начала Вайолет хотела разобраться в этой тайне: что с ним, с этим таинственным жутким этажом? А потом она хотела бы понять, что за чертовщина происходит в заброшенном крыле.

С Тейтом.

Да, именно вместе с Тейтом Вай хотела разобраться в этих тайнах. Конечно, ее смущало и настораживало то, что Тейт с самого начала знал об опасности третьего этажа. И, Господи, как же надеялась, как же безумно надеялась Вайолет, что Тейт объяснит все ей, оправдается, может быть.

После вчерашней галлюцинации Вайолет сразу же побежала к себе в палату и заперлась там, тихо подвывая бушующим за окном ветру и дождю. Стресс, это был он, да. Вайолет только стала отвлекаться от чертовой депрессии, когда… стресс.

Зачем?

Когда успел?

Но на утро, конечно же, снова невозмутимое выражение лица, неизменная шляпа на смело глядящих глазах и…

Почему ей не выдали больничную рубашку?

То есть, Вайолет она совсем не нужна была, но…

Видела на других пациентах. С третьего этажа.

Почему?

Интересно, что скажет Тейт? Он ведь запрещал…

Эта мысль не давала покоя. Ох, как долго она не давала ей покоя…

Да, кстати.

Где он?

День посещений - это волнительно.

А Тейт волнуется? А к нему кто-то придет?

А где он, черт возьми?! Где, когда так нужен?!

Нужен…

Как быстро Тейт стал ей нужен. Так странно. До этого Вайолет ни в ком не испытывала потребности. Она обходилась без людей. Без них было легче.

Вайолет вошла в специально отведенное светлое застекленное помещение с множеством пластмассовых столиков и стульчиков…

Столов и стульев. Настроение ни к черту для уменьшительно-ласкательных.

За некоторыми уже сидели люди. Среди них она узнала двое знакомых людей и тут же закатила глаза.

Снова ссорятся. Глупые.

Ведь глупые же, да?

Твою мать, где Тейт?!

Спокойно, Вайолет, не вечно же ему торчать с тобой, верно?

Ему не нравится? Да?

Глупая. Разговоры с собой - не самое лучшее в жизни. Прекрати сейчас же!

Так, ругая саму себя невесть за что, она подошла к столику с родителями. Они тут же отвлеклись от своих нереально важных дел и оба уставились на нее, будто они - заядлые биологи, а она - диковинный вид растения, который они до этого не встречали.

Абсурд.

И снова Вайолет закатила глаза. Понятия не имеет зачем, но… просто.

… разговаривать с собой - это так глупо, да?

Не глупее, чем влюбится в психопата с таинственного третьего этажа!..

Стоп.

Влюбится? Это что еще такое?!

… интересно, какая у него фамилия?

- Вайолет? - неуверенно, боясь спугнуть, позвал отец. Именно так обращаются к психопатам. Ну кончено, не зря же ее сюда поместили, правда ведь?

Вайолет моргнула.

Даже ни уставилась вопросительно, ни просто подняла взгляд на отца, да что там: даже рукой ни пошевелила!.. А просто остановила свой блуждающий взгляд на жалюзи, и раз моргнула, будто колебание воздуха от слов Бэна донеслось до ресниц девушки и заставило их сомкнутся.

Вивьен закатила глаза. Ну конечно, сейчас она скажет слово, и Вайолет растает, как пломбир на солнце, и вдруг начнет лить на их головы ненужный поток информации. Будто и не молчала все эти три месяца.

- Вайолет, солнышко… Как ты? - спросила Вивьен, по-доброму, участливо улыбнувшись. Вайолет, однако, заметила, что мать пихнула отца под столом. И снова, снова девушка закатила глаза. Кажется, уже на все.

Вайолет молчала.

Девушка не понимала, тяготило ли ее молчание или наоборот было отрадой, потому что она так привыкла молчать, что все слова, сказанные ею, казались неестественными. Кроме слов, которыми она обменивалась с Тейтом, конечно.

Тейт.

Вот и он; снова он в сознании. Как вовремя.

- Вай… может, присядешь? - Опять неуверенно, опять как с психически нездоровой. Отец. Вайолет еле удержала себя от того, чтобы не закатить глаза. Но все же она послушно села, показывая, что слышит все эти неловкие слова, брошенные родителями.

И снова Вайолет уставилась в одну точку. Только теперь это оказалась стеклянная стена, за которой всего лишь пять минут назад стояла Вайолет. Родители что-то бубнили, безостановочно ссорясь из-за, как они считали, «неправильно сказанных, лишних слов». Хотя все эти слова были неправильно сказанными, а тем более лишними.

Сколько Вайолет себя помнила, родителям всегда было неловко с ней. Будто она и не их ребенок вовсе, а чей-то чужой, за которым попросили присмотреть занятые родители. А Бэн и Вивьен будто не знают, как с ним справится, как понять и как отдать в целости и сохранности.

Ведь чужое всегда стыдно сломать. А свое жалко.

А родителям Вайолет и стыдно, и жалко, ведь они уже сломали.

Если нет, то тогда почему Вайолет сейчас здесь, в этой гребаной психбольнице?

Как игрушка. А они как нерадивые дети.

- … и, знаешь, доктор Арден, когда обследовал тебя - ну, после обморока, - нашел шрамы, некоторые даже старые, и… - И снова Вивьен бубнила.

Да, шрамы.

Да, старые.

Да, резала себя.

Да, из-за вас.

Да, было плохо.

Дадада.

И все мысленно, будто просто отдавая отчет себе, а на деле же просто молча и смотря немигающими глазами в свое отражение в стекле.

Солнце стояло высоко. Полдень. К чему это? Ах, да. Солнце стояло высоко, заливая просторную комнату ярким светом.

А внутри вот пасмурно.

- … мы посовещались и… - Да неужели? Сколько мебели сломано?

- … решили, что это из-за того, что твой отец часто пропадал на работе…

- Нет уж! Из-за того, что твоя мать оставляла тебя с тетей во Флориде, а сама…