Страница 28 из 30
Увидев, как прямо Его Высочество сидит, я тотчас подумала, что, наверное, он все детство провел с доской за спиной, как я сейчас.
Словно прочтя мои мысли, король улыбнулся и чуть склонил подбородок то ли в знак приветствия, то ли соглашаясь со мной.
Я улыбнулась в ответ. Очень почтительно. Венценосный дядя - это очень серьезно.
Конечно, изображение было не таким четким и ярким, как на экранах на Земле, но все же меня это поразило и в который раз убедило, что этот мир не такой уж и отсталый, как я думала вначале. Фильмография есть, смотрите-ка!
- Его Высочество, король Иллодии Адриан Второй, - представил мне человека на плавающем в воздухе снимке барон голосом ведущего на чемпионате бокса.
Дядя внимательно посмотрел на меня со снимка и чуть заметно кивнул, а затем подпер рукой подбородок.
- Здравствуйте, Ваше Высочество - с почтением произнесла я, и Эддисон чуть со смеху не покатился.
- Он вас не слышит! И не видит. Это же кар-тин-ка, - по слогам произнес он.
- Я знаю, - отмахнулась я. - У нас тоже есть. У нас этих фильмографических картинок полным-полно. Просто Его Величество выглядит так... уважительно. Я бы даже сказала, внушающе. Внушающе уважение
Король насмешливо прикрыл глаза.
Наставники переглянулись.
- Фильмографические карточки могут и искажать, - сказал барон зачем-то. - Впрочем, продолжим. Его Высочество Альфред, герцог Киларский. Его Высочество Велдон Вилорский.
В воздухе появились картины двух мужчин - светловолосых и похожих друг на друга и на короля одновременно. Только вот в лице короля было что-то утонченное или, быть может, прямой взгляд широко открытых голубых глаз так впечатлял, как и стать, а вот его братья были совсем другими.
Один из герцогов был крепко сбит и широк в плечах, что, видимо, компенсировало недостаток роста, имел светлые усы и весьма стильную по земным меркам бородку, был недурен собой, только вот в прищуренных хитрых глазах его читалось вовсе и не благородное, а скорее, что-то разбойничье, дерзкое, граничащее между смелостью и жестокостью. Он щурился хитро, и улыбался нехотя одним уголком рта, изредка стукая пальцами, унизанными перстнями, по подлокотнику кресла. Выглядел он высокомерно. Впрочем, именно таких самоуверенных мужчин и любят многие женщины.
Второй герцог был высоким и худощавым, с длинными, связанными в тонкий хвост светло-русыми волосами, с вполне симпатичным лицом, но под тусклыми глазами его были синяки, да и вид он имел весьма болезненный. Движения его были нервными, и герцог то и дело подносил тонкую изящную кисть ко лбу, словно в приступе мигрени.
- Герцог Велдон болен, - разъяснил мне барон. - Редко появляется на публике. Ведет уединенный образ жизни. И хотя он первый претендент на престол, никто не берет его в расчет. Его Высочество не сможет управлять страной и быть лидером государства. Поэтому ставки делаются на его старшего сына - Его Высочества Денеба, либо же на Его Высочества Альфреда.
Тот, который выглядит, как разбойник?
- Он не похож на короля, - вырвалось у меня. Я думала, барон оскорбится за члена королевской семьи, но он просто устремил взгляд в стену, ничего не говоря. Зато заговорил Эддисон:
- Это не только ваше мнение, юная госпожа. Однако за Его Высочеством Альфредом стоят большие политические силы. Его супруга, герцогиня Буллитская принадлежит к старинному роду Войнелл. Триста лет назад именно Войнеллы правили Иллодией, но после к власти пришли Гринхельды.
- Войнеллы же до сих пор желают вернуть себе трон, - заговорил барон и криво улыбнулся. - Троюродный брат Его Высочества, герцог Гросский...
- Тот самый, которого недавно казнили? - вспомнилось мне.
- Верно. Герцог Гросский - один из Войнеллов. По неофициальным данным именно они и помогают "Второцветам". Продолжим, прочим. Ваши тетки - Ее Высочество Габриэлла, герцогиня Асбросская. Ее Высочество Амелия, герцогиня Сульская и Дорозская.
И вновь на меня смотрели два двигающихся портрета: высокая и полная улыбчивая Габиэлла, кокетливо обмахиваясь веером, в вечернем шикарном платье цвета летней ночи, с роскошными светлыми волосами, на которых сидела кокетливая шляпка, и Амелия - тоже дама высокая, но, в отличие от сестры худая - кожа да кости, и какая-то постная, с поджатыми в узкую полоску губами, близко посаженными глазами и острым носиком. Облачена она была во все черное, а потому казалось еще более скорбной. Особую пикантность придавала черная вуаль до линии подбородка и аккуратная родинка на щеке. Чем-то она напомнила мне хмурую неподвижную селедку.
- У нее траур? - спросила я с сочувствием, глядя на тетку.
- У Ее Высочества Амелии всегда траур, - отмахнулся маг и прошептал, думая, что барон не слышит:
- Траур по жизни. Жуткая женщина, скажу я вам. Даже Ее Высочество боится иметь с ней дела! Не человек, а тысяча и одна нотация.
- Я бы сказал, королевская совесть, - все-таки обладал острым слухом барон. - Но соглашусь с вами, Эддисон, когда Ее Высочество пребывает во дворец, весь двор стонет. У Его Высочества даже мигрень случается от визитов принцессы Амелии. Что ж, продолжим.
Далее мне представили супругов всех четверых, а после - и детей. Все мои "кузины" и "кузены" были похожи друг на друга - светловолосые, светлоглазые, статные и высокие, с волевыми подбородками у мужчин и высокими скулами у женщин, и может быть, не слишком привлекательные с точки зрения классической красоты, но вот достоинства в их взглядах было не занимать; у кого-то, правда, достоинство это было перекрыто гордыней, у кого-то равнодушием, непонятно каким - напускным или настоящим. Но каждый из королевской семьи был особенным. А может быть, во всем была виновата магия фильмографических открыток.
Однако из всех этих родственников я выделила для себя двоих. Может быть, потому что они более всего были похожи на своего венценосного дядю чертами лица, а, может быть, потому что выгодно
Во-первых, принца Денеба, третьего престолонаследника. Я запомнила его не только из-за копны густых русо-пшеничных волос, обрамляющих симпатичное лицо и широкого разворота плеч, но и из-за взгляда: открытого, понимающего светлого взгляда, как у какого-нибудь священника. Этот взгляд нравился мне. Таким людям, как Денеб, хотелось открываться.
Во-вторых, принцессу Августину. Она была, пожалуй, самой красивой из всего королевского семейства, по крайней мере, женской его части. Белокожая, тоненькая, как веточка, но с округлой высокой грудью, с пышными волосами, в которых запуталась солнечная рыжинка - принцесса Августа казалась воздушной, сотканной из облака. Ей хотелось подать руку, чтобы она сошла с волшебной картинки к нам и подарила немного своего внутреннего сияния. С такими людьми, как Августина, хотелось мечтать.
Кратким экскурсом в королевскую семью я осталась довольна, а вот представление всяких там разных двоюродных тетушек и троюродных дедушек, а также огромного количества приближенных к королевской семье, начиная от дворецких, заканчивая министрами и прочими важными государственными деятелями, меня порядком утомила. Лица мелькали за лицами, одна краткая справка сменялась другой, и в моей многострадальной голове все перемешивалось в кашу. Зато я твердо поняла политическое устройство страны - кажется, это была абсолютная монархия. Король был самой главной фигурой государства, без которого ничего не решалось. Однако была исполнительная власть - несколько министров о главе с премьером, и законодательная - некое подобие парламента, зовущееся Палата лэров, и даже судебная...
- Кажется, мы показали вам, юная госпожа основных действующих лиц нашего спектакля, - спустя несколько часов сказал барон. Я только вздохнула.
- Не всех, - вдруг возразил маг. - Вы забыли про Лану.
- Ратецки! - тотчас грянул барон. - "Золотую книгу аристократии" сюда! Покажем вам родителей Мии, - пояснили мне.