Страница 274 из 287
О культуре приднепровских племен в VI—IX вв. можно судить по довольно богатым археологическим материалам. Большой интерес, в частности, представляют изделия, раскопанные в селе Мартыновка на реке Рось. Это изображение коней и четырех пляшущих мужчин. Примечателен орнамент на их рубашках. Точно такой же имеется на изображении гусляра на киевском браслете XII в. Языческое искусство славян вообще и восточных в частности носило по преимуществу изобразительный характер, было связано с миросозерцанием того времени. Обожествление природы (анимизм), магическое восприятие животного мира выразилось в устойчивых изображениях животных и различных птиц, вначале соколов и орлов, а потом, с развитием земледелия, и петухов, а также коней. Кони у славян почитались как священные животные, они символизировали такие начала в природе, которые составляли основу жизни человека: солнце (оно движется, по представлениям того времени, упряжкой коней) и воду. Землю, же олицетворяла великая богиня-мать прародительница. Схематизированное изображение женщины с поднятыми руками часто встречается на народных вышивках вплоть до начала XX в. Силы природы у восточных славян к IX в. все более начинают восприниматься в антропоморфном плане. Формируются верования, в системе которых мы находим богов солнца (Даждьбог, Хоре), ветра (Стрибог), воды (Мокошь), грома и молнии (Перун). Поклонение им вызвало к жизни и создание их изображений — идолов. Одним из высших достижений на пути этого развития древнерусской языческой скульптуры является знаменитый Збручский идол IX—X вв., найденный на Украине. Идол имеет форму довольно высокого четырехгранника, увенчанного четырьмя головами, покрытыми одной шапкой, удивительно схожей с известными нам по иконам и книжным миниатюрам древнерусскими княжескими шапками. Головы принадлежат различным божествам: одно из них с мечом и конем (у ног), другое с кольцом, третье с рогом и четвертое без атрибутов.
Языческая культура Древней Руси была самым теснейшим образом связана с устным народным творчеством. Продолжая жить и после христианства, фольклор донес до нас, пусть в видоизмененных вариантах, замечательные памятники культуры весьма отдаленных времен. Поражает разнообразие жанров, в которых создавались эти памятники. Из них довольно значительную часть составляют те, которые были непосредственно связаны с языческим культом и обрядами, неотъемлемыми от земледельческого уклада самой жизни народа. Благодаря устойчивости именно обрядовой поэзии, можно без особого труда судить о них по позднейшим календарным веснянкам и колядкам, а также по различным заговорам и заклинаниям, свадебным песням и надгробным плачам, несмотря, на то, что все они зафиксированы собирателями фольклора в лучшем случае начиная с XVII в. Показательны надгробные плачи, отраженные и в летописях, так же как и другой внеобрядовый вид устного народного творчества — сказка.
Особый интерес в древнерусском фольклоре представляют былины — эпические песни. Исследователи пришли к выводу, что к периоду Киевской Руси можно с уверенностью отнести следующие былины: о богатырях — «Добрыня и змей», «Алеша и Тугарин»; о торговом человеке — «Иван гостинный сын», «Михайло Потык» и «Сухан». Разумеется, за долгое свое бытование былины претерпели определенные изменения, в них ясно просматриваются наслоения более позднего времени, но их древняя основа едва ли может подлежать сомнению. Былины можно оценить как своеобразную народную историческую публицистику. Былинные сюжеты отражают то, что волновало народ Древней Руси. Это прежде всего борьба с внешним врагом (печенегами, половцами, татарами). Ощутим в былинах и антагонизм между народом и «верхами» общества, обидчиком-князем и выходцем из народа.
Как ни богато и многообразно было устное народное творчество, подлинный расцвет древнерусской литературы, как и древнерусской культуры в целом, связан с восприятием Русью славянской письменности. Вклад византийской культуры в формирование письменности славянских народов состоял не только в деятельности Кирилла и Мефодия по оформлению славянской азбуки и по переводу богослужебных книг на славянский язык, но и в непосредственной связи греческого и славянского письма. Теперь Русь, как и ряд других славянских народов — в Великой Моравии, Чехии, Болгарии и позже в Сербии, — получила основу для создания богатейшей письменной культуры на своем родном, понятном народу языке. Страны Западной Европы, как и мусульманского Востока, были долго лишены этого великого стимула широкого развития культуры. Со славянской письменностью и литературой — замечательным творением «первоучителей славянских» Кирилла и Мефодия Русь познакомилась задолго до принятия христианства. Во всяком случае не позже второй четверти X в. письменность была уже в бытовом употреблении. Об этом убедительно свидетельствует надпись кирилловскими буквами на керамическом сосуде — корчаге, найденной под Смоленском в селе Гнездове. Договор Олега с греками 911 г. упоминает о письменных завещаниях русских, а в договоре Игоря говорится о грамотах, которые князь должен был давать кораблям, отплывающим в Византию. Как показывает лингвистический анализ договоров, они имеют явные признаки болгаризмов, что указывает на источник проникновения на Русь славянской письменности — Болгарию. Однако Болгария не была единственным источником для Руси этих великих культурных завоеваний славянства. Чехия, прямая наследница Великой Моравии в культурном отношении, была в тесных торговых и политических контактах с Русью. Распространялись эти связи и на области культуры, в частности письменность. Готовые переводы — как болгарские с греческого, так, хотя и в меньшей степени, и чешские с латинского — получили широкое хождение на Руси в связи с ее официальным крещением в 988 г., т.е. тогда, когда письменность на Руси перешла границы отдельных ее очагов и стала распространяться по всей стране.
Крещение Руси было важным этапом в развитии ее культуры. Во многих отношениях древнерусская культура обрела принципиально новые черты и особенности. Подобно тому как христианизация Руси явилась фактором, заметно ускорившим складывание единой древнерусской народности из восточнославянских племен с их различными культами (попытка объединить их созданием единого пантеона божеств в 980 г. потерпела неудачу), христианство способствовало и консолидации древнерусского сознания — как этнического, так и государственного. Заметим также, что христианство, принеся на Русь славянскую письменность, не могло не усилить и сознание единства происхождения славян и славянской общности. Чувство этой общности часто переплеталось с древнерусским этническим самосознанием. Это характеризует многие памятники древнерусской письменности. Особенно выразительно высказался по этому поводу автор «Повести временных лет» Нестор Летописец: «Бе един язык словенеск… А словеньскый язык и рускый одно есть».
Однако крещение Руси ввело ее не только тесным образом в семью христианских славянских государств, но и в целом в систему христианских стран Европы с их культурными достижениями. Обогатилась русская культура и имеющими глубокие исторические традиции достижениями стран Ближнего Востока и, конечно, культурными сокровищами Византии, о чем речь специально и более подробно пойдет далее. Владимир, креститель Руси, согласно словам, вложенным в его уста Нестором Летописцем, чувствовал свою державу полноправной среди других христианских народов мира, «яко же уведеша страны хрестьяньския».
Строительство церквей, которое все шире разворачивалось на территории Киевской Руси, не могло не вызвать необходимости увеличения числа «письменных» грамотных людей, ибо иначе не могло бы совершаться и само богослужение по многочисленным книгам, связанным с литургией, получившей именно в восточнохристианском культе особое развитие и отличавшейся чрезвычайной сложностью. Письменность была также необходима княжескому двору в его дипломатической деятельности, различным лицам для оформления юридических отношений; потребность в ней ощущалась в торговле и даже в быту. Тем паче в конце X—XII в., когда Древнерусское государство достигает зенита своего политического и общественного развития, когда оно входит в семью европейских народов, когда значительно расширяются его торговые связи, расцветают ремесла, переживает необыкновенный подъем искусство, знание грамоты и овладение образованностью становится насущной задачей страны. И надо сказать, что с этой важной задачей Русь справилась самым успешным образом. К сожалению, сведения о том, где и как в Киевской Руси была организована система просвещения, у нас слишком скудны, чтобы составить по этому вопросу сколько-нибудь полное суждение. Но все же известно, что Владимир Святославич вскоре после крещения Руси организовал в Киеве школу для юношей, «нарочитой чади», а его сын Ярослав Мудрый устроил такую же школу в Новгороде Великом. В Древней Руси были и женские школы. В Киеве она была устроена при Андреевском монастыре, а в Полоцке — при Спасском. По-видимому, довольно широко практиковалось и обучение отдельными учителями вне школ. Именно таким образом получили образование, согласно их житиям, Феодосий Печерский в Курске от «единого из учителей» и Евфросиния Суздальская в Суздале от приезжего черниговского боярина.