Страница 8 из 16
Преступников они действительно не видели в лицо, как и те их. Главный из убийц, решив, что расправа с девчонками – это лишний шум и лишняя трата времени – скомандовал своему подручному, чтобы тот стерег квартиранток, стоя на пороге комнаты: «Смотри в оба, чтобы из-под кровати не высунулись! А если что…»
Сам главарь направился в комнаты убитых снохи и свекрови Безяевых искать деньги и ценные вещи. А трясущиеся от ужаса квартирантки видели из-под кровати лишь грязные сапоги убийцы, топчущегося на пороге комнаты.
Лишь под утро, когда изверги давно уже покинули дом, пообещав девчонкам жестокую расправу за сообщение в правоохранительные органы, квартирантки с криками о помощи бросились в соседний дом…
– Дело было необычное по тем временам – два убийства сразу! – вспоминает Владимир Алексеевич Мартышкин. – Контроль за раскрытием таких дерзких преступлений держала Москва. И, разумеется, управление внутренних дел области.
Не только для контроля, но и для помощи своим коллегам прибыл в Нижний Ломов только что назначенный старшим инспектором по особо важным делам.
– Такую ввели должность, – говорит Владимир Алексеевич, – чтобы исполняющий её мог заниматься только убийствами. Можно сказать, что наши мысли и устремления – мои и руководства УВД – совпали!
Недаром, видимо, возникла такая поговорка: «Первый блин комом..!» Первое же дело в новой должности зашло у Владимира Алексеевича в тупик. Кого только не подозревали, кого не проверяли оперативники! И строителей дома Безяевых, и работников бывших и нынешних строительно-монтажной организации, где трудилась сноха Безяевых, и соседей, близживущих и дальних, и лиц с уголовным прошлым. И – ничего!
Решили провести ревизию дела, которое за время расследования выросло в несколько пухлых томов. Сели оперативники читать его с начала – не находят зацепки! (Кстати, проверяли и К. – у того алиби. Узбекова допросили – алиби.) Внимательно, еще и еще раз перелистывает Владимир Алексеевич том за томом… Стоп!
Вот по оперативным каналам к сыщикам поступило такое сообщение: «В пивнушке Узбеков, находясь в нетрезвом состоянии, заявил следующее: это (убийство Безяевых) мог совершить только Каблуков!» Слышавший это заявление гражданин сообщил участковому инспектору.
Допросили Узбекова. Тот всё начисто отрицал: я такого никогда не говорил и говорить не мог! Ну и всё – допросили, протокол в дело подшили.
В другом томе вновь подобное сообщение приковало внимание Владимира Алексеевича: «Тот же Узбеков утверждал во время дружеской попойки, что убил Безяевых Каблуков – больше некому!»
Стали оперативники проверять, кто такой Каблуков? Оказалось, нормальныый мужчина, большой домосед, мастер на все руки. Дом, красивый, огромный, сам себе отстроил, да к тому же он – глава многодетной семьи! Нет, не пойдет такой убивать! Вроде бы…
Да ведь и из организации, где трудилась бухгалтером погибшая Безяева, он уволился давным-давно… А об убийстве он и понятия не имел – на момент с ним собеседования в милиции.
Все-таки Владимир Алексеевич решил «вплотную заняться» Узбековым. И день, и два, и три вызывает его на беседы следователь – никакого результата! Оперативники смеются: «Может, напоить его пьяным? Только во хмелю, судя по оперативным сообщениям, развязывает Узбеков язык! Или дождаться, когда он напьется, и тогда с ним потолковать!» Шутят, разумеется, но шутки эти горькие. Следователь, тот в отчаянии: какой день пытаюсь его разговорить, а толку нет! И не будет.
Владимир Алексеевич и на четвертый день не отступил: подстерег возвращавшегося с работы Узбекова и пригласил к себе в машину. Привез в райотдел милиции и сразу «взял быка за рога». «Как же так, говорю, ты убийцу покрываешь?! Ведь твои заявления о том, что тебе известно, кто убил Безяевых, не один свидетель подтверждает!»
И тут впервые Узбеков проговорился. Он произнес буквально следующее:
– Я ничего не скажу. Я боюсь!
– Только он произнес эти слова, – вспоминает Владимир Алексеевич, – мне стало ясно: он действительно что-то знает, коли боится мести – кого? – преступника! Интуиция подсказала: есть зацепка!
Не сразу согласился Узбеков рассказать известную нам правду, а, решившись, поставил условие:
– Получил я письмо от тетки из Ташкента. Так вот, если я расскажу, почему подозреваю Каблукова, вы мне предоставите возможность сразу перебраться на жительство в Ташкент. А уж потом занимайтесь Каблуковым!
Оперативники пообещали выполнить поставленные им условия. И тогда Узбеков рассказал, как они когда-то с соседом Каблуковым ходили… воровать комбикорм. Тогда-то Узбеков спросил Каблукова: а ты, мол, не боишься попасться на таких «делах»? На что Каблуков лаконично отвечал: «Нет!» и похвалился оружием, которое всегда носил с собой в подобных ситуациях.
– Пистолет?
– Пистолет – не пистолет, а что-то вроде обреза…
Когда Каблуков «из солидарности» – ведь оба были обсчитаны ею! – предложил Узбекову убить Безяеву, тот был напуган всерьез и потому, что знал: Каблуков способен и имеет возможность совершить убийство! Увидев панический страх в глазах Узбекова, Каблуков в тот день рассмеялся и сказал, что пошутил.
Но Узбеков не поверил, что это была только шутка, и той ноябрьской ночью убедился в своей правоте.
– Узбеков уехал в Ташкент, а мы направились к прокурору района за санкцией на задержание Каблукова и его сообщника Юдина, – вспоминает Владимир Алексеевич. – А нам… не верят! Пришлось вызывать подмогу из Пензы. Прибыл прокурор-криминалист Игорь Александрович Кудинов, ныне полномочный Представитель Президента в Пензенской области. Он и возглавил нашу группу.
Чтобы не было утечки информации, никому из местной милиции, кроме узкого круга лиц, о предстоящей операции не сообщили. Сказали только, чтобы все собрались завтра в пять утра.
В назначенное время одна группа, возглавляемая Кудиновым, задержала Юдина, одного из убийц.
А с Владимиром Ильичем Дмитриевым оперативники застали врасплох Каблукова.
– Узбеков рассказал нам и о тайнике, – говорит Владимир Алексеевич, – в печке дома Каблукова вынимался кирпич, а под ним в специальной нише хранились кинжал и «пистолет». Каково же было наше разочарование, когда мы обнаружили, что печка в доме перемещена на новое место, в другую комнату, и каждый кирпич в ней сидел намертво! Оказывается, Каблуков уже успел за это время переоборудовать свой дом – работящий был такой мужик, хозяин этого жилища!
Что делать? В присутствии понятых стали разбирать вещи, сваленные на этой огромной печи. Смотрим: один кирпич шатается! На сердце так радостно сразу стало! Оперативник вынимает кирпич, сует руку в образовавшуюся нишу и… вынимает сверток!
Ну-ка, понятые, подойдите сюда! В свертке лежали кинжал и «самопал». Помните мелкокалиберный патрон, найденный на месте убийства? Каблуков стрелял, но «самопал» дал осечку. Тогда он ударил старушку рукояткой «самопала» по голове: пролом на черепе подтверждал это предположение. Эксперты дали окончательное заключение: старушка была убита ударом по голове именно этим оружием.
Сначала «раскололся» Юдин. Бог еще накажет Каблукова за то, что он втянул в совершение тяжелого преступления этого несчастного парня! История его такова: Юдин был очень умный способный юноша. С отличием закончил среднюю школу. Но случилась беда: катаясь на мотоцикле с любимой девушкой, попал в аварию. Девушка погибла, а он в результате происшествия стал, скажем так, умственно неполноценным человеком. Совершено не отдавал отчета в своих действиях.
– Ты зачем Юдина с собой на такое мерзкое дело потащил? – спросили Каблукова оперативники.
– А чтобы одному не идти, – равнодушно ответил убийца и вдруг оживился, – если бы вы раньше обыск произвели, ничего бы вы не нашли!
– Почему? Оказывается, Каблуков сразу после убийства вырыл в своем дворе ямку на тропинке, ведущей в отхожее место. Спрятал там «самопал» и кинжал, засыпал землей, притоптал и… залил водой. Тропинка обледенела, как и всюду, а остальное довершила зима. Так что практически оружие действительно отыскать было невозможно.