Страница 50 из 58
Это значит, что реакция, которая была запущена 4 миллиарда лет назад, завершает свой цикл. И дальше она продолжаться не может – это простой математический факт. Так же, как нельзя больше заводить до предела заведенную пружину часов. Формально мы находимся вблизи точки, где скорость истории становится бесконечной. Но поскольку физически такое невозможно, это означает переход в совершенно другой рукав истории.
Одно из двух – либо это закономерный конец любой планетарной цивилизации, либо... Ведь точка сингулярности является одновременно и точкой бифуркации – после нее возможны разные траектории развития. Со смертельным вариантом все ясно: накопился целый ряд кризисов, которые могут положить конец цивилизации – генетический, экологический, ресурсный, кризис внутренней технологической неустойчивости... А вот с вариантом выживания – не совсем. Нужно понимать, что тот кризис, к коему мы сейчас приближаемся – не обычный эволюционный кризис, какие периодически случались на протяжении последних четырех миллиардов лет, и какие эволюция успешно проскакивала путем «изобретения» более сложных конструкций. Это – Кризис Кризисов. Революция Революций. Теоретический предел.
...Внимательно выслушав выкладки Панова, я не мог не спросить его:
– А может быть, нам поможет Высший Разум? Панов отхлебнул из кружки чай и раздумчиво ответил:
– Если вы имеете в виду религиозный аспект, то все религии как раз говорят о неизбежном конце света. А если – высокоразвитых братьев по разуму, то... Знаете, во всем этом есть одна не замеченная вами тонкость. Жизнь на Земле возникла в результате предбиологической – химической эволюции. А поскольку эволюция управляется одним законом, химический период эволюции должен быть самым длинным. А он на удивление короток – всего 500 миллионов лет прошло с момента возникновения планеты до появления на ней жизни. Хотя следовало бы ожидать 5,5 миллиардов лет (если экстаполировать прогрессию назад). Что это означает?
Возможно, эволюция действительно происходила положенные ей по теории пять с половиной миллиардов лет, но не на Земле. Как же она попала на Землю? Процесс этот хорошо известен и носит название «панспермия» – перенос вещества от одной планеты к другой на метеоритах, выбитых в космос с поверхности планет при падении очень больших метеоритов или выброшенных в результате извержения вулканов. На Земле, например, нашли метеориты, выбитые с Марса, а на них – сложные органические соединения, возможно, говорящие о существовавшей когда-то на Марсе жизни. Так что в рамках одной планетной системы панспермия – факт почти подтвержденный. Но ничто не мешает метеоритам путешествовать из одной звездной системы к другой. Более того, расчеты показывают, что на Землю примерно раз в тысячу лет падает метеорит, прибывший к нам из глубин космоса, из другой звездной системы.
Если теперь к четырем миллиардам лет развития жизни на Земле прибавить 5,5 миллиардов лет, мы получим 9,5 миллиардов лет. А это как раз время формирования нашего галактического диска! То есть эволюция должна была бы начаться в момент формирования первых планет земного типа в нашей галактике, чтобы успеть к нашей сегодняшней сингулярности истории. Если биологическая панспермия возможна, то и продукты предбиологической эволюции (устойчивые автокаталитические цепочки, то есть вещества для самоподдерживающихся цепочек химических реакций) должны были разноситься по всей галактике еще до первого возникновения жизни. Таким образом, с помощью панспермии химическое вещество в течение одного галактического года (примерно 200 миллионов лет – оборот галактики вокруг своей оси) «перемешивалось», и эволюционные процессы на разных планетах таким образом синхронизировались с точностью до пары сотен миллионов лет.
Что это значит? Есть такой парадокс в радиоастрономии – Великое молчание космоса – мы почему-то не слышим никаких радиосигналов от сверхцивилизаций, желающих вступить с нами в контакт. Почему? Возможно как раз потому, что из-за синхронизации эволюции в галактике, мы находимся как раз на фронте эволюционной волны и никаких сверхцивилизаций просто нет.
Здесь я не мог не возмутиться:
– Как это нет?! Вы же сами сказали, что синхронизация имеет «допуск» в 200 миллионов лет. Для развития планеты это – пустяк. А для цивилизации – гигантский срок! Всего пятьсот лет назад мы воевали луками и стрелами, а сейчас овладеваем сверхпроводимостью, покоряем термояд. Невозможно даже представить, чего мы достигнем через сто лет. Тем более через тысячу. А уж о ста миллионах лет форы и говорить не приходится! Сверхцивилизации вполне могут существовать при таком допуске!
– Могут. Если только они вообще в состоянии преодолеть эту странную точку – «сингулярность истории». Ведь как обычно преодолевался эволюционный кризис? Биосфера, человеческое сообщество всегда состояли из отдельных подсистемок. Те части, которые не могли дать адекватного ответа кризису, вымирали. А некоторые дать ответ могли – они выживали и переходили на более высокую ступень эволюции. Динозавры вымерли, а млекопитающие выжили и захватили планету. Рим победил, а Карфаген пал... Но сейчас, в связи с завершающимся процессом глобализации, вся планета становится одним целым. Фактически на Земле не остается подсистем, которыми эволюция могла бы пожертвовать. Если рухнет, то рухнет все, как целое. Либо мы спасемся все, либо все погибнем. Возможно, многие цивилизации не преодолевают такой кризис.
Однако я оптимист. Во всяком случае есть ряд данных, которые позволяют говорить, что цивилизация уже начинает давать адекватный ответ надвигающемуся кризису. Вот, скажем, феномен спонтанного ограничения роста населения в промышленно развитых странах в условиях материального изобилия(!). Это явление исторического аналога не имеет. До сих пор живая материя, если она имела возможность размножаться, всегда это делала. Собственно говоря, экспансия – имманентное свойство живой материи. И вдруг такое... Эти нетривиальные явления дают повод для осторожного оптимизма.
– Прекрасно, доктор... Итак, цивилизация превращается в единое экономическое целое. Теперь представим себе такую ситуацию... Для того, чтобы выжить в новых условиях, нам нужны новые социальные технологии. И вдруг возникает спор между традиционалистами и либералами (антиглобалистами и глобалистами). Одни говорят: будем жить, как деды наши и отцы жили, глубоко чтя традиции, мораль, веру, обычаи, древнюю честь и так далее. А другие отвечают: ребята, в условиях нового, единого мира, ваши традиции и устаревшие взгляды не просто не работают, а становятся уже смертельно опасными, вы за собой в могилу не только себя потянете со своей любовью к традициям, но и всех нас! И что тогда? Гражданская война прагматиков с романтиками?
– Чем кончится эта борьба, сказать трудно. Я бы не взялся предсказывать детали.
– Ладно, тогда вернемся к временной форе, которая может быть у некоторых цивилизаций. Другими словами, теоретически кто-то в нашей галактике этот кризис уже преодолел. Неужто они нам по-братски не помогут?
– А почему же мы их не видим? Космос молчит, – печально сказал Панов.
Я его печали не разделил:
– Да по той же причине мы их не видим, по которой ребенок в утробе матери не видит свою маму. Просто рано еще.
– Есть и другое объяснение: эволюция после кризисной точки развивается по интенсивному сценарию – не путем внешней экспансии, а как бы внутрь. То есть цивилизация не стремится в космос, а остается на своей планете. Например, уходит в виртуальную реальность. Или же вырабатывает такие этические принципы существования, которые запрещают ей вмешиваться в жизнь на других планетах.
– Даже у нас на планете такая тенденция прослеживается, – поддержал я мысль Панова. – Смотрите, первые колонисты Америки начали массовую охоту на бизонов и индейцев. Первых истребили всех, вторых – почти всех. Сейчас происходит ровно наоборот! Бизонов хотят восстановить с помощью беловежских зубров, индейцам платят пособие и поддерживают их народные промыслы, а аппараты, которые отправляются на Марс, стерилизуют, чтобы не повредить возможной жизни на Марсе...