Страница 28 из 34
Кэздан, как выяснилось, является кем-то вроде святого Павла Сила-логии. Хоть в сценариях он свои описания Силы сводил к минимуму, у него куча идей на этот счет. Он считает, что Сила действительно существует в виде «совместной вибрации всего живого», чего-то, во что и люди вносят свой вклад. Его собственная религия – это вера в то, что «происходит куда больше вещей, чем мы можем воспринять, мы не одни в этом мире, и все, что случилось, оно все еще здесь». Лукас вместе с Кэзданом придумали знаменитую фразу: «Не пробуй. Сделай или нет. Не пробовать» – то, что эти слова говорит зеленая кукла, не снижает значение этого важного совета о необходимости соединения цели и намерения, который остается в голове на всю жизнь.
Многие фразы в философии Лукаса имеют подобную направленность. Он предупреждал нас об эгоизме и саморазрушении Ситхов, смертельных врагов Джедаев. Он годами бил в барабан о важности сострадания и нашей ответственности друг за друга. Христианский трактат Фрэнка Аллнутта был прав в одном: Лукас – сторонник отказа от собственного удовольствия ради высшего призвания – радости от того, что ты несешь добро другим. Но делает он это из гуманитарных, а не религиозных побуждений. Вот как сам Лукас говорил в своей речи в 2012 году:
«Вот что я узнал в жизни. Счастье – это удовольствие, и счастье – это радость. Оно может быть любым из них. Удовольствие краткосрочно. Оно длится час, минуту, месяц, и пик его очень высок. Оно как наркотик, любое – предаетесь ли вы шопингу или какому другому удовольствию, ощущения схожие. Радость не достигает того же пика, как удовольствие, но она остается с вами. Это что-то, что вы можете вспомнить. А удовольствие – нет. Поэтому радость длится дольше. Люди, получающие удовольствие, говорят: «Вот мне бы еще разбогатеть, я смогу купить больше машин…» Но вы не сможете вновь пережить покупку вашей первой машины. Это самый высокий пик…
Удовольствие – это хорошо, но надо принять, что оно скоротечно. Радость длится вечно. Удовольствие абсолютно эгоцентрично. Все ради удовольствия. Все ради вас. Эгоистичные эмоции созданные эгоистичным моментом.
Радость – это сострадание. Радость – это отдавать себя чему-то другому или кому-то другому. Она намного сильнее удовольствия. Если вы подсели на удовольствие, вы обречены. Если вы гонитесь за радостью, вы найдете вечное счастье».
Следовать этому правилу, как мы все знаем, тяжело; очень много соблазнов удовольствия. Но он прав: то, что мы хотим помнить, это радостные моменты, вещи, которые мы делаем с другими и для других. Взять, например, тот раз, когда я бежал рядом с баржей Джаббы в костюме Джедая, высоко подняв световой меч ради благотворительности, а множественные камеры на барже записывали каждую секунду на видео. И все, о чем я мог думать, это то, что мне надо было провернуть световой меч вперед на бегу, не оплошав. Я чувствовал себя так же одиноко, как Гислейн Раза. А потом я понял, что не один. Потому что за мной в нарушение правил бежала группа Рыцарей Золотых Ворот, которые бросили все в будний день, чтобы поддержать меня в моей пробежке в холодном тумане Сан-Франциско.
Я подумал о радости делать глупые вещи ради благой цели; я подумал о парне, потерявшем достоинство, и миллиарде людей, которые смеялись с ним или над ним. Я надеялся, что он тоже когда-нибудь испытает радость от того, что был парнем «Звездных войн». Потом, немного поводя мечом из стороны в сторону, я вдруг идеально провернул свой световой меч вперед и подумал: «Это для тебя, Гислейн».
6
Бак Роджерс в XX веке
Тот факт, что Джордж Лукас написал, перепечатал, а потом стер сцену «должна быть Сила» из сценария «ТНХ 1138», – лишь один признак того, через какой круговорот проходила его единственная истинно научно-фантастическая картина у него в голове. Он обрубал все, что походило на космическое фэнтези: это должен был быть мрачный дебют в мире одновременно футуристическом и знакомом. Но перевести все это из двигающихся картинок в его голове в статичные слова будет одной из самых сложных операций в его жизни – наравне с его сценарными обязанности почти в каждом фильме цикла «Звездные войны».
«Я кровью истекаю на страницах, это ужасно». Вот как сам кинематографист описывает свой стиль написания сценариев. Кровопускание началось с 1968 года, когда Коппола убедил Warner Brothers дать зеленый свет полнометражной версии короткометражки Лукаса «ТНХ». Еженедельные чеки в 150 долларов также послужат зарплатой Лукаса за работу над «Людьми дождя». Это оплатит ему достаточно времени, чтобы истекать кровью.
Лукас хотел перенести свои идеи на большой экран, но отчаянно пытался доверить сценарий кому-то еще. Однако Коппола настаивал: режиссер должен научиться писать. Лукас показал ему первый набросок сценария. «Ты прав, – сказал Коппола в ужасе. – Ты не умеешь писать». Они попробовали написать сценарий вместе. Потом попробовали нанять опытного сценариста Оливера Хейли. Ни один из вариантов не смог адекватно перенести образы из головы Лукаса на страницу. Поэтому Лукасу пришлось мучиться одному, как придется еще не раз за свою карьеру. Талант Лукаса снова и снова будет сводиться к абсолютной приверженности этим бессловесным идеям у него в голове и отрицанию всего, что отклоняется от них. Съемки «ТНХ» не начались, пока сценарий на 70 % не стал соответствовать этим идеям, по собственным подсчетам Лукаса. Это второй результат за всю его карьеру сценариста после 90 % соответствия у «Скрытой угрозы».
Лукас писал в номерах мотелей ежедневно по утрам и вечерам во время съемок «Людей дождя». Мона Скаджер, помощник режиссера по сценарию «Людей дождя», была по совместительству машинисткой на ранних версиях сценария Лукаса. Однажды, по ее словам, он смотрел телевизор и начал тараторить о «голограммах, космических кораблях и волне будущего». Был ли это сценарий «ТНХ», пытавшийся выправить себя, или что-то другое?
Можно почувствовать, как в голове у Лукаса вращалась монета. На одной стороне была научно-фантастическая антиутопия: тяжелый, вдумчивый фильм о том, кто мы и что сделали со своим миром. С другой стороны: казалось, уже забытое утопическое космическое фэнтези с ракетными кораблями и поединками на мечах. «Я очень любил космические приключения, – скажет Лукас годы спустя в ответ на воспоминание Скаджер. – Я хотел сделать что-то в этом жанре, и «ТНХ» частично родился из этого. [Но] «ТНХ» – это, на самом деле Бак Роджерс в XX веке, а не Бак Роджерс в будущем».
Лукас говорил о Баке Роджерсе буквально. Его фильм начинался с ролика для «Бака Роджерса» – сериала 1939 года. Слова диктора, говорящего «Бак Роджерс в XXV веке», знакомы зрителям, став популярными после радиосериала. (Режиссер Чак Джонс сделал пародию на него в мультфильме 1953 года с Даффи Даком – любимом мультфильме Лукаса и Спилберга, который демонстрировали в кинотеатрах перед «Звездными войнами» в 1977-м: «Дак Доджерс в двадцать четвертом с половиной веке!»)
Но в первых кадрах «ТНХ» четко слышно, как диктор говорит: «Бак Роджерс в XX веке!» Большинство зрителей не обращают внимания на дату. Они просто считают, что ролик дается как ироничное противопоставление последовавшему после него антиутопическому кошмару. Не в последний раз смысл фильма Лукаса прятался у всех на виду.
Лукас смог закончить сценарий «ТНХ» с помощью Уолтера Мёрча. Он нанял Мёрча, не только чтобы соблюсти их соглашение, что выигравший стипендию поможет проигравшему; Мёрч был с ним на одной волне, по его словам. Они штурмом брали написание сцен и тасовали их, как карты. Результат был намеренно антисюжетным, полным несвязанных сцен и обрывков диалогов. Он отказывался что-то объяснять зрителям. «Проблема, которую мы с Джорджем обнаружили в научно-фантастических фильмах, была в том, что они считали необходимым все эти странные ритуалы зрителю объяснять, – говорил Мёрч. – Японский фильм бы просто показал ритуал, и вам самим надо было в нем разобраться».
НЕСМОТРЯ НА ДЕПРЕССИВНОСТЬ ФИЛЬМА, ТНХ СЕЙЧАС КАЖЕТСЯ ПРОРОЧЕСКИМ, МРАЧНЫМ ПРЕДВИДЕНИЕМ АМЕРИКАНСКОГО ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО ОБЩЕСТВА.