Темная Душа

- Подожди, - подозрительно перебил ее Джерард, - Что было конечной целью твоего путешествия?

- Одно поместье, но погоди, не перебивай, об этом позже, - Кэт стянула с головы капюшон своей парки, помолчала, вспоминая, - ты не представляешь, как я была измучена к сему судьбоносному моменту, Джерри. Мне каждую секунду хотелось попеременно то рыдать, то ругаться. Я выламывала лапу у ели и молила Небо послать мне помощь. Форд стоит, до отправки самолета в Нью-Йорк осталось три часа, я не успеваю ни туда, ни сюда. Опоздать не могу, потому что на новые билеты у меня попросту нет денег. В общем, ...трудноразрешимая ситуация. И тут - спасение! По дороге, ведущей с вершины холма, на который мне надо забраться, петляет автомобиль! Я выскакиваю на дорогу, протягиваю руки - о, чудо, мои молитвы услышаны! О, вот ты, принц на белом коне, спаси меня! Принц подбирается поближе, въезжает колесами коня в самую грязную лужу, которую только можно отыскать на всей этой дороге, и окатывает меня дождем насыщенного бурого цвета.

Кэт сделала паузу. Трагичными глазами долго смотрела на Джерарда, который, почему-то, слегка покраснел. Видимо, из чувства стыда за соотечественника.

- Вот что ты обо всем этом думаешь? - просила она с надрывом.

- Ужасно, - проникновенно посочувствовал Джерард, - каков подлец...

- Не то слово, - Кэт мстительно сморщила переносицу, - Еще знаешь на такой крутой тачке серебристо-серого цвета. Прямо Джеймс Бонд. А ты, Джерри, на какой тачке ездишь?

- Я? - Джерард с хладнокровием разведчика выдержал ее пытливый взгляд, - Я вообще машины не люблю. Езжу на велосипеде.

- На велосипеде? Как интересно! И в аэропорт ты приехал на велосипеде? В таких-то ботинках?

- В аэропорт приехал на такси. Э-э-э, слушай, Кэт, - Джерри снял кожанку, разместил ее на спинке кресла. Остался в тонком шерстяном свитере, подчеркивающем рельефность грудной клетки, - Ты наверняка сделала кучу фото, путешествуя по Шотландии?

- Фото? Нет, - засмотревшись на мощную грудь и руки шотландца, Кэт запамятовала, что собиралась развить тему с машиной, - я плохой фотограф. Обычно делаю зарисовки. Оттого и приехала к поместью с опозданием, что убила на них уйму времени.

- Ты рисуешь?

- Ну да. Моя работа отчасти. В Шотландию меня привели в основном художественные дела.

Она порылась в своей стильной сумочке, разительно противоречащей выбору одежды, достала большой блокнот в твердом переплете, протянула его Джерри.

- Хочешь - взгляни.

Он раскрыл блокнот на середине. Там с большим мастерством был нарисован цветок чертополоха на колючем стебле. Джерри перевернул страницу, увидел волынщика. По пояс голый, усатый, в килте, со спорраном на бедрах, в гетрах и ghillie brogues на ногах волынщик во всю силу легких дул в волынку.

Стал листать дальше: блокнот был заполнен рисунками, сделанными простым карандашом. В руке художницы ощущался профессионализм и талант. Джерри видел пейзажи - горы и долины с пасущимися на них отарами овец, рассматривал замки, порой мрачные цитадели, порой легкие особнячки с островерхими крышами. Его взгляду предстал нарисованный паб с вывеской, гласившей "Three chimneys". За пабом следовала пивная бутылочка, на этикетке которой кельтской вязью значилось "Fraoch. Heather Ale", а рядом стопочкой шли, видимо, к месту вспомянутые и нетвердой рукой записанные стихи Стивенсона о малютках-медоварах и вересковом меде.

На следующей странице красовался воинственный шотландский король в летящей по ветру мантии. Он въезжал на утес на боевом коне, простирая свою карающую длань к волнам моря, в которых его волей только что погибли два упрямых пикта - последние хранители волшебного рецепта. На следующем развороте он задержался дольше обычного.

- Кэт, где это? - Джерри указал на картинку. Холм, на вершине его, словно корона, ровное кольцо из вертикально поставленных камней.

- Этот кромлех? - Кэт заглянула в тетрадку, - Точно не помню. Стоячие камни у вас тут не редкость.

- Точно такой же кромлех есть недалеко от моего дома...- Джерри погрузился в изображенную карандашом Шотландию, - Что правда, то правда. На нашей Альбе много Мест Силы, воздвигнутых друидами.

Перелистнув страницу, он ругнулся, выразительно модулируя интонацию голоса.

- Хо-хо! - заулыбалась Кэт. - Возьму на себя смелость предположить - это был гэльский?

- Не нашел подходящих английских слов, чтобы выразить, - Джерард указал на очередной рисунок, - восхищение.

- Дай пять, мы оба мастерски ругаемся на непонятных наречиях! - она звонко ударила своей ладошкой по подставленной широкой ладони.

- Черт возьми, Кэт, это очень красиво. Кто она?

- Спасибо. Она - прекрасный фантом, которого видели лишь избранные. И увидев, уже не смогли забыть. Я вряд ли могу отнести себя к числу этих счастливчиков: встречала только эскизы с ее изображением, один раз читала описание готовой картины. Это Ундина. Миру она не известна, как не известен и гений, создавший ее.

Кэт замолчала. Он пожал плечами в знак того, что с Ундиной не знаком.

- Дай мне, - она забрала у него блокнот. Пальцами погладила рисунок. На нем изображалась полуобнаженная девушка с глазами лесной феи. В брызгах и пене, словно Афродита, выходящая из воды. Тонкое, изогнувшееся в движении тело окутывала волна длинных волос. - Ее нарисовал художник-прерафаэлит. Кем она ему приходилось - неизвестно, скорее всего, возлюбленной, потому что на всех картинах Бойса у женщин ее лицо.

- Бойса? - переспросил Джерард. - Не слышал.

- А хочешь услышать?

- Очень хочу, - Джерри наклонился к ней ближе.

Ко всему, что она рассказывала, он проявлял неподдельный интерес. Ей это нравилось.

- Ты знаешь, кто такие прерафаэлиты?

- Знаю, художники. Я видел "Офелию" Милле в галерее Тейт.

- Верно. Прерафаэлиты были реформаторами, в корне поменявшими вековые принципы изобразительного искусства. Их техника письма была фотографической, краски - насыщенными и яркими. В сюжетах присутствовал глубокий символизм, а герои, в основном женщины... Их женщины не были скромными, чопорными, сдержанными, целомудренными, как у академистов. Они были эротичны и чувственны. Будоражили воображение... Вспомни Офелию, взгляни на Ундину, пусть даже она кое-как срисована мной со старых эскизов, и ты поймешь о чем я говорю.

- Я понимаю, о чем ты говоришь, - отозвался Джерри.

Он не смотрел на Ундину. Он не мигая смотрел на Кэт. Серые глаза потемнели, как грозовое небо. Она не отвернулась вовремя, позволила себе тонуть в его глазах, но рассказ продолжила:

- Прерафаэлит Бойс оставил небогатое художественное наследие. Его картины есть в нескольких частных коллекциях. С некоторых пор я их изучаю. Создаю каталог, в который войдут работы художников-основателей Братства Прерафаэлитов. И Бойса в том числе. Каталог почти готов. Но в нем нет Ундины. Она упоминается в архивных записях, разок всплыли эскизы картины. Но самой ее нет. Я ищу ее, пока не найду, последняя страница каталога останется пустой.

- По твоим словам, нарисовавший ее Бойс - гениален, но широкой общественности не известен, - заметил Джерри. - Это не логично, Кэт. Прерафаэлит, говоришь? Британец? Мы, британцы, предпочитаем знать своих героев...

- Полностью согласна, - кивнула Кэт, - не знать художника, такого как Бойс - преступно. Но он неизвестен. Что он был за личность? Где он жил? Нет даже мелких деталей его биографии. Только имя - Бойс, и несколько картин потрясающей красоты, подписанных этим именем. Если Ундина - фантом, то ее создатель еще более призрачен. Есть версия, что Бойс - это псевдоним. Но кто скрывался за ним?...

- Да уж, загадок - море. Как ты собралась их разгадывать? Есть зацепки?

- Хм, - Кэт закрыла блокнот, постучала ногтями по тисненой обложке, раздумывая. И снова раскрыла, показав Джерри фотографию, лежавшую между страниц, - Это фото я из-под полы сделала в Саутгемптоне, в галерее Millais, посвященной художнику Джону Милле, c риском заплатить заоблачный штраф. Из письма становится ясно, что картина завершена. Автор письма говорит, что видел ее. Его описание полотна полностью совпадает с существующими зарисовками.