Темная Душа

Он прошел в гостиную свободной планировки, одновременно игравшую роль спальни и столовой. Словно посаженная на поводок, Кэт двинулась за ним, ощущая, как ее окутывает терпкий аромат одеколона, который бы она не спутала ни с одним другим. Мужчина остановился возле разобранной кровати.

- Уютно у тебя.

Ни слова не говоря, Кэт повернулась к нему спиной и ретировалась в ванну. Закрылась, включила холодную воду. Из глубины зеркала на нее взирала взлохмаченная блондинистая особа, не удосужившаяся причесать перед сном мокрые после душа волосы. Она была бледна, под глазами пролегли живописные круги, губы после сна немного распухли.

- У-у-у-у, упырица, - шугнула самое себя Кэт и принялась чистить зубы. Умылась, растерлась махровым полотенцем. Помогло - на щеках выступил румянец, в глазах зажегся живой огонек. Сорвав с крючка шелковый кремовый халатик, Кэт скинула нелепую пижаму, переоделась, причесалась. Перевела дух. Боясь верить реальности, прислушалась. В кухне ворчала уже кофеварка, звучали шаги на кафельному полу.

- Либо ты допилась, Катюха, - прошептала она, - Либо все еще спишь. Либо это действительно он. Живой, настоящий, во плоти и крови. Господи, пусть это будет он, а не очередная моя галлюцинация.

Перекрестившись, Кэт вышла. Джерри на кухне доставал из навесного шкафчика чашки для кофе - английский костяной фарфор. Другой посуды Кэт не признавала.

- Ты всегда пьешь из нарядных чашек? - спросил он, не оборачиваясь.

- Да, - Кэт остановилась в двери.

- Ты подозрительно тихая. Крадешься, чтобы оглушить меня вазочкой? Кэт, это действительно я. Не призрак, не мираж, не сон.

- Я не крадусь, просто стою, - она приняла небрежную позу.

Он глянул на нее из-за плеча и усмехнулся, наливая кофе в чашки. Его усмешка пронзила ее. Пришел и здесь. Он, ее недуг, человек из грез, рядом. Тело, все дни одиночества тосковавшее по нему, вспомнило его руки. Кэт пошла к Джерри, как загипнотизированная. Не решилась обнять, положила ладони на спину, прислонилась, вдохнула его сводящий с ума запах. Он замер, положил ложку, которой размешивал в чашке сахар, на стол. Кэт поднялась на цыпочки и коснулась губами его шеи.

Она не успела опомниться, он повернулся, схватил ее, ладони Кэт легли на широкую грудь, под пальцами гулко, как отбойный молот, заухало сердце. Он жадно ее поцеловал, заглянул в глаза, и снова стал целовать так, будто поцелуи - это единственное, от чего на данный момент зависела его жизнь. Кэт отвечала, вцепившись ногтями в его волосы. Он был ее спасательным кругом, потому что кухня уже завертелась, закружилась вокруг них в бешеной пляске. Ни один из них не собирался сдаваться, ни один не хотел заканчивать первым. Громко щелкнул тостер. Кэт пришла в себя, вывернулась из его рук, ставших чересчур смелыми.

- Стоп! - почти крикнула она, завязала распущенный Джерри пояс халатика. Убежала в спальню. Забралась с ногами на кровать, притиснулась к кроватной спинке, обняла колени. Джерри вошел следом. Он тяжело дышал и походил на волка, у которого из клыков вырвали жертву.

- Кэт, - сказал он, - где у тебя шкаф?

Ничего не понимая, она указала на гардеробную. Джерри раскрыл дверцы шкафа, стащил вниз с самой верхней полки знакомый чемодан, откинул крышку. И вдруг - брови Кэт от удивления поползли на лоб - начал складывать в него ее вещи, срывая их с плечиков.

- Что ты делаешь? - спросила она, пару секунд понаблюдав, как в чемодане исчезают ее кофты, брюки, блузки, платья, - Грабишь меня?

- Я собираю твои вещи. Мы едем в Нью-Йорк, Кэт.

- В Нью-Йорк? - она сползла на край кровати, заглянула в чемодан и подцепила пальцем чулок. - Как интересно.

Он не обратил на нее внимания. Ему нужно было чем-то занять себя, только не смотреть на эту полуодетую женщину, сидящую на кровати. Кэт закинула ногу на ногу.

- Дай-ка я догадаюсь, - протянула она, - Добрый Джерри приехал к бедняжке Кэт и собирается вывезти ее на Рождество в Нью-Йорк, правильно я поняла? А ты меня сводишь на елку в какой-нибудь супермаркет? Посидеть на коленях у Санта-Клауса можно будет?

- Не на Рождество, - отозвался Джерри, продолжая сбор одежды, - Ты поедешь в Нью-Йорк жить.

- Жить? - Кэт округлила глаза, - А где?

- В моей квартире.

- Жить в твоей квартире? Очень, очень интересно! А ничего, что я работаю в Далласе? И работа, знаешь ли, мне нравится. Чем я буду заниматься в твоей квартире? Смахивать пыль с твоей антикварной мебели и заправлять постель за бабами, которых ты будешь таскать к себе для плотских утех?

- Ты будешь работать искусствоведом в галерее Мэлоуна на Манхэттене, - Джерри не повелся на провокацию, ремарку о бабах проигнорировал, - Там тебе тоже понравится.

- Вот оно что, - она делано рассмеялась, - Я буду работать в галерее Артура Мэлоуна. Может, ты еще скажешь мне, что я буду работать в Белом Доме в администрации президента? Туда, поверь мне, попасть проще, чем к Мэлоуну, уж я-то по долгу службы знаю.

- Не сомневаюсь. Однако работать ты будешь именно у Мэлоуна, а не у президента, - Джерри, непроницаемый, как гранит, кинул ей теплые колготы и длинный, до середины бедер, свитер с воротом-хомутом, - Кэт, у нас самолет через час. До аэропорта надо еще доехать. Если ты не начнешь одеваться, мы с тобой опоздаем.

- Да брось ты! - она вскочила, - Ты не перебарщиваешь случаем, Джерри?

Джерри скрестил руки на груди, сделал терпеливую мину - явно приготовился слушать. Чувствуя растущую в ней злость, Кэт рывком скинула халат, оставшись в нижнем белье.

- ...В аэропорту Кеннеди ты бросил меня, - она яростно швырнула халатик на прикроватную тумбу, - просто ушел, ничего не объяснив, не дав надежды. Я осталась одна, сбитая столку и расстроенная!

Кэт схватила колготы и стала натягивать их, подпрыгивая на одной ноге.

- Отсутствовал ты не долго. Тебе что-то стрельнуло в голову, скорее всего, что-то типа тестостерона, и ты вернулся. Я за это время влипла в историю, из которой ты меня ловко вытащил. Ты привез меня к себе домой. Разыграл из себя джентльмена, уступив мне спальню. А потом взял и трахнул. Именно так! Не церемонясь особо! Утром ты кинул меня во второй раз. Кинул, как шлюху, как дешевую девку на ночь, перед которой незачем расшаркиваться! Незачем вставать и провожать ее, если она может сама уйти, на своих двоих?

- Ты обиделась, - заключил Джерард.

Она справилась со свитером, расчесала пальцами волосы, опустилась на колени, заглянула под кровать и вытащила оттуда зимние ботинки со шнуровкой.

- Ты везешь меня в Нью-Йорк, чтобы снова кинуть, Джерард? - Кэт поднялась и взмахнула ботинками, - Я не обиделась, нет! Я всего лишь хочу как-то обезопасить себя от дальнейших потрясений. Не особо приятно, знаешь ли, ощущать себя тряпкой, об которую вытирают ноги. Ты можешь дать мне гарантию, что привезя меня в Нью-Йорк и удовлетворив свои желания, ты вновь не выбросишь меня за порог через день, неделю, или месяц?

- Я не брошу тебя, Кэт, поверь мне. Я ... , - Джерри замялся, - В общем, это были тяжелые дни. Ты нужна мне. Осторожно с ботинками...

- Я ему нужна. Как трогательно. - Кэт надела и зашнуровала ботинки.

- Знаешь что, - Джерри застегнул собранный чемодан, поднял его за ручку, - если бы я хотел тебя только для удовлетворения своих потребностей, я бы их уже сейчас удовлетворял. На этой самой кровати. Мы опаздываем.

- Нахал. - Она зашагала за ним, выносящим ее чемодан за дверь. - Ты опять не удосужился спросить меня, хочу ли вообще я ехать в Нью-Йорк.

Джерри повернулся к ней, Кэт, не успев затормозить, врезалась в него.

- Кэт, - спросил он твердо, - ты поедешь со мной в Нью-Йорк?

"Довыделывалась, - подумала Кэт, глядя в стальные глаза шотландца, - сейчас он выкинет твой чемодан и уйдет. Что ты будешь делать тогда"?

- Идем, - она протиснулась мимо него к входной двери, - Сам говорит, опаздываем, а сам стоит, как вкопанный.

- Женщины, - пробурчал Джерард, выходя за ней из квартиры.