Темная Душа

- Художник молодой, талантливый, - безэмоционально тянула Кэт, одетая не пойми во что, - но, возможно, кому-то покажется иначе. Пишет в стиле жанровой живописи - не востребованная на сегодняшний день манера письма... Но, следует отметить, не лишенная своеобразия и колоритности. Сюжет, скажу вам, не новый - мужчина и женщина за барной стойкой ночной забегаловки. Явное подражание Эдварду Хопперу, который, однако, использовал более сочные контрастные краски. Тут все тускло на мой взгляд. Что скажете?

- По-моему, выразительно, - не слишком уверенно произнес молодой человек, потенциальный покупатель полотна стоимостью в десять тысяч долларов. - Я бы купил для рабочего кабинета.

- Да? - Кэт взглянула на него как на умалишенного, - а я бы не купила.

- И сваляла бы дурака! - вмешалась Марго. Прошла к замершей перед картиной паре и умопомрачительно улыбнулась клиенту, - У вас интересный вкус, мистер...

- Лагерберг.

- Лагерберг. Я тоже думаю, что для кабинета подойдет прекрасно. Универсальная вещь, впишется в любой интерьер. Не лишена изюминки. В отличие от модных абстракций. Кстати, рисовал друг нашей Кэт. Так ведь, милая? Посмотрите его работы на той стене. Пройдитесь, оцените. Я бы рекомендовала рассмотреть голую даму на кровати.

- Подойдет для спальни, - язвительно ввернула Кэт.

- А что, занимательно... - клиент заинтересовался, отошел.

Марго взяла Кэт под руку.

- Пойдем...

- Куда? - очнулась та, - Я, кажется, работаю!

- Именно, что кажется. Сейчас Карла тебя заменит, у нее на данный момент лучше получится продавать. Карла, заменишь?

- Естественно, - донеслось со стороны ресепшна.

Дамы, тесно прижавшись друг другу, стали подниматься вверх по лестнице, где размещался кабинет Марго. Причем Кэт не прекращала делать безуспешные попытки освободиться из смахивающих на тиски объятий начальницы. Ее отпустили, лишь когда за спиной задернулась тяжелая портьера, заменявшая Марго дверь.

- Ты чего его подкалываешь? Деньги лишние? - с ходу напустилась Марго.

Кэт рухнула на канапе.

- Не нравится он мне, - изрекла она, кладя ноги в сапогах на низкий журнальный столик из малахита, - фамилия дурацкая. Лагерберг. Прямо название дешевого пива. Картины Джефа заслуживают лучшего обладателя.

- Убери ноги со стола, - Марго присела рядом. - Фамилия ей не понравилась. В таком случае, забирай полотна своего Джефа, организуй киоск на перекрестке. Я не собираюсь держать их у себя бесконечно.

- Это тип из Нью-Йорка, - проворчала Кэт таким тоном, словно хотела сказать "это нацист", или "это прокаженный".

- Ну и что? С каких пор ты невзлюбила жителей Нью-Йорка?

- С недавних, - Кэт уставилась в окно невидящим взглядом.

- Так-так, - Марго немного посидела молча. - Во-первых, здравствуй, Кэт.

- Здравствуй, - Кэт подняла на Марго пустые и бессмысленные глаза. Та выругалась про себя.

- Что за вид, девочка моя, какие, к лешему, джинсы и свитер? - ласково спросила начальница.

- Я прямиком из аэропорта.

- Домой почему не заехала?

- Забыла.

Замечательно. Лучше не бывает. Карла не совсем права. Малышка Кэт, неунывающая Кэт, вечно веселая, оптимистичная и энергичная девчонка, способная обаять кого угодно, ее, Марго, лучшая ученица, подруга и почти что собственный ребенок, была не просто пришиблена. Она была полностью выбита из колеи. Походила на слепого котенка, выброшенного в лужу.

- Как ты отдохнула в Шотландии? Сделала, что запланировала?

- Не важно.

Великолепно. Марго поднялась.

- Слушай, Кэт. Хочешь коньячку? По пятьдесят грамм для настроения? И поболтаем.

- Ты же не пьешь, Марго, - вернулась в реальность из мира тяжких дум сомнамбула на диване.

- Иногда пью. Давай, составь компанию старушке.

Маргарита достала из резного бара коньяк и бокалы, разлила, вернулась к Кэт на канапе.

- Пей.

Кэт пригубила коньяк.

- Рассказывай, что стряслось, дитя мое. Во что ты вляпалась? Кто тебя обидел?

- Ох, - Кэт покачнулась, уронила голову на плечо Маргариты. - Вляпалась - не то слово.

"Думаю, - подумала Марго, успокаивающе гладя подругу по густым волосам, - беседа будет долгой. Пятьюдесятью граммами не обойдемся".

- Как дела, мисс Уайнпот! Мы уже на месте и ждем вас! Вы подтянетесь? - звучал в трубке бодрый голосок Карлы.

- Конечно, дорогая. Я скоро буду, - со сдержанной вежливостью ответила Маргарита, не спуская изысканно подведенных глаз с клиента, - а куда мне...кхм...подтягиваться?

- Ааа...эээ...минуточку, - в телефоне послышался подозрительный шорох, кто-то заговорил, к кому-то обращаясь, донеслись звуки смеха, музыки, и Карла сообщила, - Мы в баре! Здесь так круто! Поторапливайте, а то начнем пить виски без вас!

Маргарита хмыкнула, одной рукой быстро заполняя бланки купли-продажи, а другой удерживая телефонную трубку у уха. Вчера после душещипательной беседы в кабинете Марго, начальница и две подчиненные покинули галерею пораньше и отправились в приличный ресторан, где до закрытия угощались дорогим испанским вином. Возлияния решено было перенести на вечер следующего дня. Девчонки, смотавшись с работы до срока, подыскали бар с виски.

"Интересно, что будет завтра, скверик и пиво?" - подумала Марго.

- Скажи, дорогая, где расположено это заведение. Как оно называется? Куда ехать?

Клиент, сидевший напротив нее по другую сторону стола, состроил не поддающуюся толкованию мину. "Не одобряет, - мелькнула у Марго мысль. - или тоже хочет, но стесняется напроситься".

- Бар-то, - Карла снова потянула пару секунд, - не далеко от галереи, на углу Гринвилл Авеню и Орам Стрит. Пять минут езды. Никакого особого названия у бара нет. Так и называется - бар.

- Оригинально. Скоро буду, ждите, - женщина нажала отбой. Клиент напротив нее поднял палец, как школьник за партой.

- Извините, где те две милые девушки, что работают у вас в галерее? - спросил он скромно.

Марго поиграла ручкой.

- Они сегодня заняты в важном проекте. Трудятся по моему поручению.

- Планируете что-то, мисс Уайнпот? Выставку? - Нью-йоркер с пивной фамилией Лагерберг не возымел успеха ни у Кэт, ни у Карлы. Маргарите пришлось взяться за дело самой. В итоге без покупки он от нее не ушел - обзавелся голой дамой на кровати.

- Может быть, может быть.... Мы всегда что-нибудь планируем. Распишитесь тут и тут.

Клиент поставил подпись в формулярах.

- Отлично. Переводите деньги на наш счет. Картина будет доставлена к вам в Нью-Йорк в течение трех дней. Было приятно иметь с вами дело! - она протянула ему для прощания руку.

- Могу я угостить вас кофе, мисс Уайнпот, - все-таки решился юноша, возвращая рукопожатие.

- Возможно, в другой раз. Пока на повестке дня у меня далеко не кофе. Только не расстраивайтесь! Пойдемте, проводите меня до машины.

Через пятнадцать минут корвет Марго припарковался у бара на Гринвилл Авеню. В помещении было сумрачно, играла живая музыка - на сцене бэнд из четырех человек отрабатывал гонорар. Люди радовались жизни, официанты вкалывали, софиты на танцполе перемигивались. Маргариту, которая своим появлением в костюме от Гуччи произвела небольшой фурор, моментально проводили к нужному столику. За ним сидели и выпивали обе ее девочки.

- Решили не ждать? - осведомилась Марго, усаживаясь на стул. Кэт потянулась к ней обниматься.

- Конечно, ждать! - воскликнула Карла, которая была уже изрядно навеселе. - Мы без вас никуда! Но Кэт такая расстроенная, такая расстроенная... Грех было не выпить по чуть-чуть.

- Тогда налейте и мне. Что мы пьем? Скотч? Ваше здоровье, дети мои!.. Как настроение, Кэт?

- Ох...

За прошедший день она успела несколько раз пересказать им подробности своего самолетного знакомства и изложить события, которые произошли с ней потом, в славном городе Нью-Йорке. Но Карле и Марго не надоедало слушать. Трем женщинам не работалось, не отдыхалось, не спалось, не хотелось расходиться. Они собирались, сидели, пили и говорили, говорили, говорили. Потому что имела место нестандартная ситуация. Мастерицей влипать в романтически истории со счастливым и не очень исходом была Карла. Марго вообще не страдала из-за мужчин - это они страдали по ней. Кэт была в данном вопросе своеобразна. Она занималась собой и ни на кого никогда не велась. И тут на тебе. Влипла. Причем влипла серьезно, со всей силой чувств, на которую была способна ее глубокая натура. Кэт непритворно страдала.