Страница 12 из 33
– Я в «Гран-Каравиа» – встречаемся завтра в десять утра. С пилотом и подробной картой.
– Босс, а мой аванс?
– Сначала покажи, что можешь прийти вовремя.
Сальво тоже поднялся:
– Буду, шеф!
Эрван брал свой ключ у консьержа, когда услышал взрывы смеха. Обернувшись, он обнаружил необычного человечка с фламандским акцентом, окруженного кучей гостиничного персонала, который относился к нему крайне почтительно.
Старик – а ему явно перевалило за восемьдесят – был в брезентовой панаме и дождевике. Маленький, худой как скелет, высушенный на солнце, он держался очень прямо в своих резиновых сапогах, несмотря на заплечный рюкзак. И чтобы ни у кого не оставалось сомнений в том, какова его роль в самом сердце черной Африки, он носил на груди большой крест.
Эрван навострил уши: человек был из Фунгуруме, одного из городов на дороге в Анкоро. Сначала Сальво, теперь священник… Может, удача начала ему улыбаться?
Он еще раз вгляделся в старика. Морщинистое лицо цвета охры. За стеклами очков белки глаз имели никотиновый оттенок, а зрачки поблескивали, как крошечные перламутровые раковины.
– Добрый вечер, отец мой, – обратился к нему Эрван, когда чернокожие разошлись.
Он представился и получил в ответ широкую улыбку, отполированную десятилетиями христианского милосердия. В нескольких словах он объяснил причину своего пребывания в Лубумбаши. Отец Альбер ничего не понял. Эрван не сдавался, упомянув имена Грегуара Морвана и Человека-гвоздя.
– Скажите на милость, молодой человек, в каких давних историях вы копаетесь! – заметил священник с ужасным акцентом.
– Вы ведь уже были в Конго в то время?
Миссионер застыл неподвижно в своей накидке, как глиняная скульптура, выставленная на просушку.
– Да, но я редко выбирался выше Анкоро, хоть и принадлежу к епархии Калемие-Кирунгу, она еще дальше к северу. Все это немного сложно. Нужно знать те места. В любом случае на сегодняшний день…
Эрван указал на диваны и низкие столики, окружающие бар.
– Я могу предложить вам стаканчик?
Святой отец нахмурил брови, потом поправил очки на горбатом носу.
– Ну… если вы настаиваете… – пробормотал он, поглядывая на часы. – Не возражаю.
С осторожностью поднял свою сумку и вручил ее груму, обратившись к нему на суахили. Потом снял пончо и резиновые сапоги. Под ними он был одет как человек, привычный к местной природе: рубашка с коротким рукавом, полотняные шорты и сандалии.
Они устроились, и Эрван сделал знак официанту.
– Что вы будете?
– Чай.
– А не желаете чего-нибудь… покрепче?
Отец Альбер прикрыл сморщенные веки и после нескольких секунд размышлений, словно вознося молитву на латыни, пробормотал:
– Чинзано.
Эрван решил не изменять теплому пиву.
– Что именно вы хотите знать? – пошел в наступление Альбер.
– Вы помните Лонтано?
– Я там бывал, когда его строили, и даже до…
– До?
– Когда он был лишь маленькой деревушкой, которую основала итальянская община. А потом прибыли Белые Строители.
– Кто это?
– Так называли бельгийских колонов, которые в конце шестидесятых годов сделали вложения в Катангу, после открытия залежей марганца. Семьи, которые раньше жили на западе, в Нижнем Конго, занимались нефтью и сахарным тростником. Эти кланы приехали из Лукулы, Кангу, Челы, из городов Майомбе, расположенных более чем в двух тысячах километров.
Взять на заметку: первый Человек-гвоздь тоже был родом из того района, и магия, которую он практиковал, была магией Майомбе. Какая-то связь между убийцей и теми семьями?
Принесли напитки. Альбер осторожно ухватился за свой стакан. Он скорее смачивал губы, чем пил, с видом полного блаженства.
– Расскажите мне о новом городе. На что он был похож?
– Он был замечательный. Что-то вроде мини-Бразилии. В сердце дикой природы – асфальтовые дороги, здания с огромными стеклянными фасадами, паперти, украшенные современными скульптурами. Прекрасный пример архитектуры Заморских территорий!
Эрван вспомнил о собственном сне: современный город и кожи, прибитые к дверям. Карл Юнг заговорил бы о «синхронистичности»…[15]
– Очень быстро он стал важным центром деловой активности, – продолжил святой отец. – Рудники работали на полную мощность, поезда перевозили руду…
– А была железная дорога?
– Конечно! – Лицо его стало печальным. – Но больше ничего этого нет.
– Я не очень понимаю. Мобуту прославился тем, что изгнал колонизаторов и провозгласил независимость чернокожих. Как он мог допустить создание города, где доминировали бельгийцы?
У Альбера вырвался смешок – возможно, чуть вымученный. При каждой смене выражения лица морщины свивались вокруг его рта, как проволока.
– Он был прагматиком. Только европейцы могли эксплуатировать месторождения. Он утверждал, что город будет смешанным, но, как всегда, задумывали белые, а копали черные…
– А об убийствах вы помните?
– Как можно такое забыть? Тогда это наделало много шума. Белая женщина; господи, кто мог осмелиться к ней прикоснуться? Особенно к этим женщинам!
– Что вы хотите сказать?
– Первые жертвы были девушками из семей Белых Строителей. Де Восов, де Момперов, Корнетов… В некотором смысле это было двойное кощунство.
Новая информация. Возможно, у Фарабо была тайная причина ополчиться на этих набобов. И причину следует искать не в Лонтано, а в долинах Нижнего Конго…
– Имя Катрин Фонтана вам о чем-нибудь говорит?
– Нет.
– Она седьмая жертва.
– Звучит не очень по-бельгийски.
– Она была француженка.
– Вы уверены? Мне всегда говорили, что убийца метил только в бельгиек. На эту тему даже ходили не очень удачные анекдоты.
Он отпил крошечный глоток. На его бескровных губах вермут приобретал медовый оттенок, напоминая некий священный напиток.
– Что еще вы можете вспомнить?
– Я помню главным образом политическую обстановку. Эти убийства сработали как искра в пороховой бочке. Первые линчевания черных, ответные выступления конголезцев. Город был на грани гражданской войны. Мобуту прислал войска, но они только добавили беспорядка. Один молодой французский военный взял все в свои руки…
– Жан-Патрик Ди Греко?
Старик тихо повторил, покачивая головой:
– Ди Греко, точно…
Именно Морван призвал морского офицера на помощь – они встречались в Порт-Жантиле на нефтяных платформах. Эрван знал эту версию событий.
– По моим источникам, те волнения чуть не повлекли за собой экономический крах города.
– Это самое малое, что можно сказать! Бельгийцы уезжали, черные отказывались работать. Поговаривали о проклятии. Духи послали Человека-гвоздя, чтобы изгнать белых. Знаете, в Конго есть один злой демон, сильнее всех прочих: булози, по их верованиям…
Возможность была слишком заманчива.
– А вы сами – вы сталкивались с магией йомбе?
– Не по-настоящему. В Катанге она была не слишком распространена.
– А относительно расследования вы можете что-либо уточнить?
– Абсолютно ничего. В Фунгуруме мы читали только местные газеты, а те всё больше гонялись за сенсациями. Повторяю, я не лучшая кандидатура для расспросов…
Он произнес это тоном финального вывода, ставя пустой стакан.
– Миссионеры работали в Лонтано? – не сдавался Эрван.
– Несколько, да. Но они уже отправились к Всевышнему. Хотя, кажется, кое-кто остался… Погодите, дайте подумать…
Он снова прикрыл глаза. Когда он открыл их, его радужные зрачки блестели.
– Сестра Хильдегарда! В то время она была совсем молоденькой. И работала в диспансере.
– Пятого километра?
Номер госпиталя Катрин Фонтана совершенно естественно слетел с губ Эрвана.
– Я точно не помню, но полагаю, что она до сих пор где-то там, несмотря на войну.
– Где?
– Именно на севере. Вот только не советую вам туда ехать. Никакой гарантии вашей безопасности.
15
Синхронистичность (синхроничность) – по Юнгу, постоянно действующий в природе творческий принцип, упорядочивающий события «нефизическим» (непричинным) путем, только на основании их смысла.