Страница 29 из 31
Синелицый пират не остановился и не дрогнул, когда Олово тяжело ударил его в челюсть. Раздался хруст. Я решил, что это звук треснувшей кости. Но пират даже не замедлил шага. Вместо того, назад подался Олово, сжимая ушибленную руку. Пират оттолкнул его на палубу, и прошел мимо, протягивая руки ко мне.
Я выбросил вперед стилет, ударяя им в руку человека. Мой удар достиг цели, но не произвел никакого эффекта. Клинок просто отскочил в сторону. Рука человека схватила край моей рубашки и я взлетел в воздух.
Держа меня на весу, пират сделал два шага и выпрыгнул за борт. Раздался всплеск, с которым мы погрузились в море, идя ко дну так, словно были привязаны к одному из якорей.
Я боролся против железной хватки человека, но она была слишком сильной, и я не мог вырваться. Я повернул в его сторону мой стилет, но вода замедляла движения, и я почувствовал, словно уколол камень. Пират игнорировал меня и воду, идя по дну так, словно совершал прогулку по солнечной улице.
Я задержал дыхание, пока не почувствовал, как взрываются от недостатка воздуха мои легкие. У меня не было возможности глубоко вдохнуть перед погружением, и попытки ударить кинжалом забрали часть моего воздуха. Пират продолжал не замечать меня. Он шел, даже не заботясь о том, что я вот-вот захлебнусь.
Больше я не мог терпеть. Мой выдох вырвался пузырем, и я глубоко вдохнул. Но в мои легкие вошел воздух, а не вода.
Наконец, пират заметил меня. Разбойник подтащил меня к себе, заставляя смотреть в лицо. Он смотрел на то, как я лихорадочно делаю первые вдохи, а затем рассмеялся.
— Дурачье, — сказал он. Его голос, искаженный водой, казался еще более зловещим. — Ты думал, я дам тебе умереть? Живой ты стоишь в два раза больше! Хотя даже стоимость твоего трупа все равно окупит потраченное время.
И он снова рассмеялся этим ужасным смехом.
Старый страх снова объял меня. Только один человек — одно существо — поставило бы награду за мою голову. Мерзкий синий пират хотел продать меня Эсбилу.
Эта мысль привела меня в бешенство. Изо всех сил я попытался отшатнуться. Я набросился на него, колотя по груди, лицу, снова и снова нанося удары. Я бил ногами и кричал, хотя вода так искажала мои слова, что их нельзя было разобрать. Я боролся отчаянно, но только порвал мою рубашку, и стоило это произойти, схватил меня крепче, держа за раненное левое плечо.
Все это время он продолжал идти к докам Мемнона.
Вода перед нами побелела. Но, не замечая этого, пират продолжал идти — прямо в толстую стену льда.
В момент столкновения, я почувствовал, как его хватка ослабла. Резко дернувшись, я оттолкнулся ногами от его бедра и оказался свободен. Но вздохнув снова, я глотнул воды, а не воздуха. Я задыхался. Мои легкие были полны воды, и я не мог её выплюнуть. Ужасная острая боль мгновенно пронзила мою грудь, и я пытался сопротивляться попыткам сделать вдох. Пират потянулся ко мне, и я почувствовал соблазн схватить его за руку, чтобы снова вдохнуть воздуха. Но я знал, что стоит его руке схватить меня — мне никогда не обрести свободы снова. Я хотел плыть на поверхность, но та была далеко, а тяжелая промокшая одежда тянула меня вниз.
Разумеется, я умру прежде, чем доплыву туда.
Я стал подниматься, прорываясь сквозь толщу воды, и прежде, чем понял происходящее — оказался на поверхности не только в мыслях, но и телом. Я кашлял и бормотал, выплевывая воду и жадно глотая воздух.
Оглянувшись, я понял, что Морская Фея стоит дальше от доков. Каким-то образом я оказался над водой, плавая в дюйме над её поверхностью. Подо мной образовалась небольшая выемка, словно я отражал воду. Заинтересовавшись, я протянул руку, чтобы коснуться поверхности, но какая-то невидимая сила оттеснила воду от моей руки. Я потянулся сильнее, но вода снова отстранилась и выемка в воде стала глубже, следуя за движениями моей ладони.
Я поднял голову, гадая, что создало это чудо, и нашел источник стоящим надо мной. Это был человек, одетый в темно-синее одеяние, с бородатым лицом, которое выражало веселье.
— Откашлялся, парень? — спросил он с сарказмом.
Я кивнул, делая еще несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя, а потом, покачиваясь, встал в своей невидимой чаше.
— Кто вы, сэр? — спросил я.
Казалось, ему понравилось быть “сэром”, словно подобное обращение было редким явлением.
— Меня зовут Робийярд. Я работаю с портовой стражей Мемнона. Я следил за передачей капитана Пиночета и его команды с борта Морской Феи, когда этот идиот, — он жестом указал на воду, — схватил тебя. Тебе повезло остаться в живых, парень.
Я покачал головой.
— Он не собирался меня убивать, сэр.
— Тогда чего он хотел?
Я замялся.
— Это личное, — сказал я, наконец.
— Ты знал этого пирата? — теперь в его голосе не было сарказма — он обвинял меня.
— Нет, сэр. Он работает на кое-кого, кто ищет меня.
— Значит, ты беглец? — приподнял бровь мужчина. — Как тебя зовут, дитя?
Я уставился на него.
— Мое имя не…
Внезапно, сила, которая держала меня над водой, исчезла, и я с плеском рухнул в море. Как только я полностью погрузился под воду, я снова рванул вверх. Это случилось так быстро, что я даже приземлился на ноги, ошарашенный, но невредимый.
— Думай, кому грубишь, — сказал Робийярд. — И что важнее, будь на чеку, когда грубишь. Дурак.
Над волнами раздался другой голос — на этот раз — знакомый. Счастливчик.
— Ой, Мэймун, с тобой все хорошо? — друг смеялся. — Не поранился?
Я повернулся на голос и увидел, что Морская Фея уже заменила свою разбитую шлюпку. Счастливчик и двое других матросов плыли ко мне — Счастливчик стоял на носы, а остальные — сидели на веслах. Они были достаточно далеко, но скоро приедут за мной.
— Не поранился, — крикнул я. — Как Олово?
— руку сломал. Я всегда говорил ему — не бить сжатым кулаком. Но разве он послушает? Нет, сэр, конечно, нет, он слишком умен, чтобы слушать меня.
Мои мысли метались из стороны в сторону, пока я наблюдал за приближавшейся лодкой. В основном я думал об Эсбиле и его шпионах, о тролле, которого я выкинул с корабля, и странном пирате, который схватил меня. Я думал, что море защитит меня от Эсбила. Но я был не прав.
Из-за меня погибли несколько человек — Тассо, и многие другие, чьи имена я даже не знаю. Я не мог даже помыслить о том, что Дюдермонт или Счастливчик умрут из-за меня. Я не мог позволить подобному произойти.
Я повернулся к Робийярду и тихо, чтобы не услышал Счастливчик, спросил.
— Как долго действует это заклинание? — я показал на свои ноги.
— Часы, если я так решу, — сказал он, подмигивая. — А зачем?
— Эй, Счастливчик! — крикнул я, не отводя глаз от Робийярда. — Сделай одолжение.
— Что?
— Передай капитану Дюдермонту спасибо за его гостеприимство, а также за его предложение, но я оставляю свой пост.
Я слышал, как прекратились удары весел, и Счастливчик выпалил что-то вроде:
— Чего?
Робийярд тяжело посмотрел на меня, но потом кивнул и улыбнулся.
— Значит, ты беглец.
— Беглец, — я чуть не рассмеялся. — Думаю, вы могли бы сказать, что я бегаю всю жизнь, сэр.
С этими словами, я развернулся и побежал по воде, направляясь в Мемнон.
Глава двадцать восьмая
Мемнон оказался даже более запутанным, чем при взгляде с корабля. Улицы не были вымощены камнем. Их расположение, казалось, не подчинялось никакому строгому плану. Вместо этого улицей считалось любое пространство, не занятое домами. Подавляющее большинство зданий были хлипкими и ужасными на вид, но народ тут жил удивительный. Проталкиваясь вдоль многолюдных улиц, я разглядывал их яркие одежды и головы, завернутые в красные, синие и черные тюрбаны. Большинство лиц были скрыты за вуалями. Некоторые были черные и непроглядные, другие же более светлые, за которыми можно было разглядеть контуры лица владельца.
Я передвигался как можно быстрее. Я понятия не имел, могла ли городская стража быть в услужении у демона. Но теперь я знал, агенты Эсбила могли быть где угодно, и я не мог рисковать, привлекая лишнее внимание. Больше некому было меня защитить, больше некому было умереть за меня.