Попутчик (ЛП)

Передвинув комод, Перро с усилием открыл дверь. Терпеливо ждавший за ней мужчина был капитаном Барамом. Он выглядел одновременно как пират и капитан. Его одежда была похожа на ту, что носил Смайт, но была сшита из черного, а не синего материала. Его шляпа имела три угла и тоже была черной. Она была сделана из отличной старой кожи. Лицо капитана несли на себе следы многочисленных сражений, а борода была гуще, чем у Смайта. И все же он выглядел царственно — аккуратно подстриженный и так свободно державшийся. Складки на его лице говорили о года, проведенных на соленых океанских ветрах. Кожа пирата была такой же грубой, как и материал его шляпы.

— Идем, поговорим лично, — сказал капитан. Перро кивнул и вывел из комнаты нас с Дымкой.

На палубе, пираты положили между кораблями два трапа — толстые деревянные мостики. По ним, Барам провел нас на свой корабль.

Мы были не единственными, кто шел туда. Пара вооруженных пиратов стояла на другой доске, гоня по ней строй пленных. Лодыжки и запястья матросов капитана Смайта были обмотаны веревками. Люди были связаны между собой. Они шли, опустив головы вниз. Безнадежно и беспомощно.

В конце одной из колонн несчастных шла Джоэн.

Её голова была опущена, но не глаза. Они смотрели из-под спутанных волос. В них не было ни капли страха, как и покорности, читавшейся во взгляде старших членов экипажа.

Блуждающий взгляд девочки остановился на мне. Она, пленница, привязанная к пленнику перед собой, смотрела на меня. На меня, идущего свободно. На меня, стоящего рядом с пиратским капитаном. Джоэн замедлилась и подняла голову. Пират с силой ткнул её рукоятью тесака, но Джоэн даже не дрогнула и не отвела взгляда. Она смотрела прямо на меня, что-то шепча. И хотя её слова едва доносились до меня, а между нами оказалось большое расстояние, я ясно услышал девочку.

— Я прощаю тебя.

Прощаешь меня за что? — хотел я крикнуть. Но Джоэн уже прошла по доске и оказалась вне поля моего зрения, спустившись в трюм.

Перро дернул меня за руку, и я продолжил следовать за ним и Барамом в каюты капитана пиратов.

Оказавшись там, Барам открыл стеклянный шкаф — не стеклянный, понял я, а сделанный из волшебного стекла, известного, как стеклянная сталь, бесконечно более твердого и дорогого, чем обычное стекло — и снял с полки бутылку. Он наполнил два бокала густой коричневой жидкостью, а потом посмотрел на меня и улыбнулся. Барам уже потянулся к третьему бокалу, словно собираясь налить и мне, но взгляд Перро остановил его. Капитан засмеялся и отставил бутылку прочь.

— За здоровье и удачу, — сказал он, поднимая стакан.

— Оба приходят к тем, кто их ищет, — ответил Перро, чокаясь с капитаном.

— И к тем, кто их указывает! — ответил Барам, хохоча.

— Твоя и моя удача — одно и то же. То, что я искал её, а ты — нашел — не совпадение.

— Ах, только если я дам тебе то, что ты хочешь. В конце концов, я пират. И Глубоководье мне не по пути. Почему я должен отвести тебя туда вместо того, чтобы вернуться домой с новыми товарищами и ценными пленниками?

— Твоя репутация говорит об обратном, добрый господин.

— Конечно, конечно. И другие пираты не перестанут дразнить меня за это! — он опять рассмеялся громким смехом, и Перро присоединился. — Очень хорошо, очень хорошо. Мы должны оказаться там через четыре дня.

Глава двадцать вторая

Казалось, Перро отлично знает, куда ему идти. И, найдя укрытие для Дымки, он отвел нас в незанятую каюту в носовой части корабля. Я дождался, пока мы окажемся одни, чтобы высказать то, что думаю.

— Ты знаешь капитана пиратов.

Это был не вопрос, а обвинение.

— Никогда не встречал этого человека, — ответил Перро.

— Но ты знал, что он прибудет, — я расхаживал по небольшой каюте.

— Да, — Перро сел на край кровати, спиной ко мне.

— Откуда?

— Я позвал его. На самом деле, потребовалось простое заклинание, чтобы послать мой голос сквозь расстояния и поведать нашему замечательному капитану Бараму о добыче, которую можно захватить вместе.

Я остановился. Потребовалось время, чтобы вернуть себе достаточно самообладания и что-то ответить.

— Ты… позвал его?

— Да. Ради достойной причины, — расстегнув дорожный плащ, Перро положил его на кровать рядом с собой. Я мог видеть пятна пота, покрывавшие заднюю часть его плетеной рубашки.

— Ради какой? — я сжал кулаки и попытался не кричать.

— Капитан не стал менять курс корабля, — совершенно равнодушно сказал наставник. — Нам нужно покинуть море раньше, чем мы окажемся в Лускане.

Я закрыл лицо руками.

— Но как же капитан Смайт, и его матросы, и все их вещи? Их всех схватили. Джоэн схватили. И все это из-за нас… из-за тебя…

Внезапно, я понял, почему Джоэн простила меня. Она знала о страшном поступке Перро. Мои глаза наполнились слезами, но я не желал, чтобы друг их увидел.

— Если бы моряки не сдались — то были бы убиты. Ты чуть не погубил весь экипаж! Возможность сойти на землю раньше, чем мы окажемся в Лускане, стоит жизни целой команды?

— Да, — ответил Перро, не поворачиваясь.

Я опустил руки.

— Но почему? — сдерживаемые слезы глушили мой голос, и я едва мог выговорить слова.

— Потому что глаза Эсбила повсюду. Да, демон ранен. Но не так уж тяжело. Он не прекратит искать тебя, а потому мы должны бежать, чтобы держаться подальше от него. Мы не можем стоять на месте, чем мы занимались, оставаясь на корабле.

Я покачал головой.

— Но корабль не стоял на месте. Он всегда двигался. В твоих словах нет никакого смысла.

Перро тяжело топнул ногой. Его ботинок резко опустился на пол.

— Я говорю тебе куда идти, и мы идем туда. Закончим с этим. Я знаю, как уберечь тебя. А ты — нет.

Теперь мои слезы высохли. Я был просто в ярости.

— Почему это так важно? Моя жизнь важнее жизни моряков? Жизни Джоэн?

— Для меня — да! — Перро резко развернулся и уставился на меня. Теперь я мог увидеть, что он скрывал. Его шелковая рубашка была пропитана кровью. Красное пятно простиралось от раненного плеча и до пояса.

Эта картина застала меня врасплох, на мгновение лишив дыхания. Миллион вопросов, которые вращались в моей голове, пропали. Я хотел что-то ответить, что-то сказать, но ни единое слово не шло в голову. Перро продолжил.

— Запомни этот урок, мальчик, — последнее слово он выплюнул сердито, словно оскорбление. — Он самый важный из тех, что я преподам тебе. Ты заботишься о тех, кого ты любишь больше, чем о себе, и гораздо больше, чем обо всех остальных. Ты — мой воспитанник, и потому забота о тебе значит для меня больше всего остального. И если это означает причинять боль другим, даже тем, кто её не заслуживает — то пусть так и будет.

Поморщившись, он снова повернулся ко мне спиной, снимая рубашку и повязку. Я видел рану лишь мгновение, но этого хватило, чтобы испугать меня.

Рана была сильно воспалена, истекая водянистой бледной жидкостью. Плоть вокруг почернела и обуглилась там, где тронуло её оружие демона. Все выглядело так, словно рана вообще не заживала. Словно стало только хуже.

Перро поднялся на ноги и покопался в шкафах. Найдя то, что искал, он вытащил полотно свежей ткани. Пробормотав несколько слов, он вылил на ткань какую-то жидкость из флакона, добытого из кармана, а потом порвал тряпицу на полосы. Быстро и уверено, он обернул полотно вокруг тела, а затем достал из шкафа свежую рубашку и надел её.

— Это ведь не из-за меня… разве не так? — выпалил я в спешке. — Все это — не ради меня. Это из-за камня. Если бы ты действительно заботился обо мне, то не повесил бы это проклятье, — я разорвал рубашку и дернул перевязь на моей груди. — Почему бы тебе не забрать его обратно?

Я двинулся к Перро. Кожаная перевязь вздрагивала на каждом шагу.

— Я сирота из-за этого камня. Из-за него я даже не знаю своего настоящего имени. Так поведай мне, почему он так дорого обходится всем? Всем, кроме меня?