Феникс

Прошли месяцы, прежде, чем Хеймитч сказал, что Китнисс начала восстанавливаться.

И еще несколько месяцев я не решался снова увидеть ненависть в ее глазах.

Но вчера я вернулся в Двенадцатый.

Я понял, что больше не смогу без нее. Мне надо было увидеть Китнисс и понять, что делать дальше.

Два года – долгий срок.

Мы оба стали старше. Испуганные подростки повзрослели, но раны в наших душах так и не зарубцевались.

Примулы. Цветок, в честь которого назвали сестру Китнисс. Я надеялся, что ей понравится этот подарок, и вечерами, сидя на крыльце, она сможет смотреть на цветы и вспоминать о Прим.

Символично вышло.

Китнисс была рада меня видеть. А потом нет.

Я запутался.

Время не пощадило ее. Она болезненно похудела, черные волосы потеряли свой блеск, а в глазах одна пустота.

Но я все еще люблю ее, поэтому, когда она попросила остаться, я размышлял только над тем, как будет лучше ей самой.

Отказ уже был готов сорваться с моих губ, чтобы навсегда уйти и не мучить ее своим присутствием, но она смотрела так нежно, что я не устоял.

- Всегда, – ответил я, и она улыбнулась.

Сегодня годовщина смерти Прим.

Я и Китнисс собираемся почтить ее память, возложив на могилу цветы. Жду ее в нетерпении.

Если она передумала?

Если мне все-таки стоило уехать?

Но она выходит из дома, одетая в свою старую серую кофту, и несет мне чашку дымящегося чая.

- Доброе утро, – говорит она.

И я понимаю, что не зря вернулся.

У нас все еще может получиться.

Надо только попробовать.

люблю Вас, мои дорогие :)

====== Глава 7-4 ======

POV Пит

- Спасибо, – говорю я, принимая чашку из ее рук.

На мгновение наши пальцы касаются друг друга, и меня будто бьет током. Вероятно, Китнисс чувствует что-то похожее, потому что краснеет и отдергивает руку.

Пробую напиток. Он терпкий и бодрящий.

- Сладкий, – констатирую я. – Раньше ты пыталась поить меня чаем без сахара, как сама любишь.

Я улыбаюсь, надеясь, что она вспомнит наши старые шутки о том, что она никак не могла запомнить: в отличие от нее, я пью сладкий чай. Но ее лицо серьезно.

- Теперь я всегда кладу сахар, – говорит она.

- Почему? – не подумав, спрашиваю я.

- Из-за Финника…

Она ничего не добавляет, но я понимаю все без слов. Это дар памяти морскому красавцу. Ее способ показать, что она не забыла.

Китнисс расстраивается, и я стараюсь перевести разговор в другое русло.

- Как дела у Хеймитча?

Ее плечи все также опущены, но она уже улыбается.

- Пьет!

Улыбаюсь в ответ. Наш ментор остается верен себе: трезвенником ему не стать.

- Кажется, будет дождь, – говорит Китнисс. – Хорошо бы успеть вернуться раньше.

И мы идем на Луговину.

Шагаем так близко друг от друга, что иногда наши руки касаются. Мое сердце замирает с каждым таким прикосновением.

Когда мы уже на месте, я рассматриваю аккуратные холмики, а Китнисс укладывает цветы к надгробью сестры. Потом она садится прямо на землю, скрестив ноги, и начинает тихо всхлипывать.

Это инстинкт, но я хочу ее защитить даже от самой себя.

Кладу руку на ее плечо, но, очевидно, она так погружена в себя, что вздрагивает от неожиданности.

Резко поворачивает ко мне свое заплаканное лицо, и мне кажется, я снова вижу в ее глазах ужас, как когда-то давно во время приступов.

Замираю. Что делать?

Но она сильно зажмуривается и сжимает кулаки так, что ее ногти впиваются в нежную кожу ладоней. Китнисс сидит так несколько минут и когда, наконец, снова смотрит на меня, то ее взгляд снова нормальный.

- Приступ? – неуверенно спрашиваю я. – Они не прекратились?

Молчание. Уже начинаю думать, что ответа не будет, когда она говорит.

- Я почти контролирую их, – в ее голосе неловкость. – Приступы всегда слишком яркие.

- Что ты имеешь в виду?

Китнисс поворачивается ко мне и внимательно смотрит.

- Вот сейчас ты обычный, – произносит она. – А когда ко мне приходят ненастоящие воспоминания, то они такие… Яркие! Мне не подобрать других слов, – вздыхает она. – Просто яркие и цветные.

- И тогда ты знаешь, что это ложь?

Она отрицательно качает головой.

- Нет. Иногда бывает недостаточно видеть разницу, – ее голос грустный. – Это внутри меня. Мои воспоминания. Разницу я вижу, но не знаю, где правда, а где ложь.

Сижу рядом, но не могу помочь.

Каково это – не знать наверняка, какие из твоих воспоминаний настоящие, а какие внушили тебе под действием яда?

И тут меня осеняет.

- Помнишь, мы договаривались, что ты будешь спрашивать у меня, если в чем-то не уверена?

Она недоуменно смотрит и пожимает плечами.

- Правда или ложь?

- Да, – восклицаю я. – Когда будут сомнения, просто спроси у меня.

Китнисс кивает, но не задает вопросов.

Ее глаза смотрят вдаль, слезы высохли. Ветерок раздувает отдельные прядки, выбившиеся из косы.

- Есть один вопрос, который не дает мне покоя, – спустя время говорит она. – Это воспоминание обычное, я не нахожу в нем ярких красок. И это сбивает меня с толку.

- Спрашивай, – киваю я.

- Тогда на площади… Ты видел, что у моих ног взорвалась бомба и меня ранило. Правда?

- Правда, – мне больно вспоминать о том дне.

- Но ты не помог мне! – в ее голосе звучит обида, но что-то еще. – Ты кинулся спасать Прим?...

Поднимаю глаза на нее. Мне кажется, сейчас Китнисс снова заплачет.

Она не верит, что я люблю ее. Никогда не верила.

И мой ответ только подтвердит это. Но я не хочу врать.

- Правда, Китнисс.

Она кивает. Не вижу ее глаз.

Молчание длится целую вечность. Наконец, Китнисс произносит.

- Спасибо, – слезы уже льются по щекам, и я притягиваю ее к себе.

Китнисс не сопротивляется. Обнимает в ответ и плачет у меня на плече.

Дождь действительно начался. Также внезапно, как наш разговор.

Мы сидим на голой траве, мокнем, но я не решаюсь разорвать объятия. А Китнисс будто не замечает, что происходит вокруг.

Внезапно она приходит в себя, всхлипывает и удивленно оглядывается.

- Бежим! – командует она, и через мгновение мы уже спешным шагом идем домой.

Дорога до Деревни победителей достаточно долгая, так что пока мы добрались, то были уже мокрые до нитки.

Я собираюсь проститься и идти к себе, но она касается моего плеча и просит пойти с ней.

В ее доме тепло и относительно чисто.

Она ставит чайник на плиту, а я не знаю, куда себя деть.

- Ты можешь приготовить булочки? – внезапно спрашивает Китнисс.

Я удивлен.

- С сыром! – поясняет она и улыбается.

Выполняю ее просьбу.

Китнисс все время вертится рядом, пытаясь стащить кусочек сыра, а я игриво хлопаю ее по рукам.

Это сон?

Китнисс не злится за то, что я в тот раз пытался помочь ее сестре, а не ей самой?

И вообще, она действительно рада, что я рядом?

Наконец, мы идем в гостиную и, устроившись на разных концах дивана, пьем ее чай с моими булочками.

- Всегда бы так, – бормочет Китнисс и, лишь поймав мой изумленный взгляд, понимает, что произнесла это вслух.

приятного чтения:)

====== Глава 7-5 ======

POV Китнисс

«Я произнесла это вслух?». Краснею!

Но я действительно так счастлива сейчас, как не была ни разу за последние годы...

Я могу не чувствовать пустоту без Прим?

Не могу! Мне всегда будет ее не хватать, но это другое…

Мне хорошо с Питом?

Да! У нас столько общего, мы прошли через слишком многое в жизни… Родные души.

Я люблю Пита?

Нет! Мне не нужна семья, муж, дети! Это все не моя история…

Щеки продолжают гореть под пристальным взглядом Пита. Он улыбается мне.

- Да, всегда бы так, – отвечает он и садится ближе.

Я глупо улыбаюсь в ответ, ничего не могу с собой поделать.

Когда он несмело кладет свою ладонь на мою руку, чувствую, как сердце ускоряет ритм.