Феникс

Он же лишил жизни одного из Победителей – Бити.

Новый президент – Нина Пэйлор.

«Я не слушаю!»

Тело Финника отправили в закрытом гробу в Тринадцатый.

Энни еще не знает, что он погиб.

Убит стрелой чокнутой Сойки-пересмешницы.

Рыжая беременна…

«Я ведь не слушаю? Тогда почему щеки мокрые от слез?»

Прим увезут в Тринадцатый с остальными детьми.

Они собираются воздвигнуть памятник в память о десятках погибших в огне революции.

Мне все равно, но я шепчу Хеймитчу: «Нет».

Прим должна вернуться домой.

В наш с ней единственный дом, Двенадцатый дистрикт.

Он обещает, и я киваю.

И снова не слушаю.

Игры не заканчиваются, просто однажды тебе уже нет смысла бороться.

Яркие цветные шары…

Один у моих ног.

Второй в руках Прим.

Десятки – вокруг…

Они снятся мне в кошмарах – вспышки ярких взрывов и детские крики.

Это шары из лабораторий Тринадцатого.

Как они попали в Капитолий?

Хеймитч считает, что детей убил Сноу.

Это станет еще одним обвинением против него на суде.

Но ведь это шары Тринадцатого…

Я их видела! Или нет?...

Сноу приговорили к смертной казни.

Завтра.

Стрела Сойки пронзит его сердце?

Я соглашаюсь.

Это мой шанс отомстить.

За Игры.

За мой поврежденный рассудок.

За Двенадцатый, Седьмой и остальные.

ЗА ПРИМ!

Все будет кончено.

Для меня тоже.

Они не узнают до последнего, что мой ментор снова дал слово – у меня будет морник.

Сойка-пересмешница закончит революцию так же, как начала…

Горсткой ягод.

Вместе? Раз, два... Стойте! Представляем вам победителей 74-х Голодных игр!....

====== Глава 6-5 ======

POV Пит

Я не вижу Китнисс уже несколько дней.

Она почти все время под действием лекарства, но это для ее же блага.

Когда она поняла, что Прим забрали врачи, билась в истерике, бросалась на докторов, пыталась резать себе вены…

Китнисс на пути самоуничтожения, и я не знаю, что будет, если она перестанет получать морфлинг, притупляющий ее чувства.

Хеймитч почти все время с ней. Он любит ее. Я всегда это знал, но не подозревал насколько. Пока она была в плену у Сноу, мы не часто общались.

Теперь мне становится ясно: Китнисс для него дочь, которой никогда не было. Хеймитч не бросит ее, что бы ни случилось.

Чувствую себя ужасно. Почти не сплю из-за кошмаров.

Финник, Прим и Китнисс, которой все-таки удается свести счеты с жизнью…

Каждый раз просыпаюсь в холодном поту и не могу уснуть до утра.

Гейл.

Меня не пускают к нему. Я пытался уговаривать Пэйлор, избранную новым президентом. Безрезультатно: никакой связи с Хоторном.

Его поступок заставляет меня сомневаться во всем, что я знал раньше.

Гейл сказал, что Бити изобрел ту вакцину, которая, в конечном счете, погубила Финника. Если это правда, то что это – ошибка ученого или осознанный шаг?

Гейл застрелил Койн.

Мне необходимо увидеться с ним, чтобы понять почему. Я всегда подозревал, что она может вести двойную игру. Так неужели Хоторн нашел этому подтверждение?

Завтра состоится казнь Кориолана Сноу.

Судьи решили, что привести их решение в исполнение должна Китнисс Эвердин, символ революции Сойка-пересмешница.

Хеймитч передал мне записку, где написал, что она согласилась. И очень просил быть все время рядом с ней. Мне кажется, или в этой просьбе что-то особенное? Какой-то скрытый подтекст?

В любом случае, я буду рядом с ней – об этом и просить нет смысла.

Захожу в кабинет к Нине Пэйлор. Она по-прежнему носит простую солдатскую форму и оттого смотрится странно среди шикарного интерьера Дворца.

- Как Китнисс? – спрашивает она с участием.

Я знаю, что это не простая вежливость. Есть в Нине что-то такое, что заставляет ей доверять.

- Лучше не становится, – отвечаю я.

Несколько минут мы молчим.

- Она сильная, Пит. И ты сильный, – говорит она, и я удивленно поднимаю на нее глаза. – Вы справитесь!

- Прим…

Слова не идут у меня с языка.

Как объяснить кому-то, «что» значила сестра для Китнисс?

- Это война. Она всегда уносит жизни наших близких. Но тем, кто остался, надо научиться жить дальше!

- Не знаю, сможет ли Китнисс…

Пэйлор не спорит.

Все, что было дорого Китнисс, исчезло: ее Дом, ее сестра, ее Гейл…

Я не нахожу определения их отношениям. Порой я исходил от ревности, а иногда верил, что они просто друзья… Как бы это ни называлось, он – часть ее вселенной. И его жизнь висит на волоске.

- Нина, я должен увидеться с Хоторном, – говорю я.

Она долго смотрит на меня.

- Что это даст, Пит? – наконец, произносит Нина.

- Когда-нибудь Китнисс спросит, что стало с Гейлом…

Пэйлор достаточно проницательна, чтобы не обмануться таким ответом, но все-таки смягчается.

- Один час, – говорит она. – Я дам тебе ровно час. Хоторн – убийца. Но за прежние его заслуги, и ради вас с Китнисс, я организую встречу. Подумай заранее о том, что ты хочешь спросить у него.

К вечеру я уже стою на одном из подземных этажей Дворца. Здесь несколько длинных коридоров и множество камер.

В одной из таких Сноу держал Китнисс и Энни.

Одна из этих комнат помнит крики Сойки.

Несколько раз сжимаю и разжимаю кулаки, отгоняя от себя подобные мысли.

Охранник открывает тяжелую металлическую дверь, и я прохожу в камеру, где содержится Гейл.

Обычная серая комната. Прохладно и сыро. В стене ниша, служащая кроватью. Единственный источник света – тусклая лампа под потолком.

Хоторн определенно удивлен моему визиту, но не прогоняет.

- У тебя были веские причины сделать то, что ты сделал? – спрашиваю я.

Он усмехается.

- Называй вещи своими именами, Мелларк. Я застрелил своего президента и одного из Победителей.

- Ну да, – говорю я. – И все-таки?

Вижу, что Гейл сомневается.

Мы никогда не были друзьями или даже приятелями.

- У меня давно были сомнения, – начинает он. – Мы с Бити должны были стать просто коллегами в Отделе новых технологий, но он слишком часто интересовался тем, как дела у Китнисс. Вероятно, переживал за бывшего союзника… А потом Китнисс похитили в лесу!

Смотрю на него с прищуром.

- Я нашел передатчик Тринадцатого в том доме, где ее держали!

- Я подозревал, – отвечает Гейл, – но не был уверен. Бити заказал новый, когда вернулся из Седьмого… Я не спрашивал, что произошло со старым. Мне ведь и в голову не приходило, что это может быть связано с Китнисс. Она, кстати, обвинила меня в том, что это я напал на нее в лесу!

Хмурю брови.

- У нее странные галлюцинации во время приступов: она видит тебя и меня, – говорю я.

- Забавно, правда? – спрашивает Гейл с улыбкой.

- Наверное, – грустно усмехаюсь в ответ.

- Утром, перед тем, как Койн объявила о том, что все Победители должны отправиться в Капитолий, я слышал обрывок ее разговора с Бити. Они уже тогда знали, что там опасно.

- Поэтому он не поехал с нами? – спрашиваю я.

- Не знаю, но, очевидно, Койн не хотела рисковать его шкурой.

Оба молчим.

Я перевариваю информацию, а он, наверное, решает, что еще мне сказать.

- Есть еще кое-что, – говорит он. – Шары. Бомбы.

Кровь отливает от моего лица.

Мне страшно услышать его слова.

Возможно ли, что Альма Койн имеет отношение к смерти детей?

- Их изобрел я, – произносит Гейл.

Такого я не ожидал!

- И я показывал их когда-то Китнисс.

Пытаюсь связать эти факты воедино и боюсь собственной догадки. Видимо, выражение моего лица говорит о многом, потому что Хоторн кивает.

- Да, я думаю, когда Китнисс отойдет от шока после потери Прим, она решит, что это моих рук дело!

- А на самом деле? – мой вопрос звучит достаточно агрессивно.

Он садится на голый пол и прислоняется к спине.