Страница 6 из 8
Поплыл за ними следом и очень скоро сообразил, что совершаю рывок, из которого не вернусь назад. Вдруг стала ощущаться давящая на меня толща вода – ведь не выпустит она меня уже! 500 метров ниже морской поверхности – это Глубина, огромнейшее расстояние от привычного мира; это больше, чем 500 километров от поверхности Земли в космосе. Однако на этот раз паники не было, словно на дне мрака показался свет. И, поднявшись на ходовой мостик своей души, я сказал: «Полный вперед». Вернее, «полный вниз». Диверсанты, видимо, не ожидали от меня такой прыти, поэтому я сумел ухватить крайнего из них за щупальце. Немножко отдохнул, воспользовавшись таким буксиром. Кальмаромонстр выстрелил, промахнулся, потому что я заслонился его же щупальцем, и инстинктивно подтащил меня поближе. Я взял его руку с пистолетом на прием, заодно воткнул ему гарпун в мантию. Бросив меня из-за вспышки боли, он устремился вслед за своими товарищами, но наконечник с двумя флажками так просто не вытащишь, а на лине за ним столь же бодро плыла граната. Через секунд двадцать бубухнуло. Между первым невеликим и вторым большим-пребольшим взрывом – это сдетонировали все заряженные взрывчатым веществом кальмаролюди – был краткий промежуток. В ту плотную секунду океанская глубина заговорила со мной, с глубиной во мне, словно мы в одной стае.
И сразу – бросок. Какое-то быстрое тело, подхватив меня, потащило наверх. Взрыв всё равно настиг нас. Я увидел внизу солнце. На мгновение. Оно лопнуло потоками света, а я отключился.
Очнулся уже на поверхности, в трещине, расколовшей льдину. В одной моей руке, сжатой в кулак, сгусток крови – крови того, кто спас меня, прикрыв, и, быть может, пожертвовав собой. Скорее всего, то был кит, услышавший мое обращение к глубине. Кашалот, к примеру; обычно они так высоко к северу не заплывают, но сейчас площадь льдов радикально сократилась, что могло поманить моего спасателя. Или он явился сюда специально, в порядке мести за Моби Дика. Во второй руке – обрывок щупальца кальмарочеловека.
Возле меня появились лобастые головы Вари и Шарлин. Они грустили по погибшим Сене и Любе; вся стая белух была одной семьей с развитыми чувствами по отношению к сотоварищам. Я плакал вместе с ними, прижимаясь щекой к их могучим лбам. Роберта II не было видно, надеюсь, жив курилка – ага, из недалекой полыньи показался его усатый лик. Возле нас вдруг стало мощно ломать лед и появилась черная туша подводной лодки, вернее, её рубка. Испуганно тренькнув, Шарлин и Варя скрылись под водой и понеслись куда-то к югу.
Открылся верхний рубочный люк и с ходового мостика послышалось:
– Тебе как, особое приглашение требуется или придётся выловить сетью? Ты меня понимаешь, чудище морское, или надо на китайский перейти? Нинь хао, чин даи хай куэй…
Понимать-то я понимал, но пока избавлялся от жидкости в легких, подводники действительно выловили меня большим сачком.
Минут через пять я стоял среди пялившихся на меня офицеров в боевой рубке лодки. Каким-то чудом уцелели мои плавки и это немногое, что придавало мне солидность. Человек с контр-адмиральскими звездами строго вопросил:
– Взрыв на глубине 500 метров – твоих рук дело?
– Группа кальмаролюдей, это такие моллюскоподобные диверсанты, хотела взорвать нашу российскую АЭС на пике Рихмана. Мне, товарищ контр-адмирал, пришлось перехватывать их вместе с отрядом дружественных мне морских млекопитающих, белух и тюленя. Сеня и Люба геройски погибли во время операции, прошу отметить их подвиг документально. Обрывок щупальца – от одного из тех кальмаробойцов, отдайте медикам на анализ, пусть поудивляются геному.
– На глубине полкилометра ты геройствовал вместе с белухами? Допустим, поверил. И что же ты такое? – контр-адмирал даже поправил очки на носу.
– Не что, пусть и похож на чудище, а кто, – у меня в голове вовремя зашевелились воспоминания. – Проходил срочную и контрактную службу в 61-ой бригаде морской пехоты Северного Флота. Правду говорю, вот характерное тату на предплечье, удостоверьтесь. Имею награды. Позднее закончил морское училище и работал на торговых судах Мурманского морского пароходства. Попался на удочку заграничной недвижимости, типа по наследству получил, так по жадности оказался в руках тамошних экспериментаторов. Стал полурыбой-полумясом, но удрал, когда психопрограмма посыпалась; как мог оказывал содействие родному флоту.
– Значит, ты наш подводный партизан, не преувеличил Иван Викентьевич. Кстати, капитан II ранга в отставке, если ты не знал, крупной фигурой был в морском спецназе. Так что теперь, на отдых? – это на вшивость меня адмирал проверяет?
– Нет, товарищ контр-адмирал, покой мне только снится, я за друзей мстить буду, пока не уделаю всех этих чертовых кальмаромонстров вместе с вторгшейся АУГ.
– Я так и думал, что ты энтузиаст, но теперь тебе нашу работу делать не придется. Наверху, наконец, принято решение – выдавить «партнеров» из нашего арктического сектора. – Губы военного еще несколько раз шевельнулись, неслышно давая «партнерам» непечатные характеристики и нецензурные определения.
– Тогда помогите мне утопить их авианосец.
Контр-адмирал слегка свёл брови.
– Слишком много на себя не бери…
– Алексей Бреговский, товарищ контр-адмирал.
– Не мы тебе, а ты нам, Леша, поможешь.
– Я привык с белухами.
– Научишься и с людьми. Не думай, что ты такой особенный, – заметил видавший виды флотоводец, но поймал исходящий от меня сигнал. – Что ещё?
– Желаю вернуться в ряды вооруженных сил.
– В звании?
– Какое значится в военном билете. Старший лейтенант.
– Считай, что одним пухлым старлеем в ВМФ стало больше… Не слышу проявлений неконтролируемой радости…
Свет из ламп вошел мне через глазницы в череп и я свалился в обморок, затем и кома навестила, из которой меня вывели только уколом адреналина в сердце.
Вместо эпилога. Сражение при Новой Арктиде
Со всех сторон от него была синева. Сейчас шепот пучины, щелканья, свисты и щебетанья морских жителей были перекрыты грозным хоровым скрежетом – приближается АУГ, десятки кораблей чужого флота; авианосец «Джеймс Форрестол», эсминцы, фрегаты, корветы, БПК, БДК и такое прочее. Атлантисты пошли на штурм русской Гипербореи.
Западный Альянс доходчиво объясняет, что для него не существует российских прав на хребет Ломоносова и русские не должны считать себя лучше Гондураса. Гондурасцам же сказали выращивать дешевые бананы, и те прилежно растят, чувствуя себя свободными и счастливыми.
Пока что ни гидроакустические станции Альянса, ни их радиогидроакустические буи, ни авиационные системы раннего обнаружения, ни спутниковые группировки не фиксируют никакой угрозы. Получается, Россия трусит?
Впрочем, уже случилось то, что просто не было замечено гидроакустическими станциями и прочими следящими системами потенциального противника. Несколькими неделями ранее стаи техноорганизмов, весьма напоминающих студенистых гребневиков, густыми толпами, но незаметно – если не считать легкого радужного мерцания гребных пластин – встречали корабли Альянса, выходящие с баз на острове Элсмир и северо-западной Гренландии. Собственно, это были холодноводные гребневики по старинному прозвищу «усатый кораблик», превращенные благодаря искусственным хромосомам в автономные подводные аппараты Северного Флота. Сам «усатый кораблик» распознаванием цели занимается без плеска и шума, пеленгуя источники акустического излучения и оценивая его рассеяние. Тихая, но торжественная встреча привела к тому, что «усатые кораблики», захватив и распределив цели, дружно налипли на борта, рули и гребные винты кораблей Альянса…
Дистанция от АУГ до Новой Арктиды сто морских миль. АПЛ класса «Вирджиния» выпускает через торпедные аппараты – порциями по три единицы – своих вредных малышей: вереницы подводных дронов, благодаря манипуляторам-клешням и хвостовым рулям смахивающих на лобстеров. Дронами управляет роевой искусственный интеллект фирмы «Уорми Эппл», собирающий их в единое информационное поле, где каждый элемент видит и знает всё, что видят и знают остальные, включая сигнатуры целей. Роевой ИскИн осуществляет целераспределение и ставит задачи каждому.