Страница 78 из 97
В марте – апреле 1917 года с восторгом обсуждались различные потребительские и ссудно-сберегательные общества. Казалось, продовольственная программа либеральных сил, сформулированная в начале Первой мировой войны, начинает претворяться в жизнь. Но нет: уже в мае деятели советов во главе с новым министром продовольствия А.В. Пешехоновым внесли в нее серьезные коррективы. Их суть состояла в том, что если прежде участие в решении проблем продовольствия возлагалось примерно поровну на частноторговый капитал и различные кооперативы, то теперь эта пропорция резко изменялась в пользу последних. (Вполне правомерно такое сравнение: в продовольственной сфере Пешехонов выступил в той же роли, что и Скобелев, как было показано выше, в области трудовых отношений.) Обескураженная купеческая буржуазия 9-11 мая 1917 года созвала в Москве Всероссийский съезд по хлебному делу. На нем присутствовали те, кто изначально рассматривал привлечение кооператоров как проявление демократизма, которого была категорически лишена царская бюрократия[1159]. С.Н. Третьяков, С.А. Смирнов, Д.В. Сироткин, В.Н. Башкиров и другие сразу заявили о своем недовольстве привилегированным положением кооперации, данным ей решениями Совета. Купеческим тузам давал объяснения министр земледелия А.И. Шингарев. Указав на затруднительное положение центральной власти из-за несогласованных действий различных самочинных организаций на местах, он напомнил, что приверженность к кооперации – их общее и давнее дело, потому кооперативные организации Москвы и предоставили государству свои лучшие силы[1160]. В заключение министр призвал не выяснять отношения, а отдать все силы для решения продовольственной проблемы.
В ходе съездовских дискуссий наметились два лагеря. Торговцы и мукомолы, связанные с питерскими банками, заняли непримиримую позицию; они считали единственным выходом незамедлительную отмену хлебной монополии и возобновление свободной торговли[1161]. В то же время способность кооперации вынести на своих плечах весь груз продовольственных проблем ставилась ими под сомнение. По мнению ряда ораторов, кооперативные общества были не в состоянии стать связующим звеном между производителями и потребителями хлеба, а потому надежды на них неоправданны[1162]. В другом лагере, ориентированном на Москву, к продовольственным новациям властей также относились неодобрительно, но все же считали необходимым к ним приспособиться. Эта часть делегатов признала, что передача хлеба государству, то есть хлебная монополия – неизбежная во время войны мера и весь русский хлеботорговый класс должен поддержать Временное правительство. Правда, была сделана оговорка о необходимости привлечения представителей хлебной торговли к продовольственному снабжению и об обязательном включении их в образованные продовольственные комитеты. Эта позиция на съезде возобладала, что и отразила итоговая резолюция[1163]. Однако заметим, что в работе форума на правах самостоятельной секции участвовал съезд мукомолов: он представлял крупные структуры, находившиеся под контролем столичных банков. Эти торговцы решили принять собственную резолюцию, отразившую полное неприятие деятельности новой власти. Усугубление и без того тяжелой ситуации они приписывали хлебной монополии и констатировали, что ждать живой и творческой работы неоткуда; в продовольственные комитеты соглашались входить только представители с правом решающего голоса[1164].
Московская буржуазия на протяжении мая – июня еще надеялась, что ее интересы при организации продовольственного дела будут учтены. Однако эти надежды, как и ожидания по рабочему вопросу, быстро таяли. Июльский кризис с неудавшейся попыткой большевиков захватить власть показал, к чему ведет политика, проводимая советами. А затем оживился давний соперник купечества – питерский буржуазный клан, решивший самостоятельно выбираться из охватившего страну кризиса. В продовольственной сфере петроградские банки попытались захватить командные высоты, оттеснив кооперацию и советскую публику на вторые роли (разочарование партии друзей Керенского в советах рабочих и солдатских депутатов создавало для этого неплохие шансы). Они атаковали Министерство продовольствия уже не на каком-либо форуме, а на подконтрольной советам территории – в Общегосударственном продовольственном комитете (бывшем Особом совещании по продовольствию). В конце июля возник вопрос о ревизии продовольственных дел. Представители Совета негодовали: с их точки зрения, это выглядело уступкой контрреволюционным домогательствам. Общегосударственный продовольственный комитет не усматривал никаких оснований для немедленной ревизии, отвлекающей силы от текущей работы[1165]. Тем не менее очередная, пятая сессия комитета, состоявшаяся 8 августа, была фактически сорвана рядом участников, заявивших о несоответствии программы мероприятия серьезности момента: жизнь требует принципиального разговора о продовольственной политике министерства в целом. Начавшаяся дискуссия потонула в яростных нападках на хлебную монополию, введение которой не позволило создать дееспособную систему снабжения продовольствием. Продовольственные комитеты формировались под лозунгом демократизации во что бы то ни стало: их огромная и дорогостоящая сеть была, быть может, безупречно демократична, но абсолютно неэффективна. Окончательное устранение торгового аппарата от дел квалифицировалось как непоправимая ошибка. На все это представители Совета неизменно отвечали, что политика министерства абсолютно правильна и полезна. Пешехонов заявил, что «ломать твердые цены невозможно»; если это произойдет, в стране неминуемо начнется голод[1166]. Питерская пресса развернула безудержную травлю В.Н. Громана, одного из идеологов советской продовольственной политики. Например, «Биржевые ведомости» с издевкой рассуждали о необходимости предоставить ему возможность отдохнуть и подлечиться:
«Громан по всем признакам человек одержимый. Не надо его раздражать нападками в печати, не надо расстраивать его толками о ревизии его деятельности, а надо спокойно сделать то, чего требует примитивная гуманность: надо обревизовать его личное умственное и душевное состояние»[1167].
В самом правительстве началось сильное давление на министра продовольствия Пешехонова. Была выдвинута инициатива о введении в противовес ему специальной должности – верховного комиссара по продовольствию. На нее прочили крупного акционера Русско-Азиатского банка П.П. Ватолина[1168]; лоббировал это решение заместитель председателя премьер-министра, глава Министерства финансов Н.В. Некрасов (на этой почве он окончательно перессорился с социалистическим крылом кабинета). Вопреки сопротивлению министров-социалистов Временное правительство приступило к обсуждению с представителями частной торговли порядка их привлечения к продовольственному делу, о чем извещала пресса[1169]. Под представителями частной торговли подразумевались крупные питерские коммерсанты; об этом говорит тот факт, что московское купечество оставалось совершенно не в курсе происходящего. На Втором торгово-промышленном съезде в начале августа 1917 года С.Н. Третьяков для московских деловых кругов комментировал лишь распространявшиеся в столице слухи о возможной отмене хлебной монополии[1170].
1159
См.: Всероссийский съезд по хлебному делу // Торгово-промышленная газета. 1917. 14 мая.
1160
См.: Выступление А.И. Шингарева на Всероссийском продовольственном съезде // Торгово-промышленная газета. 1917. 7 мая.
1161
См.: Всероссийский съезд по хлебному делу 9-11 мая 1917 года // Известия по продовольственному делу. 1917. №1 (май). С. 16-17.
1162
См.: Продовольственная программа // Биржевые ведомости. 1917. 10 мая (утро).
1163
См.: Всероссийский съезд по хлебному делу 9-11 мая 1917 года // Известия по продовольственному делу. №1 (май). С. 17-18.
1164
См.: Там же. С. 19.
1165
См.: О ревизии продовольственной управы // Речь. 1917. 2 августа.
1166
См.: Продовольственный вопрос // Торгово-промышленная газета. 1917. 10 августа.
1167
См.: В защиту Громана // Биржевые ведомости. 1917. 20 августа (утро).
1168
См.: Октябрьская революция перед судом американских сенаторов. Официальный отчет «Оверменской комиссии» сената. М., 1990. С. 152-153.
1169
См.: Продовольственная брешь // Биржевые ведомости. 1917. 25 августа (утро); Реорганизация продовольственного дела // Русские ведомости. 1917. 25 августа.
1170
См.: Выступление С.Н. Третьякова // Второй Всероссийский торгово-промышленный съезд в Москве. 3-5 августа 1917 года. М., 1917. С. 14.