Страница 52 из 97
Торговый дом Стахеевых, состоявший из двенадцати представителей семейства из города Елабуги Вятской губернии, окончательно оформился в 1904 году. Его деятельность была сосредоточена главным образом в Волжско-Вятском бассейне. Попытки проникнуть на нефтяные рынки Кавказа закончились неудачей из-за невозможности конкурировать с более сильными игроками[738]. Глава фирмы, пожилой И.Г. Стахеев, почти безвыездно жил в Казани: за последние двадцать лет своей жизни он лишь однажды приезжал в Петербург. После его смерти, согласно оставленному им завещанию, наследники, в том числе шестеро сыновей, не имели права разделяться в течение двенадцати лет[739]. Но ключевой фигурой в стахеевской фирме стал не кто-то из родственников, а наемный сотрудник П.П. Батолин (1880-1939). Этот молодой человек, выходец из крестьянской среды, родившийся в окрестностях Елабуги, поступил на работу в торговый дом в возрасте 17 лет; через полтора года он был направлен в петербургский филиал, а еще через полтора уже руководил хлебной торговлей фирмы. Более того, И.Г. Стахеев поручил ему возглавить представительство торгового дома в Петербурге вместо одного из своих сыновей[740]. Но этим бурная карьера способного предпринимателя не ограничилась. После кончины И.Г. Стахеева Батолин, как писал он сам, отказался от работы с наследниками, так как они обошли старшего брата – Ивана, не выбрав его главой фирмы после отца по праву старшинства[741]. В результате Батолин вместе с И.И. Стахеевым создает собственное торгово-промышленное общество без привлечения третьих лиц. Если до 1912 года стахеевская фирма почти не прибегала к банковским займам, а выданные ей кредиты составляли лишь 350 тыс. руб., то затем положение быстро меняется. Новое предприятие сделало ставку не на собственный капитал, а на кредитные средства. Это стало возможным благодаря завязавшимся отношениям с питерскими банковскими кругами. П.П. Батолин вспоминал:
«Мне удалось через моего хорошего знакомого А.И. Фридберга, бывшего директором Русско-Азиатского банка, войти в этот банк в качестве директора по товарному отделу»[742].
Результатом этого сотрудничества стала организация торговых операций банка и купеческой фирмы на новых началах, что позволило быстро и существенно нарастить обороты[743]. К тому же, получив доступ к крупным денежным средствам, партнеры начинают оперировать акциями разных банков, железных дорог, заводов и фабрик. Вместе с тем они сотрудничают и с другими наследниками старого стахеевского дела[744]. С другой стороны, намеченная Русско-Азиатским банком экономическая экспансия в центральные губернии России требовала операторов, выросших в купеческой среде и поэтому хорошо знающих особенности внутри российского рынка. Активно действовавшие Батолин и Стахеев оказались оптимальными кандидатами на эту роль. Их сотрудничество с банком вскоре переросло в тесный союз с его главой А.И. Путиловым, окончательно сложившийся во время Первой мировой войны. А осенью 1916 года деловой мир России стал свидетелем создания нового концерна Путилова – Стахеева – Батолина[745]. Сфера интересов этой мощной группы была поистине необъятна: нефтяное дело, текстильная промышленность, торговля лесом и хлопком, покупка акций крупных банков и т. д. Сегодня, благодаря современным исследованиям, мы имеем довольно полное представление о глубоком внедрении этих дельцов в российскую экономику[746]. Благодаря правильно выбранной Путиловым стратегии заметно расширились возможности Русско-Азиатского банка, и его конкурентоспособность выросла по сравнению с другими игроками.
Московские банки, контролировавшиеся купечеством, в своих возможностях заметно уступали петроградским. Достаточно сказать, что накануне 1914 года в среднем капитал одного столичного банка превышал аналогичный показатель в Первопрестольной более чем в два раза[747]. Тем не менее во время войны Москва серьезно усилилась в финансовом отношении: выпадение из экономической жизни России такого развитого промышленного региона, как занятая немецкими войсками Польша, привело к укреплению рыночных позиций москвичей, а следовательно, и их доходов. В свою очередь, появление свободных средств все больше приобщало крупное купечество к финансовым операциям. Небывалый спрос на ценные бумаги, констатировала «Финансовая газета», уже давно определяется потребностями Москвы, которая стремится получить влияние на целый ряд промышленных предприятий[748]. В результате, продолжала газета, акции превращаются в обычный товар: к старым биржевым требованиям прибавилось еще одно – гостинодворское: заверните[749]. Но московский деловой мир ничуть не смущался подобными уколами. В ответ здесь упорно твердили о своей устойчивой приверженности к производству, а не к спекулятивным сделкам, в изобилии совершавшимся в Петрограде.
«Мы знаем, – утверждали в Москве, – банковских дельцов, которые много говорят о пробуждении инертной России, но не создают ничего. Правда, около них все как бы "движется" и "работает", но это простая купля-продажа, перетряска и перекраска старья и перевод капиталов из одних предприятий в другие. Эти лица не создают новой России»[750].
Представители купечества утверждали, что с начала войны питерские банкиры занялись выкачиванием денег из своих местных отделений. Все это сказывается на состоянии местной промышленности и торговли: вместо того чтобы их развивать, банки оперируют деньгами в Петрограде, занимаясь различного рода спекуляциями. В результате провинциальные филиалы превращаются в своего рода ширму для разных выгодных дел, которые вершатся в кабинетах фешенебельных столичных ресторанов.[751]
Характеризуя положение дел в банковской сфере Москвы после 1914 года, следует сказать о двух видных семействах – Второвых и Рябушинских, которые стремились занять более прочные позиции в финансовой элите России, потеснив столичные банки. Н.А. Второв решил получить контроль над Сибирским торговым банком, располагавшим филиальной сетью в Поволжье, на Урале и в Сибири. Торговый дом, возглавляемый Второвым, издавна имел в этих регионах устойчивые коммерческие интересы. К началу 1916 года он и его партнеры уже приобрели крупный пакет акций этого финансового учреждения; больше было только у основных владельцев – семьи М.А. Соловейчика[752]. Однако в январе глава банка скоропостижно скончался в возрасте 43 лет; московская группа акционеров решила воспользоваться моментом и выбить банк с питерской орбиты[753]. Для этого москвичи вступили в переговоры с родственниками Соловейчика, но тут им пришлось столкнуться с еще одним претендентом. Речь идет об известном питерском дельце И.П. Манусе, который в начале 1913 года уже пытался «взорвать» Сибирский банк изнутри и сменить его руководство; тогда эту попытку удалось нейтрализовать[754]. Теперь Манус развил не менее бурную деятельность. Подойдя к делу творчески, он предложил акционерам слияние Сибирского банка с Соединенным банком в Москве. Капитал этого финансового гиганта составил бы около 60 млн руб., на пост руководителя новой структуры намечался некий Боберман, служивший некоторое время директором московского отделения Сибирского банка. Но укрепившиеся в банке москвичи воспрепятствовали осуществлению этих планов. Когда мирное обсуждение ситуации не принесло желаемых плодов, Манус не пренебрег обратиться к угрозам, однако и это ничуть не приблизило его к успеху[755]. Но и усилия Н.А. Второва в конечном счете тоже окончились ничем. Семья Соловейчика уступила свой пакет известному представителю делового Петрограда инженеру Н.X. Денисову, «специализировавшемуся» на военных поставках[756]. После этого москвичи практически утратили интерес к Сибирскому торговому банку; юридически Второв оформил выход из его совета в январе 1917 года[757].
738
См.: Краткий очерк деятельности торгово-промышленного товарищества «Стахеев и К°» // Экономическое положение России накануне Великой октябрьской революции. Ч. 1. М., 1957. С. 82.
739
См.: Катков Д.3. Моя работа с П.П. Ватолиным // Заря (Харбин). 1939. 4 августа
740
См.: Там же.
741
См.: Батолин П.П. Краткие биографические сведения // ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 1. Д. 5. Л. 2.
742
См.: Там же. С. 3–4.
743
См.: Товарные операции банков // Финансовое обозрение. 1912. №16. С. 2.
744
См.: Китанина Т.М. Исторические условия формирования группы Путилова – Стахеева – Батолина // Очерки истории российских фирм: вопросы собственности, управления, хозяйствования. СПб., 2007. С. 199.
745
См.: Там же. С. 202.
746
Подробно о деятельности этого концерна – в указанной работе Т. М. Китаниной.
747
См.: Атлас М.С. Национализация банков в СССР. М., 1948. С. 7.
748
См.: Биржевое положение // Финансовая газета. 1917. 23 января.
749
См.: Биржевое положение // Финансовая газета. 1917. 6 февраля.
750
См.: Турский Н. Рост акционерных коммерческих банков в России // Коммерсант. 1916. 4 января.
751
См.: Деятельность петроградских коммерческих банков в провинции // Коммерческий телеграф. 1916. 14 января.
752
См.: Коммерсант. 1916. 9 января.
753
См.: Коммерческий телеграф. 1916. 23 января.
754
См.: Шемякин И.Н. О некоторых экономических предпосылках Великой Октябрьской революции (К истории финансового капитала) // Социалистические преобразования в СССР и их экономические предпосылки. М., 1959. С. 35.
755
См.: К предстоящему общему собранию Сибирского торгового банка // Коммерческий телеграф. 1916. 12 марта.
756
См.: Гиндин И.Ф., Шепелев Л.Е. Банковские монополии в России накануне Великой Октябрьской революции // Исторические записки. Т. 66. М., 1965. С. 39.
757
См.: Коммерческий телеграф. 1917. 14 января.