Артефаки

Отец сонно открыл глаза, не совсем осмысленным взглядом посмотрел на моё раздосадованное лицо.

-- Что-то случилось? -- Он потёр глаза, хотел было сесть, но я откинула крышку не полностью, так что он ощутимо стукнулся головой.

-- Мне нужна твоя помощь.

Я отошла в сторону, позволяя ему самому открыть капсулу и сесть в полный рост. Руперт Берлингер выглядел неважно: уставшее лицо, заспанные глаза, осунувшаяся на щеках кожа. Он горбился сам по себе, и это только усугубляло впечатление от его состояния.

-- Что такое? -- тихо спросил он.

-- Помоги мне с плетением, умоляю. Большинство сотрудников ушли домой, а все остальные придут сюда ближе к ночи. Никто нас не увидит. Тебе не скажут, что ты плохой начальник и помогаешь дочери.

Руперт нахмурился.

-- С плетением? А что у тебя не получается?

-- У меня ничего не получается, -- вперив глаза в пол удручённо сказала я.

-- А... где артефакт? На каком этаже? -- пытаясь собраться с мыслями, отец постучал себя по щекам.

-- Я его сюда принесла.

Мой палец уткнулся в конструкцию, которая стояла на полу рядом с капсулой и немножко подсвечивалась из-за энергии мага. Руперт моргнул несколько раз, а затем нахмурился:

-- Это же элементарно.

-- Ну что я могу сделать, что я тупая, и не понимаю этого! -- раздосадовано прошипела. -- Я не знаю, что с этим делать!

-- Почему ты не попросила Эвана объяснить?

-- Надо было, но я... немножко настроила его против себя. Боже, пап, умоляю, помоги. Иначе завтра я вылечу со стажировки.

-- Тебе вообще не стоило сюда идти, -- хмуро проговорил он и поспешно добавил: -- Не из-за твоих навыков, а из-за того, что мы... родственники.

-- Если я вылечу, то все будут говорить, что твоя дочь тупая. А значит, у тебя бракованные гены.

Руперт посмотрел на моё лицо, и в его взгляде промелькнуло веселье.

-- А они не бракованные?

-- Я очень умная вообще-то. А если ты мне объяснишь, что делать с этими плетениями, то стану ещё умнее.

-- Ладно, ставь сюда, -- вздохнул отец.

Он слез с перины, на освободившееся место мы поставили громоздкую конструкцию для производства артефактов. Отец встал по одну сторону капсулы-кровати, я пристроилась напротив.

-- Знаешь, какие существуют линии?

-- Да, A, B, C. В теории я всё знаю. У меня с практикой проблемы.

-- Хорошо. Найди мне линию А.

-- Э? Вот в этом вот комке?! -- Я красноречиво указала на шедевр, который создал мой рациомаг. Даже наушники, повалявшись в кармане, не могли бы так запутаться.

-- А ты как думала? Мы тут не пончики печём, -- сонно улыбнулся отец, склоняясь ниже. -- Это ювелирная работа. Нужны ловкие руки и хорошие мозги. Присмотрись. Опиши, что ты видишь?

Я тоже наклонилась и вгляделась в плетение.

-- Вижу много линий.

-- Какие они?

-- Яркие и не очень. Есть те, что крупнее, а есть совсем тоненькие.

-- Угу. Линии А самые тусклые и самые тонкие. Ищи их. Я обычно выделяю их первыми, чтобы легче было работать с остальными. Линии А не играют важной роли в самой магии, они нужны, чтобы закончить рисунок. Самые важные -- линии В и С.

-- Я вижу, -- победно отозвалась я, тыча пальцем в комок энергии.

-- Угу. Бери её. Аккуратно. Не порви, иначе придётся создавать новый сгусток. А твой маг, я так понимаю, уже ушёл.

Дрожащей рукой я подцепила одну из линий и начала вытягивать её из общего вороха.

-- Хорошо. Ты читала инструкцию?

-- Да.

-- Помнишь, на какую иголку цеплять?

-- Да, на номер три.

-- Правильно. Вытягивай нежнее, это очень тонкая материя.

-- Ох-х...

-- Не бойся. Чуть-чуть... да, так, молодец. -- Руперт осторожно накрыл мою руку своей и показал, с какой силой стоит тянуть. -- Давай, я нацеплю, ты посмотришь и следующую сама сделаешь.

Он действовал так складно, словно играл на струнах гитары. Его пальцы аккуратно сцепили энергетические линии с игольным ушком.

-- Теперь сама.

Я нашла ещё одну линию А и уже с большей уверенностью вытянула её из плетения, а затем закрепила на игле.

-- Ну, в принципе без генетического теста понятно, что ты моя дочь.

-- В смысле?! -- тихо возмутилась я.

-- Я имею в виду, что ты схватываешь на лету. Так же, как и я в молодости.

-- Ты и сейчас не старый. Стой... а ты делал генетический тест?

-- Конечно.

-- И..?

-- Думаешь, я бы отказался от сна, будучи не уверенным, что ты моя дочь? -- Он выгнул бровь.

-- Логично, -- согласилась я. -- Теперь линии В?

-- Да. Они более яркие, чем линии А, но не самые. И они ощутимо крупнее. В них содержится основная привязка к предмету. Они адаптируются под молекулярный строй артефакта и становятся его частью.

Я чувствовала себя так, словно крашу ресницы. У меня был такой же сосредоточенный вид; я действовала предельно аккуратно, чтобы потом не пришлось всё переправлять; и у меня был приоткрыт рот.

Пока мои руки занимались тем, что вытягивали линию В, отец задумчиво проговорил:

-- Ты только на первом курсе?

Я моргнула.

-- Нет. Уже на третьем.

-- На третьем? Неужели вас не научили таким элементарным вещам? Это же основы.

-- Ну... преподы тупые, -- не придумала ничего лучше я.

-- Я всегда знал, что институт не даёт достаточной практики, но чтобы так... Ладно, я всё равно рад, что ты поступила в ГАУ. Я советовал твоей маме именно его, хотя, если честно, мне казалось, она сделает по-своему.

-- Ты советовал? -- удивилась я, но надо отдать должное -- моя рука даже не дрогнула.

-- Да. Мы... разговаривали на счёт оплаты твоего обучения. Хотя я был уверен, что ты поступишь на бюджет.

Мой мир плавно накренился, а затем и вовсе перевернулся. Руперт Берлингер настолько верил в меня, что рекомендовал поступать в ГАУ на бюджет?!

-- Ну... я на платном, -- тихо буркнула.

-- Знаю, но это же не приговор.

В этот момент я осознала, кем являюсь в его жизни. Он не считал меня неудачей, позором, навязчивой родственницей. Для него я была просто пустым местом. Похоже, он даже не просматривал счета, которые приходили ему из колледжа раз в полгода. Отец поручал какому-то доверенному лицу их оплатить, и на этом его обязанность вспоминать обо мне заканчивалась.

-- Как мама? -- спросил он, пока я закрепляла линию на игольном ушке.

-- Ну... как всегда. Любит поругаться, и всё такое.

-- Она вчера выпила, да?

-- Откуда ты знаешь?

-- Она мне позвонила часа в два ночи. Голос у неё... как бы это сказать, слегка заплетался.

-- Да, она любит напиваться и звонить кому ни попадя. Часами может болтать, какая она бедная и несчастная. Не обращай внимания.

-- Любит напиваться? -- недоумённо перепросил Руперт.

-- Забудь. Она же ничего плохого не сказала? Меня она даже не отругала сегодня. Просто попросила держаться от тебя подальше.

-- Мне сказала, что я ломаю тебе жизнь и порочу твою фамилию.

-- В общем, как всегда.

Мы понимающе хмыкнули.

Моя мама не читала электронные СМИ и не смотрела новости. Но зато это делали её знакомые. Как только стало известно о... вчерашнем инциденте в лифте, её завалили разговорами. Я думала, она меня как минимум убьёт, но нигде в СМИ не сказали, что дочь Берлингера -- стажёр в его компании.

Мама решила, будто я туда по дороге заезжала, ведь меня всегда тянуло к родному отцу, а он, как обычно, всё испортил и подставил своего единственного ребёнка.

Если Руперт и ляпнул ей что-нибудь про стажировку, то с пьяну она либо не осознала, либо банально не запомнила.

Так что на этот раз меня пронесло.

-- Теперь ищи линии С. Они несут в себе все свойства магии. Это самые яркие и самые крупные плетения.

-- На какие иглы их закреплять? -- сосредоточенно спросила я, потом опомнилась, что сама должна знать, но Руперт не разозлился.

-- На пятнадцатую и двадцать седьмую.

-- Хорошо...

Я последовательно выполняла поставленную задачу. Руперт некоторое время молчал, внимательно контролируя мою работу, потом, словно невзначай, задал вопрос: