Темное море

Все их путешествие носило неприятный оттенок излишней поспешности. Только для выхода с орбиты использовали полдесятка подвесных ускорителей, а к двигательному отсеку прикрепили сбрасываемые баки, позволявшие быстрее перемещаться в инопространстве. Затраты по доставке всего этого на орбиту в кратчайший срок ошеломляли – миссия стоила дороже, чем целый год обычных межзвездных исследований.

Вместо того чтобы выйти на длинную, тщательно продуманную и низкозатратную орбиту сближения, они на дополнительном топливе промчались в опасной близости от местной звезды, а теперь выжигали половину оставшегося ради довольно жесткого спуска.

Тижос взглянула на дисплей, спроецированный в центр кабины. В этот момент корабль проходил над верхней границей облаков гигантской планеты, которую люди называли Укко. Предстояло еще отклониться с нынешнего курса, перейдут на орбиту ее спутника – Ильматар – и в последний раз запустить тормозной двигатель, чтобы начать вращаться вокруг него. После таких расточительных маневров на корабле едва хватит топлива для возвращения на Шалину по экономной четырехмесячной траектории через инопространство.

Двигатели смолкли, и Тижос отстегнула ремни: невесомость она переносила гораздо лучше. Вызвав внешний иллюминатор, Тижос наблюдала, как в атмосфере Укко под черным пологом неба вращаются красные и желтые вихри. Ильматар уже виднелась впереди, поднималась над вершинами облаков, как маленький белый серп.

Дисплей показал, что до следующего торможения и новой необходимости пристегнуться около двух часов. Самое время поработать над личным проектом.

Тижос присоединилась к рабочей космической группе, чтобы изучать жизнь на других планетах, но покидать Шалину ей еще не приходилось. Миссия на Ильматар давала редкую возможность познакомиться сразу с двумя инопланетными видами – людьми и местными жителями. Экспедиция не должна была здесь задержаться, так что придется использовать любую возможность для сбора максимума информации за имеющееся в ее распоряжении время. После некоторых раздумий она придумала хитрую схему.

Люди потратили немало времени на изучение ильматариан, и значит, если Тижос удастся поработать с кем-нибудь из человеческих исследователей, просмотреть их материалы, это позволит изучить оба вида одновременно. План казался ей вполне эффективным, поэтому в свободное время она учила английский и испанский – два самых распространенных земных языка.

Тижос достигла достаточного уровня, чтобы прочесть некоторые научные работы людей. У тех была необычная методика приращения научного знания, основанная на конфликте. Одни исследователи описывали свои находки в обособленных документах, а другие пытались опровергнуть изложенные там доводы. Каким-то образом из спора рождалось Согласие.

Иногда текущая общепризнанная истина радикально менялась: примечательно, что люди использовали один и тот же термин – «революция» – для описания смены научной парадигмы и жестокого социального потрясения. Все, что они делали, было результатом состязания или жесткой логики. «Как это непохоже на сочувственное и подпитывающее единомыслие шоленов», – думала Тижос. Она ни с кем не делилась своей мыслью, но порой ей казалось, что возможность не согласиться с другими даже приятна.

Грубохват и компания тщательно прислушиваются, припав к земле под нависшей скалой. Та возвышается над бесплодным участком дна, но здесь удобно подкарауливать путешественников. Гонцы и торговцы, направляясь из селений Глубокого Разлома к источникам Трех Куполов, проходят поблизости, а до ближайших безопасных мест в любом направлении сотни кабельтовых. Беспечный странник может стать легкой добычей, а на помощь ему позвать будет некого.

В шайке Грубохвата сейчас восемь отличных бойцов, а он помнит, как разогнал двенадцатерых всего с тремя соратниками. То, что та дюжина, по большей части, была недоросшим молодняком, он старается не думать.

Грубохват снова вслушивается, нет ли чем поживиться, – и его охватывает восторг. Похоже, целый караван – три или четыре тягача и, пожалуй, с полдюжины взрослых особей. По мере их приближения он различает, как торговцы беспечно перещелкиваются, нимало не заботясь, что их слышно на весь океан. Такая добыча не по зубам ни дикой мелюзге, ни полуголодным изгнанникам, и караванщики не ждут беды, не подозревая, что зашли на территорию Грубохвата.

Слева от него оживляется Щитобойка, но Грубохват удерживает ее и очень тихо говорит:

– Последний. Передай дальше.

Остальные беззвучно занимают позиции для быстрого рывка и короткой жестокой схватки.

Первый тягач проходит над ними. Судя по шумному движению плавников, у него большой груз. Два разговорчивых торговца держатся позади. Следующий тягач размером поменьше и легко нагружен. «Ведут на продажу», – думает Грубохват. Дальше – еще один и, судя по звуку, трое или четверо взрослых.

Грубохват подбирает ноги. Над ним проходит последний тягач. Судя по звуку, он стар, с истрепанными плавниками и едва поспевает за караваном. В полной тишине Грубохват поднимается со дна и плывет к тягачу, направляя себя мощными ударами хвоста. Когда остается полкабельтова, он дает сигнал, чтобы лучше сориентироваться в обстановке. На спине тягача один взрослый, позади тянутся две грузовые сети с горшками. Наездник слышит Грубохвата и зовет на помощь товарищей, ушедших вперед.

Головолом и Хвосторез сразу направляются к тюкам: даже если торговцам удастся удрать, шайке достанется добыча. Щитобойка и Щуплоног вслед за Грубохватом бросаются к тягачу и его перепуганному наезднику. Полухвост, как всегда, отстает.

Слышно, как разворачиваются другие тягачи, – но они чересчур неуклюжи, чтобы сделать это быстро. Где Одноус и Твердобок?

Грубохват слышит их сигналы далеко впереди и представляет, что они, должно быть, прошли по дну, прежде чем всплыть и броситься на добычу. Хитро – наверняка идея Одноуса. Иногда Грубохват задумывается, не слишком ли тот умен…

Перепуганный торговец слезает с тягача. Дурак! В несколько мощных ударов хвоста Грубохват нагоняет заморыша. Не бродяга, это точно, панцирь богато оброс водорослями и паразитами. Раскормленный. Должно быть, и не помнит, каково голодать. Грубохват налетает на него сзади и пытается ухватить за клешню, но трус сворачивается клубком, пряча ноги и клешни у мягкого брюшка. У Грубохвата нет времени с ним возиться, так что он вгоняет конец клешни между парой спинных щитков и нажимает, пока тонкая мембрана не подается.

Грубохват поднимает голову и прощупывает окрестности эхосигналом. Одноус и Твердобок, хвост к хвосту, яростно дерутся с тремя торговцами – погонщиками третьего тягача. Щитобойка и Щуплоног спешат им на помощь. Хвосторез возится на дне, пытаясь вскрыть грузовые тюки. Жадный болван, мог бы помочь добыть еще! Молодой тягач улепетывает, его хозяин беспомощно тянется следом, запутавшись в поводьях. Два торговца во главе каравана тоже решают спастись бегством и понукают своего тягача, а тот тяжело набирает скорость.

Заметив Шитобойку и Щуплонога, три драчуна кидаются врассыпную, торопясь за удирающими товарищами. Щитобойка нагоняет одного и вцепляется массивными клешнями там, где присоединяется хвост. Слышно обезумевшее пощелкивание, потом жуткий треск, и истекающее жидкостью тело оседает на дно.

Улов хорош! В двух тюках с последнего тягача – горшки с икрой ледобрея и кожаные мешки с мякотью дымоцвета. На втором – только малая сеть с личным барахлом и едой в дорогу. С другой стороны, ездовые животные и сами по себе чего-то стоят.

У шайки только один раненый: Твердобок потерял усик, но тот отрастет, а на способность сражаться это не влияет. Грубохват представляет, как на вырученные бусы наймет новых бойцов или даже купит пару свирепых детенышей прямо из школы. Больше шайка – больше возможностей! Он ныряет ко дну, чтоб отведать икры, прежде чем Хвосторез слопает весь горшок в одиночку.

Тижос присоединилась к Гишоре у шлюза посадочного модуля, как только корабль закрепился на орбите Ильматар. Гишора возглавлял экспедицию, а значит, ему приходилось постоянно прикасаться, обнюхивать и поглаживать Тижос для установки нормальной связи «руководитель – подчиненный». Никому из них это не нравилось. Гишора по природе был застенчивым одиночкой, почти таким же сдержанным, как люди. Начальником миссии он оказался лишь потому, что обладал непревзойденным знанием человеческих социальных обычаев и языков. Как следствие, его контакты с Тижос были поверхностными и краткими, достаточными для соблюдения приличий, но без создания по-настоящему прочной гормональной связи.