Подснежник

— Георгий Валентинович, это грандиозно! Я употреблю все свои возможности на то, чтобы русские читатели получили такую книгу.

— Потому что именно русским людям пора сейчас пошире открывать глаза на последние достижения научного социализма. Ведь это же срам и позор, что наша русская молодежь до сих пор зачитывается Михайловским, который как пономарь бубнит, что марксизм-де фаталистически приговаривает весь мир, а вместе с ним и святую Русь, на веки веков терпеть муки капитализма, что он, марксизм, не дает никакого простора для свободной деятельности людей… Да кто же другой, как не марксизм, освобождает современное человеческое сознание от фатализма метафизики, я вас спрашиваю? Кто же другой, как не марксизм, объясняет нам, что окружающая человека природа сама дала ему первую возможность развивать его производительные силы и тем начала постепенно освобождать человека из-под своей власти?.. Кто другой, как не марксизм, показывает, что производственные отношения собственной логикой своего развития приводят человека к пониманию причин его порабощенности экономической необходимостью?.. Кто, как не марксизм, втолковывает нам, что этим самым дается возможность нового и окончательного торжества сознания над необходимостью, разума над слепым законом?

— Браво, Георгий Валентинович, браво!.. Только почему вы все время, употребляя такую неодушевленную часть речи, какой является слово «марксизм», говорите не «что», а «кто»?

— А потому, господин знаток грамматики, что «марксизм» для меня не только самая одушевленная часть речи, но и самое живое понятие за всю историю существования всех понятий на земле.

—..!

— Диалектический материализм раскрывает людям глаза на то, что человеческий разум никогда не мог быть творцом истории, так как он сам является ее продуктом. Но раз уж этот продукт, то есть разум, появился на белый свет, он не должен, а уж тем более по самой своей природе не может подчиняться завещанной прежней историей действительности. Он, разум, по необходимости стремится преобразовать эту действительность по своему образу и подобию, то есть сделать действительность разумной…

—..!

— Именно по всему по этому, дорогой Александр Николаевич, диалектический материализм есть философия действия!

—..!

— А что же в это время проповедуют русской молодежи пламенные субъективисты, идеалисты и метафизики, господа Михайловский, Воронцов, Кареев, Кривенко и прочие либеральные народники?.. Они в это время весьма ловко дезориентируют и так уж не бог весть как сильно грамотного, а наоборот — весьма темного и забитого умом русского человека, даже если он и считается очень передовым, заставляя его разбивать лоб в молитвах сельской общине… Ведь эти же господа, Воронцов и Кривенко, договорились до того, что Маркс-де якобы пристыдил своих учеников, русских социал-демократов, то есть нас, «Освобождение труда»… Маркс, мол, утверждал, что община в России сохранится при любых условиях и станет источником социалистического развития… Нет, это же надо — куда загнули, а?

— Георгий Валентинович…

— Да Маркс никогда не выводил Россию за рамки общеисторических законов, по которым развивается все человеческое общество!.. Господам Воронцову и Михайловскому, прежде чем начинать рассуждать о том, применимы или неприменимы взгляды Маркса к России, надо было бы дать себе труд понять эти взгляды… Вот почему так необходимо издать полную историю марксизма на русском языке. Если уж петербургские властители дум не понимают, что такое марксизм, — так что уж там говорить о других.

— Георгий Валентинович, вы не устали?.. Может быть, прервемся на некоторое время и пойдем куда-нибудь перекусим?

— Нет, я не устал и совершенно не голоден.

— Значит, мне просто показалось, что у вас сделался утомленный вид… Я прошу извинить мне этот вопрос, но вам не мешает дышать сырой и тяжелый лондонский воздух? Меня, например, здешние туманы просто душат.

— Вы на туберкулез мой намекаете?

— Нет, нет, что вы! Упаси бог… Я в самом широком смысле…

— Вообще-то мешает. Дышать, конечно, тяжело. Но я уже привык.

— Завидное у вас самообладание.

— У меня хороший учитель по этому предмету.

— Кто же именно?

— Вера Ивановна Засулич… Когда дипломированные женевские ветеринары во главе с неким профессором Цану решили, что мне осталось жить шесть недель, Вера Ивановна сорок дней просидела около моей постели и заставила меня остановить болезнь. Вот у кого, батенька мой, самообладание! А ведь женщина…

— Вера Засулич — национальная гордость России. Все передовое русское общество чтит ее имя.

— Так-то оно так, но истинные заслуги Веры Ивановны пока еще полностью не оценены. Когда основательница русского политического террора становится первой русской марксисткой — это, знаете ли, наглядная и сильная агитация в пользу марксизма…

— Совершенно с вами согласен, Георгий Валентинович… Я как-то никогда не думал об этом символическом значении перехода Веры Засулич от террора к марксизму. А вот сейчас вы сказали, и все представилось совершенно в новом освещении…

— Александр Николаевич, вы все еще хотите идти куда-нибудь что-нибудь перекусывать?

— Георгий Валентинович, а что, если я сейчас быстро сбегаю в какую-нибудь ближайшую лавчонку, накуплю всякой провизии и мигом обратно, а?

— Ну, давайте поскорее…

— Вот я и вернулся…

— Будем продолжать?

— Безусловно.

— Вы только не подумайте, что я сейчас просто так, вообще разглагольствую перед вами, для собственного удовольствия… Рукопись книги у меня есть, но в нее надо вносить много поправок и дополнений… Вот я и делаю это пока предварительно, устно…

— А я вас так и понял, Георгий Валентинович.

— Это очень хорошо, что мы сразу начали понимать друг друга… Итак, идем дальше. Наши горе-метафизики, господа либеральные народники, а вместе с ними и метафизики всего мира, безусловно, не могут ни понять, ни оценить великих возможностей активной деятельности человека в окружающем его мире. Марксизм же вооружает человека знанием законов действительности и, таким образом, дает ему в руки оружие для воздействия на нее… Надеюсь, это понятно?

— Абсолютно понятно.

— Метафизики, идеалисты и субъективисты всех мастей, а вслед за ними и наши либеральные народнички повторяют изо дня в день, бесконечно увеличивая мозоли на собственных языках, что люди могут только лишь познать законы, по которым они живут, но не в силах подчинить эти законы своей воле… Нет, говорит этим господам Карл Маркс, если уж мы узнали эти законы, от нас зависит свергнуть их иго, от нас зависит сделать необходимость послушной рабой разума… «Я червь!! Я червь!» — вопит идеалист, забившись в угол необходимости. «Да, может быть, я и червь, — спокойно отвечает марксист, — пока я невежествен. Но я — бог, когда я знаю!»

— Георгий Валентинович, я предсказываю невероятный успех вашей книге в России. Вы даже не представляете, насколько все то, о чем вы говорите, необходимо сейчас русскому уму, жаждущему свежего ветра. России необходимо пережить свою национальную эпоху великого Просвещения!

— И этот ураган свежих знаний, эту эпоху Просвещения в Россию может принести только марксизм!

— Я сделаю все возможное и, может быть, даже невозможное, чтобы напечатать вашу книгу…

— И тем самым исполните святой долг образованного человека и истинного интеллигента, который обязан нести «светильник» своих знаний в толпу, к людям, а не держать его под спудом, в своем тесном кабинете… Потому что, пока существуют крикливые и неудержимо прыткие «герои», вроде господина Михайловского, воображающие, что им достаточно просветить свои собственные головы, чтобы повести толпу всюду, куда им угодно, чтобы лепить из нее, как из глины, все, что им вздумается, — царство разума остается красивой фразой, благородной мечтой. Оно начнет приближаться к вам семимильными шагами лишь тогда, когда сама «толпа» станет героем исторического действия и когда в ней, в этой серой «толпе», разовьется самосознание, соответствующее ее решимости действовать в истории. Вот почему марксизм неустанно зовет революционную интеллигенцию подниматься на защиту интересов рабочего класса и постоянно нести в пролетарскую среду социалистические идеалы…