Подснежник

Всякий, знакомый с современным состоянием нашей социалистической литературы, знает, как мало удовлетворяет она обоим вышеуказанным требованиям. Члены группы, впервые приступившие к изданию „Черного передела“ (1879–1880 гг.), решились всеми зависящими от них средствами способствовать пополнению этих пробелов и с этой целью приступают теперь к изданию „Библиотеки современного социализма“.

Вполне признавая необходимость и важность борьбы с абсолютизмом, они полагают в то же время, что русская революционная интеллигенция слишком игнорировала до сих пор вышеуказанные задачи организации рабочего класса и пропаганды социализма в его среде; они думают, что борьба ее с правительством не сопровождалась в достаточной мере подготовлением русского рабочего класса к сознательному участию в политической жизни страны. Разрушительная работа наших революционеров не дополнялась созданием элементов для будущей рабочей социалистической партии в России.

Изменяя ныне свою программу в смысле борьбы с абсолютизмом и организации русского рабочего класса в особую партию с определенной социально-политической программой, бывшие члены группы „Черного передела“ организуют ныне новую группу — „Освобождение труда“ и окончательно разрывают со старыми анархическими тенденциями…»

— Господа, — прервал чтение Лев Дейч, — я считаю, что в этом месте из тактических соображений нужно сделать необходимое добавление.

Все повернулись к нему.

Аксельрод. Какое именно?

Дейч. Я полагаю, что ввиду неоднократно повторявшихся слухов о состоявшемся будто бы соединении старой группы «Черного передела» с «Народной волей» мы должны сказать несколько слов по этому поводу.

Засулич. Конкретно. У вас есть текст вашего добавления?

Дейч. Да, конечно.

Он вынул из кармана лист бумаги, развернул его и начал читать:

— «В последние два года между „Черным переделом“ и „Народной волей“ действительно велись переговоры о соединении. Но хотя некоторые члены „Черного передела“ вполне примкнули к „Народной воле“»…

Засулич. Фамилии? Называйте фамилии.

Дейч. Я имею в виду Стефановича и Булановых.

Засулич. Надо вставить в текст.

Дейч, «…вполне примкнули к „Народной воле“, полного слияния состояться не могло. Оно затрудняется нашими разногласиями с „Народной волей“ по вопросу о так называемом „захвате“ власти, а также некоторых практических приемах тактики революционной деятельности. Однако обе группы имеют так много общего, что могут действовать в огромном большинстве случаев рядом, дополняя и поддерживая друг друга».

Игнатов. Последнюю фразу я предлагаю снять.

Засулич. А по-моему, можно оставить.

Аксельрод. Добавление выросло до размеров совершенно самостоятельного заявления.

Игнатов. Господа, необходимы ли нам вообще столь изысканные реверансы в адрес «Народной воли»?

Засулич. Это не реверансы.

Дейч. Там осталось много старых товарищей.

Плеханов. И будущих теоретических врагов.

Аксельрод. О чем мы спорим? Я предлагаю поручить Льву Григорьевичу отредактировать его добавления с учетом наших мнений.

Дейч. Прошу принять извинения за то, что вызвал такие страсти.

Аксельрод. Хотелось бы выслушать Жоржа до конца без перерывов на дебаты. Сначала текст, а потом обсуждение.

Дейч. У меня добавлений больше не будет.

Игнатов. Георгий Валентинович, пожалуйста, просим вас.

— «Успех первого предприятия группы „Освобождение труда“, — продолжил Плеханов, — зависит, конечно, от сочувствия и поддержки действующих в России революционеров. Поэтому она и обращается ко всем кружкам и лицам в России и за границей, сочувствующим вышеизложенным взглядам, с предложением обмена услуг, организации взаимных сношений и совместной выработки более полной программы для работы на пользу общего дела. Группа „Освобождение труда“ смотрит на „Библиотеку современного социализма“ как на первый опыт, удача которого дала бы ей возможность расширить свое дело и приступить к изданию социалистических сборников или даже периодического обозрения.

Задача, поставленная себе издателями „Библиотеки современного социализма“, едва ли нуждается, после всего сказанного, в более подробном объяснении. Она сводится к двум главным пунктам.

1. Распространению идей научного социализма путем перевода на русский язык важнейших произведений школы Маркса и Энгельса и оригинальных сочинений, имеющих в виду читателей различных степеней подготовки.

2. Критике господствующих в среде наших революционеров учений и разработке важнейших вопросов русской общественной жизни, с точки зрения научного социализма и интересов трудящегося населения России.

Женева, 25 сентября 1883 года».

Все молчали. Слова были вроде бы обыкновенные, но в то же время содержали огромный смысл. За простыми фразами о распространении идей марксизма в России и о критике народнических взглядов вставали годы борьбы, годы надежд и разочарований, побед и поражений, сбывшихся предчувствий и недостигнутых вершин.

12

Так родилась первая русская марксистская, социал-демократическая группа. В будущем Ленин назовет ее «и основательницей и представительницей и вернейшей хранительницей» идей научного социализма в революционном движении России.

В конце сентября 1883 года заявление об издании «Библиотеки современного социализма», провозгласившей создание первой русской марксистской группы, было напечатано отдельной листовкой.

Первым выпуском «Библиотеки» станет книга Георгия Валентиновича Плеханова «Социализм и политическая борьба».

Эпиграфом к ней Плеханов возьмет слова из «Манифеста Коммунистической партии»: «Всякая классовая борьба есть борьба политическая».

Владимир Ильич Ленин назовет эту книгу первым исповеданием веры русского социализма.

Глава десятая

1

Энгельс написал Вере Засулич: «Вы спрашивали мое мнение о книге Плеханова „Наши разногласия“… И того немногого, что я прочел в этой книге, достаточно, как мне кажется, чтобы более или менее ознакомиться с разногласиями, о которых идет речь. Прежде всего, повторяю, я горжусь тем, что среди русской молодежи существует партия, которая искренно и без оговорок приняла великие экономические и исторические теории Маркса и решительно порвала со всеми анархистскими и несколько славянофильскими традициями своих предшественников. И сам Маркс был бы также горд этим, если бы прожил немного дольше. Это прогресс, который будет иметь огромное значение для развития революционного движения в России. Для меня историческая теория Маркса — основное условие всякой выдержанной и последовательной революционной тактики; чтобы найти эту тактику, нужно только приложить теорию к экономическим и политическим условиям данной страны».

Это были лучшие годы его жизни. «Наши разногласия» будоражили революционную Россию. Книга попала в точку — она объяснила положение вещей, предъявила правду о тупике, в который зашло народничество вообще и «Народная воля» в частности.

Ореол «лавризма» (историю делают критически мыслящие личности, герои-интеллигенты) померк. Марксистская истина — двигателем истории являются народные массы и только они — настойчиво проникала в умы русских революционеров. Концепции лидера народовольчества Тихомирова о самобытных путях развития русского общества, о том, что марксизм якобы «навязывает» России следовать капитализму, были поколеблены до основания. Капитализм в России наступил в силу объективных закономерностей всеобщего общественного процесса, а не по чьей-то субъективной прихоти, и поэтому русские революционеры должны воспользоваться этим совершающимся в стране социально-экономическим переворотом, а не растрачивать свою энергию на постройку воздушных замков в стиле удельно-вечевой эпохи.