Страница 3 из 5
– Какой у тебя талантливый ребенок. Надеюсь, ты его похвалила? – Поинтересовалась я.
– Еще чего! Наорала…
– Наташ, разве так можно? Надо было похвалить.
– Интересно за что?
– За любознательность.
– Малахольная, – пробормотала Наташка.
Сделав вид что не расслышала, я продолжала.
– Пойми, ему же это интересно было, и еще за аккуратность, сама же говоришь, винтики аккуратно сложил, значит, собирался потом все собрать.
– Да Петька тоже так сказал…Но все равно надо было проучить.
– Надо было объяснить – это я тебе, как психолог говорю.
– Петька потом его утешал и объяснял.
– Знаешь, – задумчиво заметила Лариска, – никогда не думала, что из Петьки получится такой замечательный отец. И тебя, дурищу, любит без памяти. А я вчера тоже на Светочку орала.
– А ты чего?
– Ну знаешь, не орать просто было невозможно.
– Да что она натворила-то? – Нам стало интересно.
– Платье мое отрезала.
– Как?!
– Достала мое платье, решила примерить, естественно, оно длинным оказалось, тогда она, не раздумывая взяла ножницы и отхватила половину, неаккуратно, между прочим. И как, скажи пожалуйста, тут сдержаться?! Новое платье, надела один раз к Наташке на день рождения…
– Ммм-да…А ты спросила, зачем она это сделала?
– Она ответила, что оно очень длинное… – Лариска замолчала и вдруг прыснула – Представляете, маленькая, худенькая в моем платье пятидесятого размера, подвязалась шарфиком и танцевала, паршивка!
Да, – я живо представила себе эту картину, – очень способная девочка, она так здорово танцует.
– Две малахольные, – уже громко констатировала Наташка, но засмеялась, представив Светочку в Ларискином платье.
– У нас растут нормальные, гениальные дети – это ж здорово!
Наконец, нам принесли коктейли, и появились первые члены нашего клуба. Три женщины заняли один диванчик и стали что-то живо обсуждать.
– Пойдем к себе, – предложила Лариска.
– Какая ты неинтересная, Лариска, – Наташка допила один бокал и потянулась ко второму. – Я в том смысле, что не интересуешься, о чем люди говорят.
– Я просто не любопытная, в отличие от других, которые вечно суют свой нос в чужие дела, а потом попадают в разные неприятные истории.
– И злопамятная к тому же, – вздохнула Наташка, но поднялась вслед за нами.
Мы мирно допивали свои коктейли.
– Мне кажется, у кого-то телефон звонит, – прислушалась Лариска точно, звонит. Птичка – это твой.
– Действительно, никак не привыкну к этому звонку… – Да где же он? – Я безуспешно рылась в сумке, – никогда здесь ничего не найдешь.
Пока не вытряхнула все на журнальный столик, телефон найти не могла.
– Алло! – Я сняла трубку.
– Света, это ты?
Голос был незнаком и потом, Светой меня называли малознакомые люди.
– Простите, кто это?
– Это Катя, ну помнишь, которая с Машей жила в Мытищах.
– А, – вспомнила я, – ну да, конечно. Здравствуй! Ты почему к нам не приходишь?
– Когда приходить-то? Днем работаю, а в выходные вас там нету, наверное. Чего я там делать-то буду? И еще тут у нас какое-то дерьмо происходит, твою мать!
– Не стоит ругаться, – вежливо остановила ее. Терпеть не могу, когда ругаются, особенно, женщины. – Расскажи, что у вас случилось? Ты сейчас с работы звонишь?
– В том-то и дело, что с работы меня поперли.
– Уволили?
– Ну да.
– Вот и хорошо.
– Чего хорошего-то? – Буркнули в трубке.
– У тебя появилась масса свободного времени, можешь к нам приехать.
– Ага, времени, хоть отбавляй.
– Так приезжай, обсудим твою проблему.
– Вообще-то я сейчас в Москве, хотела работу подыскать.
– Приезжай, что-нибудь придумаем.
– Я плохо запомнила дорогу.
Объяснив ей, как до нас добраться, отключилась.
– Ее что, с работы уволили? – Спросила Наташка.
– Да, приехала в Москву работу искать. – Я задумалась, – даже не знаю, куда ее пристроить.
– Может, к Петьке моему, в салон? – Предложила Наташка и засомневалась – Но вообще-то не знаю, что она там сможет делать…уборщицей только, но уборщица у них есть.
– Сейчас приедет, выясним, какая у нее специальность.
Катя появилась через сорок минут, она нерешительно осматривала все вокруг и, было заметно, что чувствовала себя не в своей тарелке.
– Здорово здесь, – вздохнула она, – красиво…
– Ну ты же видела уже, помнишь, приезжала, когда Машу встречали.
– Да я уж и не помню ничего, вы меня тогда напоили какой-то штукой, коктейль, что ли, я и рассмотреть толком ничего не успела.
– Пойдем, сейчас все покажу.
Мы прошли в бар, попросила бармена сделать коктейль для Кати. Он окинул ее удивленным взглядом – она, конечно, отличалась от наших постоянных клиенток. Кстати две молодые женщины, сидя за стойкой и о чем-то оживленно беседующие, при нашем появлении прервали свою беседу и тоже уставились на Катю. Она почувствовала это и тут же улыбнулась во весь свой щербатый рот.
– Всем здрасьте!
Женщины кивнули и быстро отошли от стойки.
– Не вписываюсь в интерьерчик? – Прищурилась Катя.
Я уже открыла рот, чтобы заверить ее в обратном, но лишь фальшиво обронила.
– Ну что ты! Бери свой бокал и пойдем со мной в кабинет.
Она строптиво вскинула голову, но послушна пошла следом.
– Зря ты меня позвала сюда, еще подумают, что я твоя подруга, ты стыдиться будешь.
– Хватит глупости болтать, – я резко оборвала ее, приглашая в кабинет, к стыду своему действительно ощутила нечто подобное.
– Привет! А Лариска ушла в бухгалтерию, – встретила нас Наташка. – Ну рассказывай, почему с работы уволили?
Катя уселась на диван.
– Зря я сюда пришла.
– Здрасьте, приехали, – я села рядом. – Мы же помочь тебе хотим.
– Да знаю, – махнула рукой, – но вы вон какие, и какая я.
– Послушай, Кать, ты от нас отличаешься только тем, что не так одета, но это, сама понимаешь, дело поправимое, а встречают, как известно, по одежке.
– Это я понимаю, – согласилась она.
– Ты где работала?
– На заводе.
– Кем?
– Токарем.
– Кем?!
– Токарем, кем еще.
– Я не знала, что женщины… занимаются этим.
– Я, между прочим, нормально точу сложные детали, а мне всякую долбаную фигню подсовывали, сложные давали, если кто из мужиков в запой уходил.
– А уволили почему?
– Бумага пришла, чтобы штат сократили, работы нет, ну и сократили из нашего цеха трех баб, меня, Надюху и Маринку, а пьяниц этих оставили – ну как же мужики! Тьфу! Одно название, а не мужики! У них руки трясутся, чего они сделать-то могут, одна халтура!
Мы помолчали.
– А сама-то ты где работать хочешь?
– Понятия не имею, мне и на заводе нравилось. Думаю, может, в торговлю? На рынке каком? Хотя торговать – это не мое.
В дверь постучали.
– Здравствуйте, дорогие барышни. – Наум Григорьевич стремительно вкатился в кабинет – Как хорошо, что вы на месте. Надо обговорить один вопрос, – он огляделся – А Ларисы нет?
Да, явно без Ларисы разговор не состоится – ее формы просто вдохновляют нашего управляющего рестораном.
– Сейчас ей позвоню, – я стала набирать номер – Присядьте, Наум Григорьевич. Да, познакомьтесь – это Катя, наша подруга.
– Очень приятно, – Наум быстро окинул ее взглядом – ее формы, видимо, не произвели впечатления, потому что он с нетерпением смотрел на дверь.
– О! Вот это женщина! – Наум поцеловал кончики своих пальцев. – Тюльпан души моей!
Лариска заулыбалась, но Наум сразу стал серьезным и со скорбью в голосе, которая появляется при потере близкого родственника, торжественно объявил.
– Лариса, у нас проблема.
– Что такое, Наум Григорьевич?
– Ксения уходит в декрет.
– Да ну?! – Хором воскликнули мы – А мы и не подозревали, что она беременна, думали, просто поправилась, вся такая кругленькая стала.
– Да, приятная, кругленькая, а тут вдруг такой сюрприз! – Наум промокнул лысину платком. – И ведь проработала полгода всего и нате вам!