Страница 29 из 156
202. Мир. Карфагенский сенат вынужден был запросить мир, приняв все условия Сципиона. Договор предусматривал передачу Риму военного флота и боевых слонов. Карфаген принял на себя обязательство без санкции Рима не начинать никаких военных действий на протяжении 50 лет и обязывался выплатить контрибуцию в размере 10 тыс. талантов (ок. 300 млн долларов). Нумидийский престол от Сифакса перешел к Массиниссе.
202–183. Трагедия Ганнибала. В первые послевоенные годы Ганнибал настолько преуспел в возрождении страны, что римляне обвинили его в нарушении договора. Вынужденный покинуть Карфаген, он присоединился к Антиоху III, но вскоре опять был вынужден бежать, так как Антиох потерпел поражение от римлян. Преследуемый римлянами, Ганнибал покончил жизнь самоубийством в Вифинии (183).
Римская военная система
Организация армии и тактика
Безопасность Риму обеспечивала ополченческая, но по сути своей профессиональная армия. Все мужчины-римляне возрастом между 17 и 60 годами в обязательном порядке исполняли воинскую повинность (те, кто были старше 47 лет, несли только гарнизонную службу). В 220 г. до н. э. при общей численности населения 3 750 000 человек Рим мог мобилизовать приблизительно 750 тыс. воинов. Войны Рим вел постоянно, и влияние ветеранов в армии было велико. Силу и успешность римской армии обусловливали четыре основных фактора. 1. Армия состояла из свободных граждан, патриотов, имевших высокий моральный дух. 2. Появился легион – новый тип военной организации, превосходящий все иные, действовавшие прежде на полях сражений. 3. Строго соблюдался порядок, и имела место высокая компетентность, происходившая как из обширного боевого опыта, так и в большей степени из строгой дисциплины и регулярных учений. 4. Неукоснительное следование концепции, предписывающей действовать наступательно даже в практически безысходной ситуации. Кроме того, очень важными элементами римской стратегии, которая являлась одним из основных источников могущества Рима, была конфедеративность римского политического устройства и продуманная колонизация Италии, предусматривавшая лояльное отношение к итальянским противникам.
Эволюция легиона началась с легендарных реформ Сервия Туллия. Много изменений ввел Марк Фурий Камилл, в том числе организационную структуру, в большей степени основанную на боевом опыте, чем на богатстве и качестве находящегося в личной собственности оружия. По-прежнему предполагалось, что воины приносят свое оружие, хотя впоследствии его нередко выдавало государство.
Уроки боев в горах в ходе Самнитских войн и особенно поражение у Кавдинского ущелья сказались на военной доктрине Рима. Около 300 г. до н. э. римский легион обрел «сотовое» строение, которое описано ниже. Это гибкое и дисциплинированное формирование прекрасно показало себя в столкновениях с македонско-эпирской фалангой Пирра и в ходе Первой и Второй Пунических войн. Во второй половине III в. до н. э. римский легион, вероятно, достиг наивысшего развития.
Существовало четыре класса солдат. Самые молодые, подвижные и наименее обученные – велиты, или легкая пехота. Следующими по возрасту были гастаты, которые составляли первую линию тяжелой пехоты. Принципы, тридцатилетние ветераны, были основой армии. Зрелые, опытные, жестокие, они составляли вторую линию пехоты. Старейшая группа – триарии, стойкие, уравновешивающие напористость представителей остальных классов воины, составляли третью линию тяжелой пехоты.
Основным тактическим подразделением легиона была манипула, примерно эквивалентная современной роте. Каждая манипула состояла из двух центурий, численностью от 60 до 80 человек в каждой, и только манипула триариев состояла всего из одной центурии. Когорта, соединение, сравнимое с современным батальоном, состояла из 450–570 человек (от 120 до 160 велитов, столько же гастатов и принципов, от 60 до 80 триариев и кавалерийская турма от 30 до 50 всадников). Кавалерийский компонент когорты редко сражался с ней вместе; как правило, всадники объединялись в крупные кавалерийские соединения.
В целом легион – аналог современной дивизии, насчитывал 4500–5000 человек, включая 300 кавалеристов. На каждый римский легион приходился легион союзников, который был организован по такому же принципу, за исключением того, что кавалеристский компонет составлял 600 человек. (По мнению других исследователей, контингент союзников не был организован так же четко, но римляне поддерживали каждый свой легион примерно равным числом союзных войск, наиболее крупным подразделением которых была когорта). Римский легион совместно с союзническим дополнением можно считать эквивалентом современного армейского корпуса, численностью 9—10 тыс. человек, в том числе 900 кавалеристов. Два римских и два союзнических легиона составляли полевую, или консульскую армию, которую возглавлял один из двух римских консулов.
Консульская армия средней численностью 18–20 тыс. человек имела боевой фронт протяженностью 2,4 км. Зачастую две такие армии соединялись, при этом консулы командовали, сменяя друг друга каждые 24 часа. Во время войны или большой опасности Рим мог задействовать 8 легионов —4 римских и 4 союзнических. В тех случаях, когда власть переходила к диктатору, он командовал крупнейшей полевой армией, по возможности осуществляя общее руководство и остальными. Независимо от существования диктатора, дополнительные армии, как правило, находились под командованием проконсулов, которых назначал сенат, или всенародно избираемых консулов.
В сязи с тем, что консулы в равной степени были высокопоставленными чиновниками и полевыми командирами и в их руках сосредоточивалась большая военная и политическая власть, они никогда не получали директив из столицы. Однако следствием такого положения вещей было посредственное высшее военное руководство. Другим недостатком этой системы была ежегодная смена консулов, тогда как при затяжной войне, например войне с Ганнибалом, римские полководцы должны были вести боевые действия годами.
Под началом консула или проконсула состоял штаб старших офицеров – квесторов, которые исполняли решения, принятые командующими. Легионом непосредственно командовали б трибунов, по 2 на каждую боевую линию. Зачастую единовластное командование над ними осуществлял легат. В подчинении трибунов находилось 60 центурионов, по 2 на каждую манипулу.
Тактическая гибкость легионов обусловливалась взаимодействием между линиями тяжелой пехоты и манипулами внутри линии. Каждая манипула представляла собой фалангу в миниатюре – около 20 человек по фронту и б человек в глубину, однако пространство между людьми было несколько больше, чем в фалангах, – до 1,5 квадратных метров. Манипулы располагались внутри линии на расстоянии около 18 м. Манипулы следующей линии строились позади на расстоянии 92 м таким образом, чтобы перекрыть просветы впередистоящих манипул.
Такое расположение в шахматном порядке, именовавшееся квинкункс, имело ряд преимуществ перед фалангой – облегчалось маневрирование на пересеченной местности, так как исключалась необходимость следить за просветами в линии, потому что они были предусмотрены заранее. При необходимости первая линия могла отступить сквозь вторую или, наоборот, вторая могла занять позицию первой. Линия триариев образовывала резерв живой силы, независимо от того, использовал его командир или нет. Конечно, интервалы были потенциальными источниками опасности, но она ограничивалась размещением других отрядов позади впередистоящих. В ходе битвы линии сближались, практически образуя фалангу. Однако, когда легиону вновь требовалась маневренность, можно было восстановить гибкость взаимодействия.
Гастаты и принципы были вооружены двумя крепкими дротиками (метательными копьями) 2,134 м длиной и коротким обоюдоострым мечом – гастой —60 см длиной. В начале боя они метали в противника дротики, а затем пускали в ход мечи, что в какой-то мере можно сопоставить со штыковой атакой, которой предшествовал оружейный огонь.