Бешеные деньги

Уходят Надежда Антоновна, Лидия, Васильков.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Глумов и Телятев.

Г л у м о в. Ну, комедия начинается. Т е л я т е в. Ты таки сказал? Г л у м о в. Разве я пропущу такой случай! Т е л я т е в. То-то она поглядывала на него очень сладко. Г л у м о в. Пусть маменька с дочкой за ним ухаживают, а он тает от любви; мы доведем их до экстаза, да потом и разочаруем. Т е л я т е в. Не ошибись. Поверь мне, что он женится на Чебоксаровой и увезет ее в Чебоксары. Мне страшно его, точно сила какая-то идет на тебя.

Подходит Кучумов.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Телятев, Глумов и Кучумов.

К у ч у м о в (издали). Ма in Ispania, ma in Ispania... mille e tre... [А в Испании, а в Испании... тысяча и три...]. (Подходит гордо, подымая голову кверху.) Т е л я т е в. Здравствуй, князинька! К у ч у м о в. Какую я сегодня кулебяку ел, господа, просто объеденье! Mille e tre... Г л у м о в. Не на похоронах ли, не от кондитера ли? К у ч у м о в. Что за вздор! Ма in Ispania... Купец один зазвал. Я очень много для него сделал, а теперь ему нужно какую-то привилегию иметь. Ну, я обещал. Что для меня значит! Г л у м о в. Да и обещать-то ничего не значит. К у ч у м о в. Какой у тебя, братец, язык злой! (Грозит пальцем.) Уж ты дождешься, выгонят тебя из Москвы. Смотри. Мне только слово сказать. Г л у м о в. Да ты давно бы сказал; может быть, бог даст, попаду в общество людей поумней вас. К у ч у м о в. Ну, ну! (Махнув рукой.) С тобой не сговоришь. Т е л я т е в. А коли не сговоришь, так и не начинай. Я всегда так делаю. К у ч у м о в. Mille e tre... Да, да, да! Я и забыл. Представьте, какой случай: я вчера одиннадцать тысяч выиграл. Т е л я т е в. Ты ли, не другой ли кто? Г л у м о в (горячо). Где и как, говори скорей! К у ч у м о в. В купеческом клубе. Т е л я т е в. И получил? К у ч у м о в. Получил. Т е л я т е в. Рассказывай по порядку! Г л у м о в. Удивительно, если правда. К у ч у м о в (с сердцем). Ничего нет удивительного! Будто уж я и не могу выиграть! Заезжаю я вчера в купеческий клуб, прошел раза два по залам, посмотрел карточку кушанья, велел приготовить себе устриц... Г л у м о в. Какие теперь устрицы! К у ч у м о в. Нет, забыл, велел приготовить перменей. Подходит ко мне какой-то господин... Т е л я т е в. Незнакомый? К у ч у м о в. Незнакомый. Говорит: не угодно ли вашему сиятельству в бакару? Извольте, говорю, извольте! Денег со мной было много, рискну, думаю, тысчонку-другую. Садимся, начинаем с рубля, и повезло мне, что называется, дурацкое счастье. Уж он менял, менял карты, видит, что дело плохо; довольно, говорит. Стали считаться - двенадцать с половиной тысяч... Вынул деньги... Г л у м о в. Ты говорил, одиннадцать. К у ч у м о в. Уж не помню хорошенько. Что-то около того. Т е л я т е в. Кто же это проигрывает по двенадцати тысяч в вечер? Таких людей нельзя не знать. К у ч у м о в. Говорят, приезжий. Г л у м о в. Да я вчера был в купеческом клубе, там никакого разговора не было. К у ч у м о в. Я приехал очень рано, почти еще никого не было, и всю игру-то мы кончили в полчаса. Г л у м о в. С тебя ужин сегодня. Т е л я т е в. Ужин у нас есть с Василькова, а ты нас поди коньячком попотчуй, что-то сыро становится. К у ч у м о в. Да ты, пожалуй, целую бутылку выпьешь; ведь это по рюмкам-то дорого обойдется. Т е л я т е в. Нет, я рюмку, много две. К у ч у м о в. Коли две, пожалуй. А я вас в воскресенье обедом накормлю дома, дам вам севрюгу свежую, ко мне из Нижнего привезли живую, дупелей и такого бургонского, что вы... Т е л я т е в (берет его под руку). Пойдем, пойдем! У меня уж зубы начинают стучать от сырости; пожалуй, лихорадку схватишь.

Уходят. Подходят Надежда Антоновна, Лидия,

Васильков и человек Чебоксаровых.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Надежда Антоновна, Лидия, Васильков и Андрей.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а (Андрею). Вели коляске подъехать поближе! А н д р е й. Слушаю-с! (Уходит и скоро возвращается.) Н а д е ж д а А н т о н о в н а (Василькову). Благодарю вас, нам пора ехать. Прошу вас бывать у нас. В а с и л ь к о в. Когда прикажете? Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Когда угодно. Я принимаю от двух до четырех; лучше всего вы приезжайте к нам обедать запросто. По вечерам мы ездим гулять. В а с и л ь к о в. Почту за счастье быть у вас при первой возможности. Лидия Юрьевна, я человек простой, позвольте мне выразить вам все мое удивление к вашей несравненной красоте, Л и д и я. Благодарю вас. (Отходит и, заметя, что мать говорит с Васильковым, выражает нетерпение). Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Так мы вас ждем. В а с и л ь к о в. Не преминую. Завтра же воспользуюсь вашим обязательным приглашением. Я живу недалеко от вас. Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Неужели? В а с и л ь к о в. В одном доме, только по другой лестнице.

Надежда Антоновна, уходя, несколько раз оглядывается,

Васильков долго стоит без шляпы неподвижно и смотрит

им вслед.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Васильков один.

В а с и л ь к о в. Как она ласкова со мною! Удивительно! Должно быть, она или очень доброе сердце имеет, или очень умна, что через грубую провинциальную кору видит мою доброту. Но как еще я сердцем слаб! Вот что значит очень долго и постоянно заниматься чистой и прикладной математикой. При сухих выкладках сердце скучает, зато, когда представится случай, оно отметит и одурачит математика. Так и мне сердце отметило; я вдруг влюбился, как несовершеннолетний, влюбился до того, что готов делать глупости. Хорошо еще, что у меня воля твердая и я, как бы ни увлекался, из бюджета не выйду. Ни боже мой! Эта строгая подчиненность однажды определенному бюджету не раз спасала меня в жизни. (Задумывается.) О, Лидия, Лидия! Как сердце мое тает при одном воспоминании о тебе! Но ежели ты бессердечна, ежели ты любишь одни только деньги!.. Да, такая красавица легко может взять власть над моей младенческой душой. Я чувствую, что буду игрушкой женщины, ее покорным рабом. Хорошо еще, что у меня довольно расчета, и я никогда не выйду из бюджета.

Подходят Кучумов, Телятев и Глумов.

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Васильков, Кучумов, Телятев и Глумов.

Т е л я т е в. Ну что, познакомились? Легче стало на душе? Поздравляю. (Целует Василькова.) В а с и л ь к о в. Я вам много обязан и, поверьте, не забуду. Т е л я т е в. Если забудете, я вам напомню. За вами бутылочка, поедемте ужинать, там и разопьем. (Кучумову.) Князинька, вот наш новый приятель, Савва Геннадич Васильков. К у ч у м о в. А! Да! Вы приезжий? В а с и л ь к о в. Приезжий, ваше сиятельство. Т е л я т е в. Нет, он не сиятельство, он просто Гриша Кучумов, а это мы так его зовем оттого, что очень любим. К у ч у м о в. Да! Наше общество слишком взыскательно, слишком высоко, довольно трудно попасть новичку; много, много надо иметь... Т е л я т е в. Что он вздор-то говорит! Г л у м о в. Кабы наше общество было взыскательнее, так бы нам с тобой туда не попасть. Т е л я т е в. А вот что, не выпить ли здесь разгонную? В а с и л ь к о в. Если общество желает. Человек, подай бутылку шампанского. Г л у м о в. И четыре больших стакана. К у ч у м о в. Ну да, четыре. Я тоже сделаю вам честь, выпью c вами. Г л у м о в. Отсюда прямо в клуб, вот нас партия. (Кучумову.) Мы твои вчерашние двенадцать тысяч-то пересчитаем. К у ч у м о в. Не приложи своих. Т е л я т е в (человеку, который стоит у ворот). Гришка! Григорий Алексеич!