Страница 23 из 24
При установке юмористической сохраняются бытовые особенности фамилий, только подаются погуще, порезче, преувеличенней. Если поповские фамилии чаще всею связаны с названиями праздников, и вообще с «божественным», — то в юмористическом рассказе попа можно назвать: Вонмигласов, Изведиизтемницын и проч.
При установке приключенческой или фантастической — имена не обязательно должны быть социально или национально окрашены.
Следует избегать одного приема, который применялся встарину и теперь очень часто интересует начинающих авторов: попытка передать при помощи имени свойства или профессию героя; сообразно этому приему разбойника называют Ножов, честного человека — Правдин, полицейского пристава — Мордобоев, учителя — Азбукин. Этот прием устарел и прибегать к нему не следует ни в коем случае.
Иногда действующие лица именуются по имени отчеству и фамилии, иногда только по фамилии, иногда только по имени и отчеству, иногда просто по имени. Вообще надо стремиться к большей простоте и краткости наименования. В повествовании, после того, как данный герой уже назван, его чаще всего обозначают просто фамилией; иногда, если фамилия вообще не была названа, — пользуются тем именем, которым называют героя его товарищи по рассказу, например: «слесарь Иван Матвеевич получил от своего приятеля Прокофия Семеновича из Москвы письмо. Прокофий Семенович сообщал ему, что…»; и уже на всем протяжении рассказа Прокофий Семенович так и будет именоваться.
Мотивировка в рассказе
Действующие лица рассказа совершают различные действия, начиная от самых простых, — встают, садятся, входят, уходят, — до самых сложных, — совершают подвиги, преступления, сражаются, изменяют и так далее. Каждое действие как в жизни, так и в рассказе должно иметь ту или другую причину. Не зная причины, мы часто не в состоянии понять само действие. Представим себе, что некто попадает в плен к врагам и, увидав, что выхода нет, застреливается. Почему? Может быть много причин. Можно застрелиться из гордости, считая себя опозоренным пленением; можно застрелиться из страха перед мучениями, которым могут подвергнуть пленника победители; можно застрелиться, зная, что все равно будешь застрелян; можно застрелиться из опасения, что, будучи подвергнут пыткам, выдашь какие-нибудь военные или партийные тайны, — и прочее. Причин может быть очень много. Но если, скажем, действует причина первая, — гордость, то такой поступок возможен для средневекового рыцаря, с его надутым самолюбием, и совершенно невозможен для попавшего в плен рабочего: при чем гордость здесь? Если причина — страх перед пытками, — то мы понимаем, что самоубийство законно для человека нашего времени, и наоборот, для того же рыцаря такое самоубийство невозможно; по их понятиям такое самоубийство было бы позорной трусостью. Если причина; — боязнь не самой пытки, а страх, что, не выдержав боли, выдашь партийную тайну, — мы считаем такое самоубийство геройским. Из сказанного видно, что один и тот же поступок, в зависимости от причин его вы звавших, нам кажется то правдоподобным, то неправдоподобным, то почетным, то глупым или презренным.
Каждое действие в рассказе непременно должно быть обосновано той или другой причиной. Такое обоснование называется мотивировкой.
Действие мотивируется или свойствами характера героя, или другими действиями. Предположим, один герой кровно обидел другого; тот начинает мстить; его действие, следовательно, мотивировано действием первого, — нанесенной обидой. Теперь, как же он мстит? Допустим, он убивает обидчика, или выкрадывает у него какие-нибудь документы, и того обвиняют в краже или в растрате. В первом случае поступок мотивируется решительным и прямым характером мстящего, во втором случае — его трусостью, боязнью ответственности, способностью на подлость. Здесь мотивировка дана характером.
Предположим, в рассказе действуют пожилой, сознательный, степенный рабочий и легкомысленный бесшабашный паренек; начинается гражданская война. Рабочий идет на нее из сознания своего пролетарского долга, а паренек — потому что на войне весело, много новых впечатлений. Одинаковый поступок мотивирован по разному, — в зависимости от свойств характера.
И постоянно надо иметь в виду основную мотивировку поступков данного лица. Предположим, что наш рабочий, ушедший на войну, вдруг начинает заниматься мошенничеством, мародерством; мы сразу почувствуем, что это неверно, фальшиво, так как сознательный героизм, ясное чувство долга, которое двинуло героя на войну, — не может позволить ему шкурничать. Наоборот, очень легко может взяться за грабежи и мародерство наш паренек, у которого поступки мотивируются собственным удовольствием, а не долгом. Как правило: данный характер остается всегда одним и тем же в течение рассказа.
Иногда рассказ («психологический») строится как раз с тем, чтобы показать, как меняется характер, как, скажем, из разудалого паренька вырабатывается сознательный и стойкий боец. Такой перелом характера сам должен быть мотивирован каким-нибудь событием, хотя бы грандиозной картиной боя, картиной белогвардейских зверств, речью народного вождя и прочее.
Мотивировка в рассказе вовсе не должна даваться в виде прямого объясиения от автора: «Иванов был честным человеком и поэтому не мог примириться со злоупотреблениями в своем кооперативе». Мотивировка дается косвенно. Сначала изображается какое-нибудь событие, из которого читателю становится ясно, что Иванов — честный человек, например, зайдя в правление того же кооператива, он находит на полу деньги и передает их по принадлежности; затем дается изображение злоупотреблений, например, кассир и председатель, взяв из кассы деньги, отправляются на черную биржу спекульнуть; затем, рассказывается, как Иванов узнает о подобных проделках, и затем уже излагается его борьба с нечестными дельцами. Таким образом, мотивировка дается скрыто и косвенно.
Очень часто, для напряжения интереса, мотивировка дается с запозданием, или подается сначала «фальшивая» мотивировка, то есть заставляют читателя думать, что данный поступок мотивирован тем-то, а затем раскрывают настоящую причину. Например, изображен прямой и революционно-настроенный рабочий, работающий в партии. Читатель готов ожидать от него таких-то поступков. Затем вдруг показывают этого героя в кабинете начальника контрразведки, предлагающим выдать парткомитет. Читатель начинает думать, что первоначальная обрисовка неверна, что герой носит личину честного партийца, а на самом деле негодяй. Затем выясняется, что он дал неверный адрес: комитета, и успел похитить в контр-разведке важные бумаги, обладание которыми должно принести прямую пользу партии. Тогда и выясняется настоящая мотивировка его посещения контрразведки.
Изложенное в этой главе, как и во всех прочих, является только подбором начальных сведений, руководствуясь которыми рабкор может разбирать произведения больших писателей и учиться у них приемам мастерства. Для расширения этих сведений начинающему писателю следует внимательно ознакомиться с книгой Томашевского «Теория литературы» и нашей книгой: «Основы литературной техники».
ПРИЛОЖЕНИЕ
Рукопись произведения, посылаемого в редакцию газеты, журнала или в издательство, должна быть аккуратно и разборчиво написана чернилами или, еще лучше, перепечатана на пишущей машинке и, обязательно, только на одной стороне бумаги. Неразборчивая, грязная, нацарапанная карандашом рукопись, возможно, даже не будет прочтена. Написанная на обеих сторонах бумаги рукопись представит большие затруднения для типографии.
Если рукопись занимает несколько листов бумаги, — они должны быть отчетливо перенумерованы.
При переписке не следует скупо лепить строку к строке и надо оставлять сбоку страницы поля, — чтобы редактор имел место для своих заметок, поправок и вставок.
Каждая рукопись должна быть подписана и снабжена указанием точного адреса автора.