Страница 12 из 83
Таким образом, единокровные братья сопровождали друг друга в течение всего мая. Далее Рожер в сопровождении юного брата Роберта II отправился на Сицилию. Вернулся он в октябре. Все это время Боэмунд оставался в Италии, наводя порядок в своих владениях[119]. Известно, что он (на сей раз один) сделал пожертвование монастырю Венозы[120]. В мае 1087 года он и Рожер подписали дарственную монастырю Ла Кава. В июне вместе с Робертом и тремя другими «друзьями» герцога он заверил новое дарение Рожера, предоставленное архиепископу Бари Орсону[121].
Однако «сердечное согласие» между братьями царило недолго. Некоторое время спустя, в конце лета 1087 года, военные действия возобновилась. Боэмунду удалось привлечь к себе новых сторонников, в частности, Михера, калабрийского сеньора Катанцаро и Рокка Фаллука; по словам Жоффруа Малатерра, этот заносчивый муж был miles elegantissimus, одинаково хорошо сражавшийся в бою обеими руками. Последний объявил себя вассалом Боэмунда, но не Рожера[122]. Союз с Михером позволил Боэмунду приобрести прочное положение в Калабрии, вскоре ставшей ареной главных военных операций.
Военные действия, однако, начались на севере — в сентябре, вблизи Беневенто, в то время, когда в Апулии произошло землетрясение. Боэмунд попытался захватить врасплох своего брата, находившегося во Франьето, но был разбит. В ходе этого сражения, если верить Ромуальду Салернскому, нашел смерть лишь один человек, но множество воинов (milites) Боэмунда попали в плен[123]. Плохое начало…
Боэмунд решил возобновить военные действия в Апулии, где его положение было более прочным. В октябре он находился в Таренте, где подтвердил дарение монастырю Святого Петра[124]. Тогда, вместе с союзником Гуго де Клэрмоном, он приступил к своей калабрийской кампании, осадив Козенцу, которая сдалась взамен на обещание Боэмунда разрушить донжон, незадолго до этого возведенный Рожером. Оказавшись в городе, Боэмунд напал на цитадель и снес её, прежде чем в ход событий успели вмешаться его единокровный брат и дядя Рожер Сицилийский, которого тот призвал на помощь. Оба Рожера при помощи Рауля де Лорителло отомстили Боэмунду, захватив и предав огню город Россано, который был на его стороне. Затем они захватили Майду, но не Боэмунда: последний, не желая попасть в окружение в Козенце, доверил город Гуго де Клэрмону и отступил к Рокка Фаллуке[125]. Два Рожера, в свою очередь, последовали за ним и осадили город. Тогда стороны начали переговоры и условились о встрече на «нейтральной земле», в Санта-Эуфимии, куда Михера действительно отправился, но без Боэмунда, который бежал и вернулся в Тарент.
О продолжении этого конфликта, закончившегося два года спустя, весной 1089 года, мы ничего не знаем: известно только, что Рожер уступил Боэмунду города Козенцу и Майду. Спустя некоторое время, в конце августа, с общего согласия Рожер и Боэмунд обменялись Козенцой и Бари. Оба соперника пообещали жителям не возводить крепостей для «присмотра» за этими двумя городами. Обмен позволил им соорудить необходимые твердыни, не нарушая обязательств[126]. Безусловно, Боэмунд оказался при этом в выигрыше, поскольку Бари был самым богатым и влиятельным городом Апулии. Приобретя этот порт, он становился хозяином всего региона и, что важно, — прибрежного, раскинувшегося между Бари и Отранто; он занял также несколько позиций в Калабрии, что подчеркивает Рауль Канский[127]. Отныне Боэмунд был более могущественным, чем Рожер, чьим вассалом он все же оставался.
Слабость Рожера также прослеживается в его относительном бездействии во время событий, потрясших Римскую церковь, чьим признанным покровителем он, герцог Апулии, по-прежнему являлся. Двадцать пятого июня 1085 года в Салерно умер Григорий VII. В Рим, откуда бежал, изгнанный населением, антипапа Климент III, отправился Иордан Калабрийский, поскольку Гвискард и Рожер находились тогда в Албании. Кардиналы избрали папой Дезидерия, аббата Монте-Кассино[128], благосклонного относившегося к норманнам, но он отказался от папской тиары и вернулся в свой монастырь. И все же 24 мая 1086 года, после многих превратностей и вмешательств, он в конце концов был избран папой «с помощью норманнов»[129], точнее, по их «дружескому понуждению». Однако эти норманны были людьми не Рожера, а Иордана Капуанского, который показал себя в этом деле настоящим лидером. Рожер появился на сцене позднее: как бы то ни было, именно он позволил Дезидерию, взявшему имя Виктор III, взойти на папский престол 9 мая 1087 года. Правда, его правление оказалось коротким и безликим: 16 сентября того же года Виктор III скончался. Конфликт с Боэмундом помешал герцогу Апулии вмешаться в избрание его преемника, которое состоялось 12 марта 1088 года: папой был назначен соперник Дезидерия на предшествующих выборах француз Эд, бывший монах клюнийского аббатства, ставший епископом Остии. Приняв имя Урбан II, новый понтифик сначала проявил себя благосклонным к Иордану Капуанскому, на тот момент его самому могущественному союзнику.
Но Урбан II знал, что в большей степени ему необходим прочный союз со многими норманнскими предводителями, а потому он искал случая восстановить мир между различными партиями. Карта его поездок позволяет догадаться об усилиях папы, направленных на примирение сторон, как о его явном — и возраставшем — интересе к Боэмунду. В августе 1090 года он находился в Капуе[130]. С 10 по 15 сентября в Мельфи он возглавил собор, на котором он проповедовал «перемирие Божье», осуждая междоусобные войны; на нем же, в присутствии Боэмунда, папа торжественно провозгласил Рожера «герцогом Апулии и Калабрии», доверив ему папскую хоругвь[131]. Боэмунд пригласил его отправиться в Бари, чтобы тот посвятил в сан нового архиепископа Илию, преемника Орсона, и присутствовал при перенесении мощей святого Николая, что и было сделано 30 сентября и 1 октября 1090 года[132]. 11 октября понтифик находился в Трани, затем отбыл в Бриндизи, где он освятил церковь[133], вероятно, по просьбе Боэмунда. Наконец он вернулся в Рим, чтобы совершить богослужение в день Рождества.
Однако, чтобы помирить соперничавших норманнов, посредничества понтифика оказалось недостаточно. В том же 1090 году, отмеченном смертью Сигельгаиты в апреле и Иордана Капуанского в ноябре, норманнские сеньоры не раз вступали в междоусобные конфликты, с которыми Рожер не способен был справиться в одиночку. Часто он был вынужден призывать на помощь своего дядю Рожера Сицилийского и даже… Боэмунда. Так, например, обстояло дело в мае 1091 года, когда Рожер столкнулся с новым восстанием города Козенцы. Тогда герцог Апулии и Боэмунд, вместе с дядей Рожером, явившимся во главе своей армии сарацинских наемников, взяли город в осаду и в июле захватили его[134].
Через несколько месяцев, в конце 1091 года, поднял восстание город Ория — на сей раз против Боэмунда, который тщетно пытался взять его в осаду: его войска были обращены в бегство, а сам он был вынужден бежать, бросив знамена и имущество[135]. «Во всех владениях норманнов царила полнейшая анархия, и Рожер был не в силах восстановить порядок; он ограничился тем, что произвел дарения монастырям, о чем свидетельствуют лишь акты», — справедливо замечает на этот счет Фердинанд Шаландон[136]. Один из этих актов позволяет определить дату бракосочетания Рожера с Аделью, дочерью Роберта Фриза, графа Фландрского, приходившейся племянницей французскому королю Филиппу I: этот брак состоялся в начале 1092 года, о чем не сообщили Жоффруа Малатерра и Ромуальд Салернский, указавшие лишь на год[137].
119
Об этих государствах см.: Manselli R. Italia e Italiani. P. 48 sq.
120
Crudo G. Op. cit. P. 175. Дата не точна, но вероятна, как замечает издатель.
121
Codice diplomatico Barese, I. P. 59–61.
122
Malaterra, IV, c. 9, p. 90–91.
123
Lupus Protospatarius // MGH SS 5. P. 51–63; Romuald de Salerne. Chronicon // MGH SS 19. P. 411–412.
124
Yewdale. Op. cit. P. 27; Chalandon F. Histoire de la domination normande. P. 294.
125
Malaterra, IV, c. 10. P. 90–91.
126
Malaterra, IV, c. 10. P. 91; Di Meo. Op. cit. P. 302; AA SS 9, febr. T. II. P. 330–331.
127
Raoul de Caen. Gesta Tancredi // RCH Hist. Occ. III. P. 606.
128
Об этом персонаже см. замечательное исследование Cowdrey. H. E. J. The Age of Abbot Desiderius; Montecassino, the Papacy, and the Normans in the Eleventh and Early Twelfth Centuries. Oxford, 1983.
129
Bernold de Constance. Chronicon // MGH SS 5. P. 446.
130
Leon Marsicanus. Chronica Monasterii Casinensis // MGH SS 34. P. 476.
131
Mansi, XX, col. 721–728; Lupus Protospatarius… P. 62; Romuald de Salerne… P. 412. AA SS febr. 9. T. II. P. 331.
132
Codice diplomatico Barese, I. P. 61–63, 64–65; Chronicon ignoti civis Barensis // RISS, V. P. 154.
133
Lupus Protospatarius… P. 62.
134
Malaterra, IV, c. 17. P. 96.
135
Lupus Protospatarius… P. 62; Romuald de Salerne… P. 412.
136
Chalandon F. Histoire de la domination normande… P. 298.
137
Malaterra, IV, c. 20. P. 98–99; Romuald de Salerne… P. 412.