Вторжение

Короче говоря, уже четвертый день третий специальный отряд выполнял нетипичную для себя работу защитников, зачищая окрестности столицы от рогатых захватчиков. Пока что нам не везло: из более чем шестидесяти вызовов только пять окончились встречей с Демонами. К сожалению, ни один из них не удовлетворял моему главному требованию: близостью к эволюционному рывку. Остальные рейды, коих оказалось подавляющее большинство, оказались ложными: неопытные Офицеры зачастую путали слабых недодемонов с их более сильными собратьями, и отправляли запрос в Центр на полноценный рейд. Дико раздражала подобная некомпетентность. Было сложно оставаться спокойным, когда очередной выезд оканчивался пшиком, особенно учитывая тот факт, что с должности ликвидаторов нас никто не снимал, и приходилось реагировать еще и на эти вызовы.

— Денис, может — ну его? Если не получается. — Петр сидел у туши твари на корточках, протянув к ней ладони, будто греясь у пламени костра: он считал, что стимуляция Ауры способна повысить ее качество и плотность. На эту мысль ему ненавязчиво намекнул ваш покорный слуга — не будучи до конца уверенным в состоятельности этой гипотезы, я подтолкнул Петра к экспериментам — не одному же Маршаллу опыты на людях ставить!

— Нет, нельзя отказываться от идеи после пары-тройки неудач. Я добьюсь своего, так или иначе. Давайте прикончим этого, — я ткнул в сторону парализованного существа ногой, — и немного передохнем. Башка трещит…знали бы вы, чего стоит объединить сознание с Демоном! Мерзкие твари…

Андрей с завистью посмотрел на меня:

— Хотел бы я заглянуть к нему в башку. Любопытно, что там происходит…

Я поднял на него глаза, усмехнувшись:

— А я тебе рассказать могу… У демонов нет единого сознания — по крайней мере у всех тех, кого я встречал до этого, не было. Они мыслят…как будто у них развитая супершизофрения: тысячи крохотных псевдоличностей в процессе осмысления объединяются в одну, которая и является конечным результатом. Получается, что Демоны изменяются каждую секунду. Полагаю, их мышление представляет собой пример истинной демократии: голос каждой клетки учитывается и влияет на жизнь всего организма.

Миньоны переглянулись:

— Да, отдохнуть тебе действительно не помешает…

— Точно-точно!

— Позвольте мне самому решать, что мне нужно, а что нет. Это я еще от слияния не отошел, поэтому выражаюсь не совсем понятно…дайте мне часик — буду как новенький. — я поморщился, — Надоела эта возня, поэтому перегнул палку в этот раз, не сдержался.

Петр перевел глаза с меня на подрагивающего Демона:

— Это точно…мне кажется, или у него Аура слабеет?

Я потянулся к твари, и с каким-то злобным, мстительным удовлетворением заметил, что он прав:

— Верно подметил! Значит, все же не выдержала его энергетика того издевательства, которому я ее подверг. Ну и ладно, пускай мучается — нам его в любом случае кончать надо.

Петр с сожалением поднялся, и выдернул из набедренного чехла странный кинжал, по форме отдаленно напоминающий нож разведчика:

— И в этот раз не получилось ничего выучить. Магия такая сложная! Зато Эллу порадуем, — он с хрустом вонзил кинжал Демону в горло, между пластинами брони, и налег на него всем своим немалым весом, разрезая неподатливую, словно из резины, плоть. Существо никак не отреагировало на это — впрочем, как и остальные четверо до него. Сейчас, пока Демон без сознания, с ним можно было делать что угодно: минут за пять Петр разберет монстра на части, и сложит их в багажник. В таком виде Демон не сможет быстро восстановиться, и у нас будет достаточно времени, чтобы доставить его в лабораторию. Я снова удивился тем изменениям, которые произошли в частности со мной: гляжу на то, как живое существо, пускай и Демона, режут на части, и не испытываю по этому поводу никаких особых эмоций…разве что раздражение оттого, что мне не удалось подтолкнуть его к эволюции:

— Андрей, помоги ему, чего смотришь? Я тебе нож для чего дал?

Тот возмутился:

— Мой нож — благородное оружие, а не инструмент скорняка! — но тут же сдулся под моим взглядом, вынимая клинок:

— Ладно-ладно, не заводись ты так, сейчас все сделаем.

Я цыкнул и, отбросив пустую бутылку, отошел на несколько шагов в сторону, отвернувшись от работающих Миньонов. За эти несколько дней я понял несколько важных вещей, одной из которых было понимание того, что среди измененных нет того единства, как прежде — и это еще мягко говоря. Все чаще случались драки между своими — старшие Офицеры в основной массе держали себя в руках, но новички… Взрывные, как сухой порох, они будто специально провоцировали друг друга — правильно Эланиэль тогда сказала: «они будто стая гиен». Я привык скрывать свою Ауру, поэтому частенько ловил на себе оценивающие взгляды пополнения, не осведомленного о моих реальных возможностях. Если предчувствия говорили о том, что ситуация накаляется, я обычно растворялся в воздухе, отводя глаза возможным противникам, избегая таким образом столкновений. Но эти дни, полные нервов, заставили меня усомниться в верности этой стратегии — все чаще я ловил себя на мысли о том, с каким бы удовольствием я раскидал этих молокососов, размазав их самодовольные усмешки по асфальту… Может, это добавит им мозгов и заставит…

— Денис, — Андрей сзади деликатно кашлянул, прервав мои размышления, и я развернулся, поспешив упрятать вырвавшуюся злобу в глубину своей Ауры:

— О, вы уже закончили?

Петр возился у машины, запихивая какую-то из конечностей Демона в багажный отсек авто, а Андрей подошел ко мне с озабоченным видом:

— Денис, что-то ты в последнее время стал чересчур раздражительным, дергаешься из-за всякой ерунды: слияние все-таки не проходит для тебя даром — мы это чувствуем. Может, в самом деле сделаем перерыв? Отдохнешь денек-другой от этой суеты, родителей навестишь?

Я ощутил, как раздражение от этой неуместной заботы подкатило к груди, но постарался не выказывать его:

— Я же сказал, со мной все в порядке, не выноси мне мозг. Давайте лучше поскорее отправляться домой, тут больше нечего ловить. Петр, погнали.

Тот послушно кивнул, и сел на водительское место, захлопнув багажное отделение. Обратный путь прошел в молчании, апостолы не решались нарушить зависшую в салоне тяжелую атмосферу, а я не горел желанием обсуждать с ними свои слабости.

Слияние — опасная штука: для более глубокого контакта я вынужден полностью открываться чистой демонической энергии, а это чревато. Я стал напоминать самому себе одного из тех никчемных Офицеров, которые, будучи не в силах бороться с вирусом в своей крови, выплескивали вовне свои непомерно раздутые амбиции. Сравнение с ними, пускай и не открытым текстом, меня раздражало неимоверно: я столько времени боролся с демоном внутри себя, но стоило лишь немного ослабить контроль, как он вновь поднял рогатую голову.

Петр, хотя и обладал слабой Аурой, но владел ей на великолепном уровне — прочитать его было весьма сложно даже мне — Хозяину. Но Андрей, будучи мутантом, был неспособен на тонкие манипуляции с энергией, поэтому я прекрасно ощущал исходящие от него эмоции: озабоченность моим психическим здоровьем занимало в них одно из главных мест. Выносить это было выше моих сил:

— Петр, выбросишь меня у полигона, ладно? С Демоном, — я ткнул пальцем за спину, — разберетесь сами. Передайте его Эланиэль, пускай ковыряется.

— Так точно.

Через двадцать минут я выбрался из авто перед зданием стадиона, ставшим в новом времени полигоном для отработки заклятий. Мне нужно срочно сбросить пар, пока я не сорвался из-за какой-то ерунды и не натворил делов. Джип с трофеями, рыкнув мощным двигателем, покатил к лаборатории, мигнув напоследок фарами.

В последнее время тут было весьма людно: новенькие Офицеры любили похвастать друг перед другом изученными заклинаниями, и на поле постоянно торчали группки из таких вот продвинутых…хмм…уж не воспаленное ли подсознание в поисках приключений завернуло мои ноги именно сюда? Я ухмыльнулся, спрятав свою Ауру, и направился к стадиону. С той стороны уже слышались звуки тренирующихся магов: среди шума взрывов можно было различить пронзительные выкрики — дефекты…или дешевая рисовка — кому интересны проблемы слабаков?