Страница 23 из 34
Иван Рогов
У памятника Чкалову
Вот перед ним лежит река, Которая ему, бывало, Еще в мальчишестве певала, Потом звала издалека. Вот перед ним идет народ, Кто вместе с ним над океаном Глядел во тьму, летел вперед И ледяным дышал туманом. И неба тающий простор Над ним все тот — Все тот, в котором Его поющие моторы Нам слышатся и до сих пор.«Теперь мне рассказать вам надо…»
Теперь мне рассказать вам надо О жизни нашего отряда. Вы вряд ли знаете, как можно Увидеть ночью то, что днем Другим не видно; как в тревожном, Коварном шорохе лесном Определить, чье сердце бьется И кто там ходит вдалеке. Все это подвигом зовется На вашем мирном языке. Я ничего от вас не скрою. Подробно расскажу о том, Как, бредя тенью и водою, Мы, молчаливые, идем. И сил уж, кажется, не стало. В колючих солнечных лучах Ни ветерка. И перестала Соль выделяться на плечах. А мы все теми же шагами, Нагнувши головы, идем. Все расскажу я вам. Потом, Как вы хотели, перед вами Предстанут спутники мои. Устроим встречу, посидим С моими новыми друзьями, — Чтобы потом вам долго пелось О них И думалось о них, И чтобы каждому хотелось Иметь товарищей таких.«Враг перешел границу…»
Враг перешел границу В темный дремотный час. Пуля, скользнув меж листьев, Над сердцем ему пришлась. Светало. Редели сосны, Кустарник в тумане плыл. Его принесли к заставе. Лежал он и воду пил. А рядом с ним положили Все, что нашли при нем. Стояли мы и курили. Дымились травы кругом. Деревья порозовели, Слышался скрип арбы. Мокрыми гимнастерками Мы вытирали лбы. Ни разу не повернувшись И виду не показав, В сторону говоривших Он поводил глаза. Он знал, что еще нам нужно, Что жизнь мы ему вернем И опрашивать будем. Он слушал, Что говорят о нем. Мы сели. И вдруг заныло В ногах. И вспомнили мы — Ведь позади осталась Среди бездорожной тьмы Бессонная ночь в тревоге. А нам не хотелось спать. Нам хорошо усталым Было тот день встречать.Огонь
Как говорит преданье, В тумане далеких дней На счастье и радость людям Принес его Прометей. С тех пор к нему мы привыкли, Живет он в каждом дому. Кто же из нас, товарищи, Не радовался ему? Кто же из нас, уставши, Не ждал его на пути? — Огонь, — говорил твой спутник, — И легче было идти. Ты у огня садился, Мурлыкал над ним. Огонь Брал ты в свою прозябшую, Негнущуюся ладонь. И вот вы сидите дома, А где-то там за окном Ноябрьская ночь затаилась, Постукивает дождем. Прильнет она к светлым окнам, Бойко пройдет в сенях. А вам хорошо сидится У маленького огня. Огонь. И теперь — встаешь ли, Идешь ли, ложишься спать, Старинное это слово Слышится нам опять. На землях и океанах, За далью моей страны, Сумрачный и тяжелый Бушует огонь войны. И под его багровым, Огромным его крылом Покоя не зная ночью, Солнца не видя днем, Все потеряв, чем жили, Люди бегут скорей Туда, где темней, где только Нет никаких огней. И города Европы В черном лежат дыму. Те, кто любил и жил с ним, Проклятия шлют ему, Закованному в железо, В свистящую сталь и бронь, Летающему над миром, — Проклятье тебе, огонь! Старинное мирное слово. Выйди сюда, взгляни: В синих просторах родины Тихо плывут огни. Белые, голубые, Полуночных звезд светлей И над родной землею Не будет других огней. Но нам для другого дела Нужен огонь другой. Может, и нам придется Расквитаться с войной. Нам нужен огонь, железо, Буря огня, картечь. Работой своей, всей жизнью Готовить его, беречь! Пусть он пока прохладный Мерцает в твоем окне, Пусть он лежит на складах И ждет меня в тишине. Над утренними полями В мирный летит полет, В ладонях бойцов зажатый, Спокойно приказа ждет. — Огонь! — командиры скажут, И я разожму ладонь. Он, терпеливо ждавший, Грозный, большой огонь, Вылетит, Всей накопленной Бурею засверкав, Путь расчищая жизни, Смертию смерть поправ!