Страница 12 из 19
Но разноса все-таки не последовало.
Инна Андреевна заговорила ровно и отчетливо, словно продолжала вести обычный урок.
— Физика, как и все, что мы изучаем в школе, не есть наука сама по себе. Она была бы мертвой, если б мы её оторвали от жизни. В жизни тоже необходимо, равновесие сил. Я не буду напоминать вам, как распределяли свое время и силы Владимир Ильич, Ломоносов, Дзержинский, Горький. Вы сами отлично знаете, как эти люди работали, как умели сделать за день многое и ничего не забыть. Приведу один простой пример. В нашем районе на Судостроительном заводе есть бригадир кузнечного цеха — товарищ Бондаренко. Ежедневно он выполняет свою главную обязанность — работает. Кроме того, Бондаренко — гроза всех хулиганов и других бездельников, мешающих людям жить, потому что он является начальником районного штаба народной дружины. А ещё Бондаренко ведет два раза в неделю кружок молодых кузнецов, повышает их квалификацию.
Инна Андреевна помолчала. Класс слушал внимательно, настороженно.
— Теперь представьте себе, что в одно прекрасное утро Бондаренко приходит на завод и вдруг не знает, как правильно расставить своих рабочих, кому дать какую операцию, за что взяться самому; ведь дневное задание бригады нужно предварительно изучить, тщательно продумать и подготовиться, чтобы перевыполнить норму. А иначе какая же это коммунистическая бригада? Или, скажем, пришёл Бондаренко вести кружок, но не подготовился дома к занятиям… Может ли служить оправданием то, что он накануне хорошо потрудился в народной дружине? Да и вообще, может ли быть дружинником человек, который не выполнил план на производстве или сорвал занятия кружка? Я тебя спрашиваю, Игорь Соломин.
Игорь стоял молча — чего говорить, когда учительница кругом права? Эх, как скверно все получилось! А Славка тоже хорош. Не мог хоть он выучить урок! Выручил бы всех, а то… — Так вот, товарищи, нам по программе пора изучать условия равновесия тел на наклонной плоскости…
Неожиданно Инна Андреевна повернулась к доске, взяла мел и принялась чертить, поясняя:
— Одну силу Р можно заменить двумя силами, где против силы Г1 скатывающей тело по наклонной плоскости, будет действовать сила Г2, удерживающая его….
Застучали крышки парт, зашелестели тетради.
— Не надо пока записывать. Мы это потом разберем как следует. — Инна Андреевна повернулась и внимательно оглядела весь класс. — Я думаю, участвовать в рейдах форпоста надо не всем сразу. Если поразмыслить, рассчитать свои силы, то что-нибудь обязательно придумаете. Можно, например, так: сегодня дежурит одно звено, скажем, из двух человек, завтра другое, и так далее. Тогда останется время и для приготовления уроков. А если не будет равновесия сил, то ваша работа в форпосте окажется наклонной плоскостью, по которой можно скатиться к двойкам. Как ты считаешь, Соломин?
Игорь встал весь красный, не хуже Нинки Логиновой. К счастью, тут раздался звонок.
— Больше так никогда не будет, Инна Андреевна… Но Инна Андреевна даже не улыбнулась, как всегда, на прощанье. Просто взяла со стола журнал и вышла из класса.
Что тут началось! Все заспорили, зашумели. Какая обида! День начался так хорошо, а теперь все испорчено. Больше всех ругали Славку: не мог выучить урок!
— Хоть бы один из всех ответил. Все же не так было бы позорно! — в сердцах воскликнула Лера. — Не сумел объяснить какое-то равновесие сил. А ещё профессором называется!
И тут Славка первый раз в жизни нагрубил Лере.
— Дура! — сказал он и схватил мел. — Смотри: вот груз висит на веревке. На него действует сила Р, притягивает его к земле, но груз не падает. Это происходит потому, что на него действуют две силы, понимаешь? Сила Р тянет груз вниз, а натянутая веревка с такой же силой Q — вверх. В результате действия этих сил груз остается в состоянии покоя, ускорение его равно нулю.
И Славка, кроша о доску мел, со стуком написал формулу.
Все так и ахнули, вот это номер!
— Чего же ты не пошел отвечать? — растерянно спросила Лера.
— Что ж, ты хотела, чтобы я один оказался пай-мальчиком, получил пятерку? А вам всем — колы? Если бы меня первым вызвали, — другое дело…
В наступившей тишине кто-то сзади негромко кашлянул.
Все повернули головы. В дверях стояла Инна Андреевна.
— Я забыла свои цветы.
Больше она ничего не сказала. Взяла со стола букет и пошла к дверям.
Но Симка Воронов потом клялся, что, нюхая на ходу гвоздики, учительница улыбалась.
Глава четырнадцатая
КУДА ЗАЛЕТЕЛ ЗМЕЙ
Ещё утром было пасмурно, как глубокой осенью. А сейчас, когда ребята вышли из школы, — даже не верится, на небе ни облачка, в воздухе тихо и тепло. Купол Исаакиевского собора блестит, будто его только что надраили; стекла магазинов и трамваев тоже блестят на солнце. Весь противоположный берег Невы отражается в воде. Стрела плавучего крана движется вкруговую; издали видно, как она выволакивает из баржи связки досок. На стене соседнего дома висит кровельщик на веревке: меняет водосточную трубу; он работает ловко и бесстрашно, перекидывается шутками со стоящим внизу напарником и покуривает, словно сидит за столом у себя дома, а не болтается высоко над улицей.
Симка сказал:
— Ты бы тоже так смог, Ига?
Пионеры постояли, полюбовались, как работает кровельщик, и двинулись вдоль улицы. Впереди идет Симка. Он так и вертит головой, — нет ли где какого происшествия? Нинка то и дело ощупывает складки на своей плиссированной юбке, проверяет, не смялись ли. Лера смеется. Видно, Славка рассказывает ей что-то интересное, а Федя шагает плечо в плечо с Игорем и все время посматривает на свой правый рукав. Прохожие оборачиваются: что это за такие повязки у ребят?
Какая-то девчонка перебежала с противоположного тротуара, подскочила к Симке.
— А что это у тебя за буквы — пе фе?
— А ты зачем перебегаешь улицу под самым носом у троллейбуса? Вот вырву у тебя печёнку!
Девочка шарахается прочь. Лера сердито говорит Симке:
— Ты дискредитируешь наш патруль. Разве так надо?
На пустыре за лесным складом мальчишка пускает змея. Бумажный ромбик парит над штабелями бревен, над дровяными сараюшками и железными гаражами. Мальчик стоит задрав голову и осторожно наматывает нитку на деревяшку, не дает змею подняться слишком высоко.
— Это Митька Рыжков с нашего двора. У него отец водку пьет, — говорит Федя.
Пионеры идут не задерживаясь, приближаются к шумному перекрестку. Митя Рыжков смотрит им вслед; он узнал Федю Новикова. Что за компания с ним? Что за повязки? Догнать ребят, что ли?..
От резкого движения нитка лопнула, змей взмыл вверх, закувыркался в воздухе и упал за дальним штабелем бревен. Митя поспешил туда, прыгая на бегу через горки битого кирпича и кучи мусора.
Змей угодил прямо в большую ржавую лужу; он совсем размок; куда его теперь?
Возле штабеля бревен сидели двoe парней. Митя подошел. На положенной на четыре кирпича фанерке валялись карты вперемежку с монетами и мятыми рублями.
Один парень, лениво зевая, спросил у Мити: — Ну, потонула твоя авиация? Что теперь будешь делать?
— Можно, я посмотрю, как вы играете?
Другой парень, остроносый, в клетчатой кепке, внимательно оглядел Митю, улыбнулся ему, оскалив мелкие белые зубы.
— Факт, можно. А хочешь — садись. — И подмигнул своим партнерам. — Нам как раз четвертого для компании не хватает.
— У меня нет денег.
— Ништо, одолжу. — И остроносый тут же отделил от своей кучи горстку мелочи. — Бери.
— Да я не умею.
— Чего тут уметь? Научим.
Началась игра. Действительно, чего тут уметь? Бери карту — одну, другую, пока двадцать одно очко не наберешь. И даже семнадцать или, там, девятнадцать, все равно считается выиграл, если у другого меньше.
Митя легко выигрывал. У его партнеров все перебор получался, их деньги постепенно переходили в Митину кучку. Он даже вспотел от радости, начал лихорадочно подсчитывать: сколько же можно будет всего накупить?.. А потом и не заметил, как сразу все проиграл.