Тринадцатый знак

Да, окружающая нас природа кажется безразличной к ошибкам людей и беспомощна предотвратить собственное истребление человеком, но именно она связывает нас всех воедино, и из этого единения произрастают наука, искусство, литература и тот минимум, как говорил Уильям Фолкнер, "администрирования и полиции", который означает демократию. Отсюда вырисовывается и единственная разумная альтернатива экологической катастрофе - мы должны изменить наше мышление, ориентировать его на новую этику и иное отношение к природному миру. Без этих изменений в сердцах и умах нам просто не выжить физически. От чего зависят изменения? От коренных социально-экономических преобразований, которые дадут нам шанс измениться, а также от решимости и благоразумия, чтобы это сделать. От чего зависят преобразования? От поставленных нами у власти действительно мудрых, дальновидных, честных и порядочных людей. Пока же властители делают, в лучшем случае вид, что им хорошо известен путь спасения и они нас ведут в правильном направлении. У нас же самих все еще не срабатывает инстинкт самосохранения, потому что мы не полностью осознали обманчивость своих устоявшихся представлений о реальности, их несоответствие тому, что есть, а не должно быть в действительности. Мы редко задаем себе вопросы, чтобы докопаться до глубинных причин, до самых корней, и удовлетворяемся плаванием на поверхности явлений. Иисус говорил, что познание истины нас освободит, а мы все еще довольствуемся не тем, что мы есть, а что у нас есть...

Со скоростью 20 км/сек к звезде Вега

созвездия Лиры

В природном мире подобное притягивается себе подобным, но может и отталкиваться. Между людьми это происходит посредством энергии окружающего пространства, в котором сосуществуют мыслеобразы как живых, так и тех, кого уже нет с нами. Там же витают идеи будущих открытий и изобретений. Что от нас устремляется в пространство, то и мы получаем из него, и, чем больше в нем нашей негативной энергии, тем безуспешнее попытки найти что-то положительное в себе и других. И не потому ли это происходит, что ментальное пространство принадлежит всем, что язык внушения через "биологическую радиосвязь" интернационален?

Помимо физических органов восприятия у нас есть и такие, которые могут бездействовать без надлежащего импульса извне и изнутри, но от них зависят наша интуиция, память о прежней жизни и предчувствие новой, да и вообще образное мышление, относящееся к первой сигнальной системе. Можно назвать это божьей благодатью, можно - органами "третьего глаза", суть от этого не меняется. "Биологическая радиосвязь" работает и на собственных батареях: мышцы наши при сокращении генерируют еще и высокочастотные токи с очень малой мощностью в несколько миллимикровольт.

Мы все нередко заимствуем идею, образ, стиль, язык, сюжет, форму, а многому просто подражаем. Но бывает, что заимствованное нами выдается за собственное. В латинском языке корень этого слова-явления первоначально означал использование чужого раба, будто своего; в дальнейшем смысловой диапазон слова расширился и стал включать такое понятие, как заимствование чужих мыслей, выдаваемых за собственные. И вот что любопытно: даже у самых ярких гениев (да простят они меня!) в их учениях не столь уж много оригинальных мыслей, и единственное, что им мастерски удается, - это адаптировать уже известное, переоценить общепринятое, соз-дать нечто, вроде синтеза, и "приложить" его результаты к потребностям своего времени. В науке, например, и это известно, "по рукам" постоянно ходит немало авторских концепций, ставших уже общим достоянием, что вовсе не считается плагиатом. В литературе Дидро заимствовал у Сервантеса не только идеи, но порой и целые фразы - плагиат самого худшего вида. Дюма-отца, Шолом-Алейхема, Шолохова также можно считать и одаренными мастерами адаптации, Уолт Уитмен заимствовал и идеи и мысли у себя самого, ничего другого, по сути, не создавая, кроме различных вариантов "Листьев травы".

Не занимаемся ли мы вообще плагиатом всего сущего с тою лишь разницей, что придумываем ему более яркое образное выражение?..

Работая в Мексике, мне приходилось слышать о космовидении ее исконных народов еще до прихода туда конквистадоров. Ацтеки, тольтеки, майя не объясняли борьбу противоположностей в нашем понимании, этот конфликт был окрашен в тона магического эзотеризма, вследствие чего современникам не по силам разобраться в этом сложном, неприступном мире. Есть разные версии, но я склоняюсь к тому, что священники там делали это сознательно, дабы держать простых смертных в неведении, повиновении.

Древним жителям мексиканских нагорий мир, должно быть, казался одухотворенным, они не задумывались об объективном и субъективном, реальном и нереальном. Все представлялось возможным, вызывало страх и благоговение, особенно сила, слабость, здоровье и болезни. Естественными считались и такие методы лечения, как практическая медицина и магия. Куриное яйцо, например, использовалось для очищения и лечения заболевшего органа. Считалось, что люди с сильным волевым характером и беременные редко страдают простудой, расстройством желудка, бессонницей, головной болью и отсутствием аппетита. Дурному глазу приписывалась способность влиять на неверную жену, немого ребенка и грудного младенца: беременной запрещали смотреть на повешенного из опасения, что новорожденный появится на свет задушенный пуповиной.

Все это я вспомнил потому, что выходит из "подполья", поворачивается к человеку наука психология и в моей стране. От нее законно ждут объяснений, ответов на многие вопросы бытия: помогает ли покаяние практическому делу и, если да, как можно перейти от покаяния к действию? Каковы возможные пути преодоления человеком противоречия между идеалом и действительностью? В чем различие между авторитетом власти и властью авторитета? Как разрешить психологическую взаимосвязь между бюрократией и гражданской безответственностью? И т.д. и т.п. Многие другие задачи тоже ждут ответов, и все они связаны с возрастающей ролью человеческого фактора, у которого своя логика, нарушающая стройность логики воспроизводства социальных "винтиков" и когда-то принятой зависимости надстройки от базиса.

Модели психологии человека явно не стыкуются с административно-приказными методами управления эко-номической деятельностью, напрашивается необходимость отказаться от устоявшихся представлений и ориентироваться больше не на одобрение "авторитетов", а на интуицию, опыт и конструктивные гипотезы. Приходится искать корни нашего участия в производстве не только в необходимости улучшить быт, но и в стремлении удовлетворить любопытство, утвердить собственную духовную значимость и получить моральное удовлетворение от сделанного. Признать, наконец, что уверенность наша в завтрашнем дне, основанная на социальных гарантиях, одновременно приводит нас и к инертному, безальтернативному мышлению, застою в экономике, культуре. Иными словами, нет такого неоспоримого фактора, ко-торый служил бы единственной и главной причиной всех общественных явлений.

Вероятность и плюрализм становятся сегодня характерными признаками подлинно научного подхода, но и могут оказаться крайностями наряду со строжайшим причинным абсолютизмом. Думается, отказ от единст-венной всеохватывающей причины не должен приводить к срыву поисков широких обобщений, надо только изменить их сущность и функцию, сделать их формулами плодотворного содействия переходу одной области знаний в другую при сохранении качественных различий между ними. Например, более общим законом о единой причинной силе понятие "энергия" трактовалось бы, как нечто, вмещающее в себя одновременно все известные ее виды и лежащее в их основе. При таком действительно научном анализе это служило бы формулой превращения любого вида энергии в другой, конечно, при соблюдении определенных условий.

Если поставить себе цель, в жизни можно отыскать обоснованные или мало обоснованные свидетельства в поддержку любого широкого взгляда на природу человека, но цена этому обобщению будет медный грош, по- ка оно не подразумевает непрерывного наблюдения за ее проявлениями, их испытаний и проверок новейшими данными, рассмотрения обобщений, лишь как действую-щих, рабочих гипотез, а не "окончательных истин", пригодных для всех времен и народов. Точно так же лучше воздержаться от попыток свести психологию-галактику к психологии-солнечной системе: в душе нашей должны, не могут не быть свои туманности, "черные дыры", млечные пути и планетарные системы, своя сложнейшая совокупность незафиксированных точек.