Страница 30 из 82
Времена непогрешимых государственных лидеров, похоже, проходят, как проходит в жизни все. Сегодня и в нашей стране уже мало кто ждет, что верность принципам справедливости властитель подтвердит своим личным примером, поступками, и, зная подлинные настроения людей, видя в них личности, уважая их достоинство, создаст в стране условия для действительно нормальной общественной жизни. Пусть этот властитель будет хоть семи пядей во лбу, но его оценивают в конечном счете не по умению прорабатывать бесчисленное множество причинно-следственных связей, а по внутренней убежденности, общей культуре, компетентности, честности, скромности, совестливости и духовной привлекательности, по его способности ставить себя на место других и принимать суровые меры против нарушителей закона.
Наблюдая сегодня за развитием сюжета "политического детектива" в собственной стране, невольно подмечаешь фиглярство действующих лиц, играющих, при этом скверно, неубедительно. И не потому ли, что власть государственная, существующая в известном до сих пор виде, по природе своей театральна? Наверное, прав был Дени Дидро, сравнивая труд актеров с заботами властителей. А до него настойчиво рекомендовал государям выглядеть естественными и притворствовать все тот же Макиавелли: согласно его учению, властелин может изменять друзьям и не сдерживать своих обещаний, но должен производить убедительное впечатление о верности им, не уметь быть добродетельным, а пользоваться или не пользоваться этим умением в зависимости от обстоятельств.
Подмечаешь и то, как вознесенного на вершину пирамиды власти государственного мужа часто посещает депрессия, плохое расположение духа окрашивает все вокруг в мрачные тона, ему мерещатся заговоры, и самое удивительное - параноическое состояние не угнетает, а приносит удовлетворение. В довершение отсутствие ожидаемого общественного признания накладывается у него на тяжелые нагрузки и приводит к потере самоконтроля, в результате чего он все чаще взрывается во гневе по поводу любого несогласия с ним.
Призрак Новой Демократической Цивилизации
Машина государственной власти по сути не менялась со времен шумеров, аппарат ее примитивен, несмотря на все ухищрения бюрократов осложнить его. Остается неизменным и принцип власти - самосохранение любыми средствами, двуличие - лишь одно из них. Во имя свободы власть имущие клянутся в моральной чистоте и нарушают законы, общественное мнение подменяют вольной, по обстоятельствам, интерпретацией Конституции, политическую целесообразность строят по принципу "кто не с нами, тот против нас", навешивая ярлык "экстремист" на всех неугодных власти. Так удобнее и легче, нежели реагировать на реальную действительность, отвечать на жизненные потребности людей и общества. Бог власти - трехголовый Цербер с космами ядовитых змей - зорко следит за тем, чтобы в его вотчине все было по издревле заведенным правилам. Неужели все это уже навечно?
Сколь ни грустно сознавать, но чтобы сделать государство гуманнее и справедливее, без политики не обойтись: аполитичность всегда на руку тем, кто творит под ее прикрытием свои гнусные дела. Хотим мы того или нет, политика останется в обозримом будущем неотъемлемой частью человеческого бытия, где все так же будут существовать одновременно вещи, не измеряемые категориями "расходы - немедленные результаты", а профессиональные политики вынуждены будут отвечать не только на вопрос "Как делать?", но и "Что делать?". Последний могут ставить перед собой наиболее дальновидные из них, понимающие, что важна и социальная направленность государственных дел, что нельзя игнорировать сегодня уважение прав личности по отношению к работе и частной жизни, где у человека должно возникать чувство защищенности от страха и обид.
Нынешние конфликты и кризисы заставляют политиков задумываться о новых подходах к приоритету личности, которые совмещали бы общие и частные интересы, текущие потребности страны и долгосрочные проекты, ибо государство по существу держится не на мудрости правителей, а на потребностях простых смертных, исправно уплачивающих налоги. Своеволие же и надменность государственных лидеров неизбежно приводят к упадку общества: ибо им нет дела до личной жизни человека, и, хотя они ее игнорируют, именно она оказывается сильнее их и рушит все планы властителей. В том государстве, где роль личности сведена к роли "винтика", власть упивается своей бесконтрольностью, расцветает деспотизм, коррупция, произвол, вместо признания исторического превосходства общечеловеческих ценностей действует правило: "затраты - немедленные результаты". Но, как ни парадоксально, политика достижения ближайших результатов по такому принципу игнорирует истинные нужды большинства людей и сводит к нулю собственную эффективность.
А вот другая двойная спираль современной политики: демократия отражает стремление широких масс людей к свободной жизни, однако само проявление этого стремления совсем не обязательно предоставляет наилучшие условия для становления демократической культуры, даже наоборот - может укреплять социальную базу авторитарной власти. Отчего это происходит? В большинстве своем мы настроены безразлично к политике, это и делает плодороднейшей почву для авторитарного режима. Только наше прямое и активное участие в политическом процессе создает необходимую культуру демократического правления, требует адекватного сочетания интересов общественных и частных, сиюминутного и стратегического видения, нейтрализации эксцессов неограниченного рынка, приводит к наибольшей гармонии производительных и интеллектуальных сил. Сама жизнь ставит дилемму взаимоотношений между цивилизацией и безоглядным использованием собственности, не важно частной или государственной. Не собственность должна владеть человеком, а человек этой собственностью и притом разумно, не посягая на общее достояние - природную и неприродную среду своего обитания.
Альтернативой обладания собственностью выставляется аскетизм, но такая альтернатива становится бессмысленной, если аскет постоянно поглощен заботой изгнания из себя терзающих желаний обладания и по-требления. Столь же ложной представляется и альтернатива неограниченного неравенства или абсолютного равенства в доходах. За приверженность тому и другому кроется простая человеческая зависть...
В воображении людей, с которыми мне приходилось сталкиваться на Западе, все более рельефно вырисовываются контуры Новой Демократической Цивилизации. Новая общественная система, не похожая ни на современный частнособственнический, ни на государственный капитализм, должна предоставлять людям более широкие возможности участия в делах общества, делать жизнь интересной и полной смысла. В условиях новой демократии станут возможными выборы, когда на карту ставятся не тщеславие и амбиции кандидатов, а насущные проблемы экономики и политики, сами же избиратели получают о происходящем полную, неискаженную информацию, которая уже не товар в потребительском смысле, а немаловажный элемент демократического устройства общества. При такой демократии не будет углубляться пропасть между богатыми и бедными, а право человека на достойную жизнь зависеть только от того, выполняет ли он честно свой гражданский долг.
Пока жив бюрократический дух и с людьми обращаются как с вещами, Новая Демократическая Цивилизация так и останется голубой мечтой. Бюрократ чувствует себя в безопасности, лишь если свободен от ответственности и может переложить ее на других или "объективные обстоятельства". Чуждый потребностям простых людей, с которыми ему приходится иметь дело, он лишь "выполняет свой долг" и вину испытывает только тогда, когда его уличают в нарушении регламентаций, да и то не всегда. В нацистской Германии бюрократ получал еще и садистское удовлетворение от ощущения власти, но садизм был вторичен, более глубоко лежало обожествление диктуемых сверху предписаний, сводящих личность человека к нулю, к номеру в списке. Конечно, не все бюрократы садисты, но редко кому выполнение служебных обязанностей не заменяет совесть.