Страница 2 из 82
Не давая покоя своему мозгу, я извлекаю из памяти годы детства, постоянные стычки с ребятами, жившими за высокими стенами монастыря, ничем не мотивированные драки с ними - просто они и я были из разных ватаг и каждая стремилась утвердить свое верховенство. Задирой я не был, скорее застенчивым, однако с каким-то мистическим, безудержным влечением несколько раз участвовал в этих стычках.
Помню себя и в других дворовых компаниях - голубятников, стиляг, хулиганов, но нигде надолго не оседал, стараясь утвердиться в чем-то другом. Наиболее упорные в своей заносчивости сверстники не умели вовремя "выйти из игры", а самые задиристые оказывались порой на скамье подсудимых; меня же словно что-то удерживало от стремления к подобным острым ощущениям. Пересиливала, думаю, тяга к тому, чтобы расширять горизонты своего восприятия, набираться новых впечатлений, обращаться с людьми, которые дают пищу уму и душе. Наверное, свою роль сыграла тут и музыка, заниматься которой побудили родители - она делала меня неравнодушным к красоте и гармонии, заставляла воспринимать ее не только органами слуха, но ощущать звуки всем своим существом...
Мать моего отца умерла, когда ему не было и двенадцати. На руках деда остались шестеро детей. Голод свирепствовал в стране, иногда по целым дням в рот не попадало и кусочка хлеба, но все же братья и сестры не скатились на легкую дорогу воровства. Дед держал их в строгости, был золотоискателем, любил свое дело, но удача старателя изменчива. Мой предок упорствовал и всегда повторял: "Ничего, земля в долгу не останется, она должна когда-нибудь рассчитаться с челове-ком!" Так и вышло. Однажды кто-то из местных старожилов пришел к деду домой, попросил запрячь лошадь и поехать с ним на гнилые озера. Долго кружили они вокруг сопок, пока нашли то, что нужно - озеро, заросшее камышом и затянутое слоем ила не менее чем на два метра. "Сумеете откачать воду из этого болота, возьмете большое золото, сказал старик уверенно. - До революции здесь начинали французы, но не успели, а местные про эти места забыли".
Легко сказать "возьмете" - озеро далеко в лесу, нужны мощные насосы и стальные трубы, которых нигде не достать. Дед подобрал артель из десяти человек, стал ее бригадиром. Работали дружно, одержимо, за три месяца построили насосную станцию, собрали старый мотор, уложили отливы. Когда наконец стали откачивать воду, вскрыли ил на небольшом участке и провели пробную промывку песка, даже видавшие виды оцепенели: только за один день намыли пятьсот граммов чистого золота! Вскоре рассчитались с государством за кредит, и по-шло веселье с утра и до утра, даже о промывке песка забыли. "Мри душа неделю, царствуй день! Гуляй, пока Москва не проведала!" Тут-то и наложил НКВД запрет на дальнейшую добычу золота частным порядком. Короткое счастье деда-золотишника кончилось, однако семья успела приобрести двадцать пять мешков первосортной муки, два ящика масла, пять мешков сахара и другие продукты. Остальные деньги промотали до последней копейки...
- Самое главное в человеке его воля, - любил по-вторять отец. - Если нет ее, на судьбу не надейся. Сам старайся делать свою жизнь, иначе трудно, безрадостно будет она складываться.
Не было бы матери с ее душевной лаской, всегда поддерживавшей в трудные минуты, отзывчивой и искренней, не знаю, насколько удачно сложилась бы моя жизнь. Именно она подогревала во мне интерес к музыке, чтению и творческой работе.
В разные периоды молодости мне хотелось стать то актером, то журналистом, а то и дипломатом. Не старшие товарищи, партийные наставники, а гены моих предков подтолкнули к реализации этих желаний: подобная эклектика возможна разве только в разведке, где я нашел себя, выбрав именно эту профессию.
Символом созвездия, под коим мне суждено было явиться на свет, считается кентавр, настроенный философски, устремленный ввысь, но в то же время крепко стоящий на земле. Суть большинства Стрельцов заложена в их графическом изображении - это лук со стрелой, что означает вечный поиск новых мест, впечатлений, людей. По генетическому коду и астрологическому поверью, люди, рожденные под этим знаком, отличаются способностью мыслить критически, родную стихию видеть в осмысленном бытие, хотя и не всегда имея адекватное представление о самом себе. Астрологи относят Стрельцов к натурам сильным, открытым, оптимистичным. Каков я, судить другим, моим читателям.
***
В мрачную эпоху средневековья жил один англий-ский философ, монах-францисканец Уильям Оккам. Его обвиняли в ереси, а сам он открыто выступал против абсолютизма церковной и светской власти, предвосхищая идеи Реформации. Первичным познанием считал интуитивное внешнее восприятие. По его мнению, нельзя без необходимости нагромождать определение того или иного явления одно на другое и строить на таком основании теории; если понятия не поддаются проверке опытом, они не могут существовать в науке, должны быть отсечены, отвергнуты. Этот принцип ученые называют "бритвой Оккама".
Мудрость интуиции, очевидно, заложена в каждом из нас, практический же опыт - самый надежный источник подлинной информации и здравых суждений. Умо-зрительно легко связывать все, что угодно, со всем, чем угодно, выводя из одного объяснения другое, выдавая порою желаемое за действительное, но лишь опыт вырабатывает способность осмысливать, глубоко чувствовать, предсказывать последствия.
Следуя принципу Оккама - все подвергать сомнению и не строить лишних гипотез - лезвием его "бритвы" я и попытаюсь "разложить пласты" собственной веры, сознания и воли. Есть у меня неодолимое желание заглянуть в свою душу, "распотрошить" ее, чтобы разобраться для начала хотя бы в себе самом.
Я был как и все. В жизни моей главенствовали максимализм служения идее, непримиримость к лицемерию, готовность заменить одну найденную истину другой, более убедительной, бросить вызов здравому смыслу, в котором усматриваются холодный расчет и даже малодушие.
Заглядывая в свою душу глубже, нахожу там душевную щедрость, "всемирное боление за всех" вместе с грубостью, безжалостностью и эгоизмом. Рядом со склонностью не доводить начатое до конца и жить в царстве слов, вместо дел, покоится умение работать, настойчиво и упорно достигать поставленную цель. Все это соседствует с некоторой угрюмостью, обидчивостью и замкнутостью, однако я общителен, люблю подтрунивать над друзьями, не лишен чувства юмора.
Вероятно, я из тех, кому еще удается испытывать умиление перед красотой природы, потребность в ее опоре. Предстающий перед взором мир природы успокаивает, дарует душевное равновесие; познавая ее неповторимость, мы обнаруживаем принцип волнообразного движения, прилив и отлив, вдох и выдох, желание и насыщение... Наполняются и опустошаются легкие, напрягаются и расслабляются мышцы.
Известно, что добра и зла самих по себе в природе не существует, они проявляются лишь во взаимоотношениях людей. И ни одно живое существо не пользуется у природы-матери снисхождением, только муравьям пре-доставлена привилегия бодрствовать постоянно, но отнято право на отдохновение от кипучих забот. А посмотрите, что происходит в жизни человеческой: преимущества уравновешиваются недостатками, добро таит в себе зло, несчастье служит опорой счастью, справедливость нередко превращается в холодный расчет, за чрезмерным удовольствием, как правило, следует страдание, каждой мере ума придана хоть малая толика глупости. В самой природе заложено взаимное проникновение противоположностей, мы - лишь частица ее, и наш организм живет, если способен к подвижному равновесию. Нарушение его рано или поздно восстанавливается, и, хотя Великий Архитектор, если таковой существует в природе, не играет в кости, в итоге они ложатся, как надо, - правосудие свершается, тайное становится явным, добродетель вознаграждается.
Причина и следствие, цель и средства, муки и блаженство неотделимы. Но природа ничего не преподносит даром, и мы знаем об этом. Не об этом ли "Воздай и тебе воздастся", "Есть и на черта гром"?.. В жизни нашей, как в природе, главенствует всеобщий закон возмещения, заставляя расплачиваться за все. Тот же закон порою и убаюкивает, вселяя в нас фатализм и безразличие.