Страница 11 из 12
Ю. Б.: Почему он вам что-то должен объяснять? А вы ему объясняете?
Мама: Я объясняю!! Я говорю: «Ты же понимаешь…»
Ю. Б.: Фраза «ты же понимаешь» – это из набора воспитательных шаблонов, которые произносятся без выстраивания диалога с ребенком.
Вам надо понять сына, активно его послушать, не выговаривая. Может быть, он не совсем понимает, что такое «чужая вещь». А может быть, у него сложились с мальчиком-соседом какие-то особые отношения. Например, мальчик в чем-то его превосходит, и он хочет ему «вредить», его дразнит, может быть, еще что-то другое…
Если получится хорошо послушать, будет яснее, что с этим делать.
Ребята страдают оттого, что непоняты
Разговор родителей с детьми обычно происходит не как диалог, а в форме сообщения информации или требования. Ребята страдают оттого, что непоняты родителями. Что могло бы помочь детям?
Это хороший вопрос. Давайте сначала поговорим об отношениях между взрослыми – как можно достучаться со своими переживаниями до взрослого человека?
Тут «узкое место» – язык, на котором мы разговариваем. В нашей культуре язык эмоций неразвит. Он существует в поэзии и приходит к нам через чтение стихов и прозы. В быту же обсуждаются в основном «дела»: «сделай то-то», «не забудь это»…
У человека, даже если он взрослый, как правило, к началу трудного разговора «о себе» накапливается много эмоций. Можно подготовиться к такому разговору?
Начинать надо с малого, с отдельных случаев. Самое главное – постараться сказать о себе без обвинения или упрека в адрес другого. Такая фраза называется «Я-сообщением».
Например, муж задержался, почему-то не позвонил, и вы переволновались. Вы можете сказать: «А обо мне ты подумал?! – Или: «До моих переживаний тебе что, нет дела?» – это чистый упрек и путь к конфликту. Можно сказать по-другому: «Я переволновалась, наверное, тебе что-то помешало позвонить» – это тоже о себе, но с сохранением хороших отношений. Можно также добавить: «Я бываю очень благодарна, когда ты, несмотря на занятость, находишь время позвонить». Так вы высказываетесь дружелюбно, с учетом его ситуации.
Итак, нужно уметь сказать о своем чувстве без обвинений, сохраняя доброжелательную интонацию.
В отношениях взрослых это дается нелегко. А что же говорить о детях?!
Представьте себе картину, кстати, довольно частую. Мама везет коляску с малышом. Сзади метрах в пяти идет мальчик лет 7–8, обиженный. Мама «улю-лю, а-ля-ля» с маленьким, на старшего не обращает внимания. А он то листики подбирает, то в сторону смотрит, то вообще плетется, опустив голову.
Если озвучить его невысказанные чувства, то получится примерно так:
«Ты вот с ним все занимаешься, играешь, а мне обидно. Мне тоже очень хочется, чтобы ты со мной поговорила, улыбнулась… Ты думаешь, я иду и играю, а я не играю, а почти плачу, чувствую себя заброшенным, нелюбимым!»
То есть ребенок в этой ситуации не злится на маму, а переживает, горюет?
Ну, конечно! Только он не может все так сказать! Не умеет. Да и не верит, что мать поймет. Она настроена на «дело», а не на эмоции. Все время его подгоняет, критикует: «Не отставай! Сказала, не лезь в лужу!» Мальчик знает, у него нет никаких шансов до нее достучаться!
Проявлять внимание к эмоциональной жизни вообще – это задача, прежде всего, родителя! Нужно вводить этот тон общения в семью! И что интересно: как только родитель начинает использовать «Я-сообщение», ребенок тут же этот тон подхватывает, начинает говорить на том же языке: «мне хотелось бы», «мне трудно»…
Одна мама, которая недавно стала использовать «Я-сообщение» дома, со смехом рассказала о своей 2-летней дочке: «Сидит, грызет баранку, а я ее спрашиваю, какую кашу сварить. Снова спрашиваю – молчит, грызет. На третий мой вопрос заявляет: «Мне не нлавится, когда мне месают кушать!»
А может подросток «достучаться» до родителей не словами, а своими хорошими поступками? Убрать в квартире, например, вымыть посуду?
Я отлично понимаю, что это может помочь. В то же время есть опасность начать выслуживаться у родителя, который тебя не слышит, а от этого он все равно не услышит!
В одной знакомой семье девочка нянчила двух младших – кормила, играла с ними, гуляла… Очень старалась помогать матери и добиться ее любви, которой ей не хватало. Было видно, что постоянно оглядывается на мать: замечает она ее старания, становится добрее – или нет? А мать все равно не обращала внимания в той мере, в какой она ждала. Грустная картина зависимости и какой-то униженности ребенка.
Этого стоит избегать. Лучше вспомнить о таком понятии, как достоинство ребенка. Не то достоинство, при котором гордо бросают вызов, а спокойное, миролюбивое. Конечно, пойти навстречу родителю, ему помочь – это хороший шаг. Но любовь не покупают, и не надо ставить ребенка в такое положение!
Добавлю, если ребенка часто хвалят, у него создается чувство, что если он не сделает «замечательно», то его осудят. Всякая похвала имеет оборотную сторону или контекст: хвалить – значит оценивать. Вам, может быть, знакомо понятие «безоценочное отношение» к ребенку. Что это значит? Имеется в виду отношение в целом без всяких оценок и похвал.
А его отдельные действия можно критиковать или хвалить, именно действия, но не самого ребенка!
Глава 5. Родители, бабушки, няни
Мы с мужем воспитываем дочь без нянь. Но соблазн их нанять очень велик, хочется бывать свободными по вечерам, успевать сделать все домашние дела, заняться спортом, наконец. Что посоветуете?
Это очень серьезный вопрос. У меня пять правнуков, и я вижу, в какой прогрессии растет эта проблема у молодых работающих родителей: как совмещать ребенка и личную жизнь, нужно ли взять няню, и как ее найти?
Граней этой проблемы несколько, я обозначу основные.
Постоянная смена няни: эта не устраивает, другая уволилась, третья заболела. Бывает, что детям до трех лет успевают сменить по пять нянь! Это плохо, особенно если ребенок успевает эмоционально привязаться к няне. Причем случается, что именно то, что привязался, служит главной причиной увольнения.
Одна мама услышала, что ребенок называл няню «мамой» – и эта няня больше не появляется в доме. Вот такое резкое исчезновение человека, ставшего близким для ребенка, очень опасно.
У меня была знакомая, женщина сорока лет. Когда она была маленькая, ее отец служил в Германии, и до 2,5 лет у нее была няня-немка, молодая теплая девушка. Служба закончилась, и семья вернулась домой, на родину. И когда моя знакомая, уже будучи взрослой, встретилась с этой няней, прижалась к ней, она четко поняла, откуда ее многолетние эмоциональные проблемы: «У меня ее отняли!». Это было озарение. Она поняла, что потеряла свою эмоциональную опору, и всю жизнь эту опору искала.
Резкое исчезновение человека (няни), ставшего близким для ребенка, очень опасно!
Другая проблема – противоположная: няни так часто меняются, что ребенок не успевает привязаться ни к одной из них. Тогда он проводит целые дни с человеком, к которому не испытывает положительных эмоций. К тому же родители порой требуют, чтобы няни вели себя таким образом, чтобы не вызывать детской привязанности. Тогда няня неэмоционально выполняет функции по уходу, не более того. А ребенок в замешательстве: перед ним живой человек, но ведет себя неестественно, неорганично.