Апсу

— Твой разум опять помутился!.. Придется нам помочь тебе довести до конца то, что ты хотел совершить, но в последний момент отступился!

Зуэн махнул рукой, и десяток воинов-полукровок, детей от смешанных браков людей и дикарей, вооруженных заостренными палками, двинулись к Гилу и Мирегал.

— Стойте! — кричал мелх, обнажая меч, ослепительно сверкнувший на солнце. — Убирайтесь! Этот меч я получил от дэвов в Асгарде для того, чтобы разить нидхагов и гуллов. И поскольку ты, Зуэн, не видел ни тех, ни других, я поясню: это злобные твари, похожие на тебя и твоих приспешников. В моих руках еще достаточно сил, чтобы изрубить вас всех в куски! Толпа обступила старого мелха и его жену. Сквозь плотные ряды людей протиснулся старик и присоединился к окруженным.

— Я с вами! — шепнул он. — Не бойтесь. Это трусы и ничтожества, они сразу же разбегутся, отведав асгардских мечей.

— Бхарг, милый! Я знала, что ты не оставишь нас! — По лицу Мирегал текли слезы.

— Пропустите их, — хмуро сказал Зуэн. — Пусть идут, куда хотят, безумные.

— Идем с нами, Бхарг, — сказал Гил.

И они втроем молча пошли вперед, к пирамиде, и начали долгий подъем по каменным ступеням. С первого уступа Гил швырнул вниз, в безмолвную толпу, свой эйтлан на золотой цепочке.

— Сохраните эту вещь! — крикнул он. — Когда дэвы захотят говорить с вами, вы услышите их голоса в этой коробочке. И прощайте!.. Да, в своем доме я оставил для вас книгу о днях до потопа. Прочтите ее и запомните, там все до единого слова

— правда… Не молитесь звездам и идолам, не проливайте человеческой крови, не воруйте! Не допускайте в свое сердце зависть; перестаньте творить разврат в капищах Ашт — ведь это была злобная, мерзкая ведьма!.. Все мои прощальные советы я начертал на камнях, которые вы найдете в моем доме. Но главную заповедь я скажу вам сейчас. Помните, кто вас создал! Помните, кто вы! Люди, кровь дэвов течет в вас! Идите по пути добра, ибо черный дух не дремлет! Вы созданы, чтобы стать дэвами, — дэвами, а не тунами!

Поднявшись на следующую ступень, Гил снова обратился к людям:

— Прощайте, братья мои! Возлюбленные мои безумцы, гуллы бы вас забрали! Я любил вас, и не моя вина, что потоп помутил ваш рассудок. Прощайте!..

Гил, Мирегал и Бхарг поднимались все выше и выше по крутым ступеням и вскоре скрылись из виду.

Толпа внизу, постояв какое-то время, наконец в безмолвии разошлась.

Рано утром юноша Ушумгал, сын дикарки и Абирана, сына Хайра, вбежал в глиняное жилище жреца Зуэна. Мальчик был возбужден до крайности, колени его тряслись, а глаза постоянно закатывались, выворачиваясь белками наружу, как у припадочного.

— Я видел, видел! — лепетал он дрожа. — Я своими глазами это видел! О, великий жрец, дозволь мне сказать, что я видел!

— Сядь и говори спокойно, — приказал Зуэн. — Я слушаю тебя.

— Сегодня ночью я гулял возле магдела, о великий жрец, со своей подругой Гештинаей. Вдруг мы услышали шум, идущий с неба. Я поднял голову и увидел молю, верь мне, это правда! — сияющее голубое колесо с глазами по краю. Оно летело, вращаясь вот так, и светило сильнее, чем сам великий Син! И колесо это опустилось на вершину магдела, и в нем отворилась дверь, и оттуда вышли трое — о жрец, я не могу описать их! Великий страх охватил меня, когда я их увидел; я окаменел и не мог шевельнуться… Их лица сияли, золотой ореол обрамлял их головы, и от них исходила неведомая грозная сила! Я увидел, как к этим трем светлым фигурам — а это были дэвы, о великий жрец, воистину это были дэвы! — подошли три темные фигуры. Я узнал их — это были мелх Шем-ха-Гил, жена его Мирегал и Бхарг аби Нуам. Дэвы взяли их за руки и повели туда, в светящееся колесо. И когда эти люди один за другим входили в дверь, они преображались, о великий жрец, да, да, они преображались, пересекая порог чудесного колеса. Их волосы вспыхивали золотым огнем, они становились выше, стройнее, их тела наливались светом, они становились дэвами! Пусть лопнут мои глаза, если я лгу! Все это продолжалось один краткий миг, и небесное колесо полетело вверх, все выше, выше, пока не превратилось в маленькую голубую звездочку. Тоща я упал на землю, и всю ночь пролежал там в великом страхе, и молился государыне Ашт, чтобы она смилостивилась надо мной!.. Все, что я сказал, правда, и моя подруга Гештиная может подтвердить каждое мое слово, о великий жрец! — Хорошо, Ушумгал. Благую весть ты принес нам. Дэвы вернулись! Мелх Шем-ха-Гил, Мирегал и Бхарг живыми вошли в эликон! Это великий праздник для нашего народа, и мы должны достойно встретить его. Я пойду оповестить народ. Ты же, Ушумгал, беги, приведи свою подругу к магделу и жди меня!

Весь день продолжался праздник. Во славу великих дэвов неугасимо пылал жертвенный огонь, на священные камни рекой лилась кровь овец и коз. Ушумгал и Гештиная поведали всем собравшимся о том, что видели ночью; народ ликовал. Нинул, дочь Эалин и Аги, по приказу Зуэна за два часа с помощью десятка рабов вылепила гигантскую статую Шем-ха-Гила, в самую середину которой был вмурован священный эйтлан.

— Пусть же сегодня вслед за Шем-ха-Гилом отправятся к дэвам все, кто этого достоин! — вскричал Зуэн под ликующие вопли толпы.

И вновь полилась кровь на жертвенные камни. Дымясь, капала она на топкую землю, и была она красней и горячей, чем кровь скота, ибо это была кровь дэвов…

Первыми были принесены в жертву Ушумгал и Гештиная; взявшись за руки, радостно устремились их освобожденные души к небу туда, где в сияющей вышине раскинулся Асгард, небесная столица дэвов. И за этими двумя последовали многие, многие другие…

Но кровавое празднество было прервано внезапно и страшно: могучий Евфрат, грозно разлившись, хлынул в поселок, смыл кровь с жертвенных камней, смыл и самые камни, и глиняные хижины, и даже грандиозный, но, увы, тоже глиняный магдел. Люди в страхе бежали на запад, многие были сметены потоком и соединились с дэвами, миновав ножа Зуэна. Те же, кто выжил, вернулись спустя месяц, чтобы найти лишь толстый слой ила и обломки своих жилищ.

Но люди не пали духом и отстроили все заново, еще хуже и уродливее, чем раньше, но отстроили; и так много, много раз они уходили и возвращались, находя развалины, и строили, строили, строили… Дома становились все меньше, делаясь похожими на звериные норы, но люди не отчаивались и знай себе работали.

Дайте им время, о великие дэвы! Дайте им время! Они поумнеют, они еще вспомнят, они научатся! Не надо их торопить. Смотрите, вот прошло каких-то пять-шесть тысяч лет, и — кто бы мог подумать? Они уже возрождаются! Вот поднялись из праха шумерские города. Вот и потомки Кама в Египте, пообвыкнув, начали вспоминать: а как это мы строили магделы?..

Пусть время идет своим чередом. У них еще все впереди. Ведь это — люди.