Куда приводят мечты

Я не плакала даже в десять, когда моя мама сбежала от отца и исчезла из нашей жизни, пока я была у бабушки в деревне на каникулах. А теперь и бабушки нет. И один отец-алкаш в ее деревенском доме. А может и он уже сдох от белой горячки, пока я здесь, в этом мире. Да и наплевать, если честно.

Из всего в своей жизни мне не наплевать только на девчонок. Все остальное может катиться в адову пропасть прямым курсом под песни Стаса Михайлова. Все для тебя, блин.

Сузив глаза, я взвилась в воздух и отбила три куная. Двое ойнинов приближались с разных сторон, и мне резко стало не до музыки. Оставалось бороться за наши жизни. Я знала, что никто из моих боевых сестер не отступил бы, даже нежная и хрупкая на вид Машка. До последней капли крови, до последнего вздоха, пока поднимаются руки и бьется сердце.

- Выкуси, ублюдок, – прохрипела я, отправляя в полет еще одну взрывную печать. Следующий раунд начался.

POV

Марии, ака Касуми, ака Туман

- Итого пятьдесят пирожков с повидлом, – довольно хмыкнула я, наконец-то отходя от печки. Фух, с самого утра только и делаю что леплю, начиняю и запекаю. Из-за того, что размер печки позволяет только партию из пяти пирожков, это превратилось в муторное занятие, своеобразно тренирующее терпение.

- Ты сама хотя бы один попробовала?

Подпрыгнув, я обернулась и укоряюще посмотрела на любимого. Губы Сасори изогнулись в искренней улыбке, и я забыла, о чем только что думала. Вроде бы собиралась возмутиться его привычке подкрадываться ко мне, нет?

- Нет еще, – смущенно улыбнулась я в ответ, чувствуя себя вертикальной лужей розовых соплей. Вот во что меня превращает одна его улыбка.

Сасори подошел вплотную, и я непроизвольно затаила дыхание. Его руки плавно скользнули мне на бедра, секунда, и я уже сижу на столе... Ого!

- Ссасори, – запнулась я, не помня, чтобы прежде он был таким…таким... настойчивым? – Что-то случилось?

- Ты знаешь, сколько сейчас времени? – снова улыбнулся нукеинин, нежно погладив мою правую бровь и убрав мешающуюся прядку за ухо.

- Хмм… Два часа? – наморщила я лоб, и, правда, забыв про время со всей этой кулинарией.

- Почти, – усмехнулся кукольник. – Пять.

- Пять вечера?

Я удивленно и в то же время беспомощно огляделась вокруг. Ни мебель, ни стены, ни что-либо еще, к сожалению, не опровергли слов любимого. Ну надо же. Весь день на пирожки потратила!

Виновато переведя взгляд на Сасори, я уже хотела обнять его за шею, когда меня настигло понимание того, что все мои руки в тесте и муке. Мой марионеточник проследил за моим взглядом, а потом, со скоростью шиноби, до которой мне еще, как жареной утке до Антарктиды вплавь, поднырнул и скрепил мои руки за своей шеей, как я сама хотела это сделать ранее.

- Сасори! Испачкаешься же! – восхищенно и вместе с тем возмущенно уронила я, соприкасаясь с ним лбами. – Я вся в муке…

Я не успела договорить, потому что в следующую секунду Сасори уже целовал меня, заставляя забыть обо всем. Застонав, сжала коленями его бедра, втискиваясь в своего мужчину на максимум, зарываясь кончиками пальцев в красные волосы…

- Я соскучился, Касуми-чан, – пробормотал Акасуна, и мое сердце едва не остановилось от радости, вызванной этим простым признанием.

- Я тоже, – шепнула я, целуя его шею. – Как продвигается усовершенствование Хируко?

- В отсутствие вдохновения не так плодотворно, как хотелось бы, – тягуче ответил Сасори, и я хорошо знала, к чему обычно ведет такой его тон. К нашему обоюдному удовольствию, страсти, распухшим губам и приятной, блаженной усталости.

- Каюсь, – лукаво посмотрела я на любимого, прежде чем снова поцеловать его.

Его руки скользнули под мою футболку, провели по обнаженной спине, отчего тело покрылось гусиной кожей, и на голове зашевелились волосы. Внизу живота загорелось, я жадно впилась в нижнюю губу Сасори, затягивая ее… Акасуна тихо застонал, и я скрестила лодыжки на его пояснице.

- Сасори… мы….мы… мы же на кухне… – пролепетала я, держась за него, как за спасательный круг.

- Верно, – выдохнул нукеинин, и меня оторвало от стола.

Ого. Похоже, меня собираются отнести в комнату. И сейчас пять вечера. И он очень настойчив, и ведет себя не так спокойно и невозмутимо. И, знаете, что это значит?

- Поставь меня, – четко сказала я, убрав руки от его волос и хлопнув ладонями по твердым плечам.

Сасори выполнил просьбу, и я отошла на два шага под его непонимающим взглядом.

- Когда? – спросила я, вскинув голову.

- Что «когда?», – нахмурился Акасуна.

- Я знаю тебя, – я взглянула на него исподлобья. – Ты не ведешь себя так… – я запнулась, не зная, как охарактеризовать его поведение. – Открыто. Обычно, я прихожу к тебе, и твоя мастерская единственное место, где… – сглотнула, нервно сжав руками подол майки. – Где ты так касаешься меня. И я привыкла к этому, понимаю, что все общественные проявления не в твоем характере. Так что я спрашиваю: когда ты уходишь на миссию?

Обняв себя руками, я опустила голову, чувствуя слезы на щеках. Не думала, что эти слова, сказанные мною, в общем-то, ранее не задевающая меня правда, сейчас окажется такой острой и болезненной.

- Касуми-чан… – Сасори сократил между нами отвоеванное моей догадкой расстояние.

- Не чанкай мне, – всхлипнула я, уткнувшись лбом ему в грудь.

- Успокойся, – он поцеловал меня в макушку. – Ты права, я…

- Не хотел бы прерывать ваши нежности… – раздался откуда-то снизу голос Зецу, и, вздрогнув, я отстранилась, смотря в другую сторону, чтобы ФСР не видел моего расстройства. – Но ты, Сасори-но-данна в отсутствие Пейна главный.

- И? – голос Акасуны изменился, став холодным и спокойным. Ни градуса того тепла, с которым он, обычно, произносит мое имя.

- У Севера и Волны проблемы. Засада восьми Анбу Конохи. Волна ранена, без сознания. Север ведет бой с оставшимися четырьмя противниками.

Пошатнувшись, я резко обернулась, вперившись в желтые глаза кактуса-переростка. То есть, как это Волна ранена? Вика ранена? Испугавшись, чувствуя, как ускорилось сердцебиение, я выбежала из коридора в общий зал, сходу натыкаясь на только что вернувшихся с прогулки довольного Итачи и счастливую Акумэ. Точнее, я налетела на них, и Учиха словил меня, не дав упасть.

- Туман? – нервно позвала Арина, должно быть уже по моему лицу понимая, что что-то случилось. Что-то близкое к апокалипсису. – Маш, что случилось?

Какудзу, Хидан и Кисаме, ранее мною не замеченные, замолкли и с интересом уставились на нас со своих циновок. Сасори, вышедший следом за мной, оказался рядом и перенял меня из рук шаринганистого, прижимая спиной к своей груди. Не будь ситуация такой ужасной, я бы здорово порадовалась этому, но где-то там Кито и Нами боролись за свои жизни.

Весьма кстати в зале показался Тоби, достающий Дейдару на тему искусства, а следом, посмеиваясь, шла Тора. Однако ей стало не до смеха, когда Сасори привлек внимание всех к вынырнувшей из пола башки Зецу, и тот снова повторил последние новости.

Хидан поднялся так быстро, что я даже засомневалась, что он вообще сидел.

- Что, блять?

- Волна ранена! – огрызнулась Настя, зло зыркнув на бессмертного.

- Тихо, – приказал Сасори.

Мы переглянулись с Ариной, и обе посмотрели на Тоби.

- Тоби, перенеси меня туда! – опередила меня Дьявол.

- Акумэ-чан, – Итачи положил руку на плечо подруге.

- И меня, – хором добавили мы с Настей, сверля Тоби вторую дырку в маске своими взглядами.

- Эй-эй, полегче! Я вам не мул!

- Я сказал: тихо. – Сасори чуть-чуть повысил голос, но даже это «чуть-чуть» было достаточно ощутимым, чтобы воцарилась тишина. – Тоби возьми Хидана и Какудзу и отправляйся туда.

Зецу сказал точные координаты и смылся под землю, Тоби же, хапнув за плечи многосердечного и бессмертного, растворился с ними в воздухе. Тяжело дыша, чувствуя, что задыхаюсь от сковавшего страха и паники, я сжала руку Сасори, стараясь перебороть атаку астмы.