Страница 30 из 70
- А мы же полетим, да? Ты меня ни разу еще на птичке не катал! – укорила я подрывника, приобнявшего меня за плечи, пока мы шли по коридору.
- Прокачу, хм.
- Ты чего? – нахмурилась я на его мрачный вид. – Не рад новому напарнику?
- Глупости, – блондин чмокнул меня в макушку, прогоняя все подозрения. – Ты, я, полет…
- Миссия, взрывы… – подхватила я.
- Искусство! – хором закончили мы, выходя в гостиную-столовую-кухню.
- Копец! И ты на миссию! – возмутилась Север, когда все мы собирались ко сну, распластавшись на кроватях.
- Ага, а вы остаетесь готовить, ждать нас всех…хозяюшки…
В меня прилетело две подушки, и я тут же подложила их себе под голову:
- Спасибо, так действительно намного удобнее, – признала, потягиваясь.
- Нет, вот это наглость, а? – опешила Нами. – Ну, берегись, Шерханша недоделанная!
Завязалась битва подушками, в процессе которой было порвано две наволочки, произошло три падения с кровати, несколько взрывов истерического смеха и сошли лавины три матюков Нами.
В итоге сошлись на том, что Дею я все-таки нужна живой, как и им, и меня оставили в покое, забрав свои подранные подушки.
Закинув руки за голову, я блаженно закрыла глаза. Завтра мы с Деем останемся наедине, и плевать, что это связано с миссией…
POV Марии, ака Касуми, ака Туман
Так. Все нормально. То, что я собираюсь сделать – естественный процесс. Ну…в общем-то да. Я спокойна.
В собственном спокойствии я убеждала себя, стоя в коридоре гостиницы, где мы сняли три комнаты. Одну нам с Акумэ, еще по одной парням.
Дверь номера распахнулась, и на пороге передо мной предстал встревоженный Сасори.
- Касуми, что случилось? – серые глаза проницательно посмотрели на меня, отмечая малейшие детали и все, что могло подсказать, какого это рожна я делаю в коридоре напротив его комнаты в половину второго ночи.
Интересно, мое присутствие выдало тяжелое дыхание, нервное притопывание или меня засекла какая-нибудь марионетка, охраняющая хозяина?
- С Днем Рождения, – выдохнула я, счастливо (глупо, на самом деле очень глупо, практически лыбясь) улыбаясь.
Сасори опешил. Наверное, так его давно никто не удивлял. Рот кукольника неосознанно приоткрылся в немом, до конца не оформившемся вопросе, на лбу появилась морщинка, свидетельствуя о какой-то глубокой задумчивости (подозреваю, что в данном случае о ступоре). По мере того, как до моего кукольника доходило поздравление, взгляд его наполнялся мягкой теплотой, а губы медленно расползались в искреннюю, столь редкую, улыбку.
- Вот. Подарок, – так же улыбаясь, я робко протянула ему черный кожаный шнурок, на котором был закреплен деревянный кулон в виде трилистника. – Это оберег. Я его сама сделала. Каждый листик означает что-то самое ценное, защищающее тебя. Но что, решишь ты сам. В общем...
Сасори нежно перехватил мою руку, втаскивая в комнату и рассматривая деревянный трилистник:
- Правый листок – искусство марионеток, оно защищает мою жизнь. Левый – знания, они защищают мой разум от глупости. Центральный, самый важный. Это ты, Касуми-чан. Ты оберегаешь мое сердце и мою душу, согреваешь своей заботой, мысли о тебе дают мне силы, где бы я ни был. С тобой все обрело смысл. Я тебя люблю.
Я растаяла. Шоколад на солнце по сравнению со мной в данную минуту был просто гранитом. Смотря в глаза Сасори, прокручивая в голове его уверенное, искреннее признание, я почувствовала, что за спиной у меня захлопали невидимые крылья. По телу разлилось что-то невесомое, легкое, и саму меня сделавшее такой же…
- И я тебя люблю, – прошептала я, потому как голос неожиданно сел.
- А почему плачешь?
А я плачу? Акасума подступил еще ближе, бережно взял мое лицо в ладони и большими пальцами стер слезы, о которых я и не подозревала.
- Это от счастья, – признала я.
Кукольник улыбнулся, убрал руки и склонил голову, чтобы я смогла надеть на него свой подарок. Надежно закрепив шнурок вокруг шеи, обняла нукеинина и прильнула к нему, тут же получая поцелуй.
Это было страстно, порывисто, неукротимо и очень ярко. Задыхаясь под его напором, чувствуя, как стук сердца смешивается с хлопаньем обретенных крыльев, только крепче прижималась, отвечая не менее яростно и пылко. Впервые за все время я не нажала на тормоза, не отступила, не дала понять, что нужно остановиться.
- Касуми… – выдохнул Сасори мне в губы, когда его руки оказались уже под моим плащом. – Если ты не скажешь, я уже не смогу сдерживаться…
- Я буду молчать, – тяжело дыша, ответила я, чувствуя такую решимость и желание, что благоразумная часть меня как-то даже не улавливалась.
- Ты…
- Да.
Ничего больше не говоря, он поднял меня на руки, снова начиная целовать. Свет погас, и остались только мы, среди укрывающего нас и наши чувства мрака.
Не помню, как с меня слетала одежда, чьи руки срывали ее, его или мои собственные, но настала та секунда, когда порядком разгоряченная его поцелуями, я почувствовала под собой прохладу футона. Мягкость матраса, легкие поцелуи, медленно спускающиеся от шеи к груди, мои пальцы, неведомым образом оказавшиеся на гладкой мускулистой спине Акасумы, приятная щекотка его челки на моей ключице… Все это дошло до сознания вспышкой, за которую пришло понимание правильности происходящего.
Искусные пальцы чуть сжали мою грудь, рот сомкнулся на соске, и я шумно выдохнула, впервые испытывая такое. У меня еще никогда не было мужчины, и Сасори об этом знал.
Ладони мучительно медленно провели вдоль моего тела, разгоняя по коже мурашки, от которых на голове шевелились волосы. Любимый чуть передвинулся, продолжая ласкать меня, и я в полной мере почувствовала его твердую наготу, скользнувшую по мне.
- Сасори…поцелуй меня, – еле слышным шепотом попросила я.
Конечно, сейчас Акасума этим и занимался, но он понял, о чем я. Поставив руки по бокам от меня, мой мужчина притянулся, и наши губы соприкоснулись. Почти что судорожно обняла его руками и ногами, касаясь этой наготы, поджарого тела, чувствуя, как где-то в глубине естества зарождается огонь.
Следующие несколько минут выпали из реальности. Я ощущала только жар, поцелуи и его чувственные опытные касания, приводящие меня в поднебесье.
- Больно будет недолго, – шепнул он, ставя на мой живот какую-то печать.
Мелькнула мысль, что это что-то предохраняющее от беременности, но она исчезла, смятенная ощущением его ладони у моего влажного центра.
Короткий вздох, ладонь сменяют горячие губы… Впервые в жизни я стонала от того, что испытывала. Руки сжали футон по бокам, ноги сами согнулись в коленях и раздвинулись еще шире. Хотелось еще, еще, еще…
Все внутри скрутило ожидание большего, желание получить это как можно быстрее… Посмотрев вниз, вдоль себя, я встретилась с его уверенным, полным темного желания взглядом.
Сжав мои бедра, Сасори приподнялся, а в следующий миг я захлебнулась воздухом. Больно. Не так, как при переломе руки в трех местах два года назад, конечно, но все же… На глазах выступили слезы, я попыталась расслабиться, но это оказалось не так просто.
- Двигайся… просто двигайся со мной, – подсказал любимый.
Покрываясь испариной, подчинилась, подаваясь вперед. Движении на третьем все стало намного лучше, на четвертом же… Я застонала, на этот раз испытывая нечто всепоглощающее, то, чему еще не придумали названия, потому как описать это невозможно. Так сладко, горячо, потрясающе и эта пульсирующая твердость во мне, поцелуи Акасумы… Рай.
Сасори чуть набрал темпа, и стоны сменились короткими вскриками, глупыми, неосознанными доказательствами удовольствия. Я схватилась за его руки, переплетая наши пальцы, он подался навстречу, входя в меня глубже, чем до этого, и застонал. Его стон прокатился по мне, словно что-то включая, все тело напряглось в ответ, а потом меня затопила лава, струящаяся по крови, затрагивающая каждую клеточку, каждое нервное окончание…