Я - не я

Получив столь завидное место, я решил вести себя так, чтобы понравиться главному художнику, войти к нему в доверие и добиться успеха.

Однажды Главный, посмотрев декорацию, посоветовал "убрать" с нее величественный дворец. Я охотно это сделал-дворец напоминал тот, возле которого меня застала в памятную ночь буря. Изучив вкус своего начальника, я стал убирать с декораций все, что носило необычность, что придавало им возвышенность, романтичность. Теперь действие шло среди приземистых угрюмых зданий, при этом обязательно черно-белых. В духе времени. Постепенно приходило признание, я стал вхож в общество, где можно было наслаждаться радостями жизни.

А тот, у которого мое сердце, все бродил где-то, босой и голодный.

Однажды он навестил меня, и мы мирно беседовали. Теперь мне это было уже не страшно - я твердо стоял на ногах. И тем не менее каждый его приход привносил в мою жизнь что-то для меня нежеланное, и это причиняло мне боль...

Однажды он появился рано утром - тихо, неслышно, точно привидение. Обратился ко мне так, словно мы беседовали всю ночь и теперь продолжаем разговор.

- Видишь горизонт, что купается в заре? Ты только посмотри, сколько красок! Какие тончайшие переливы света? Да посмотри же! Он сжал мое плечо так сильно, что я едва не вскрикнул от боли. - Такую зарю ты видел только в детстве! Возьми же поскорее кисть, ведь с каждым мгновением заря меняется, ты не успеешь передать все ее краски!

Я посмотрел на пурпурный край неба и заколебался. Но тут же вспомнил равнодушное лицо Главного. О, это бесстрастное лицо! Сколько злобы и ненависти за этой маской! Стоило кому-то из нас опоздать, как он начинал шипеть, словно змея, и в театре поднималась буря.

"Нет, с Главным художником лучше не ссориться!" - подумал я и, не обратив внимания на слова призрака, поспешил в театр.

А тот преследовал меня и убеждал:

- Велика беда, если опоздаешь! На работу ты ходишь каждый день, а вот такая заря может и не повториться... Смотри, сколько в ней сегодня оттенков - от зеленоватого до красно-голубого... Быстрее возвращайся и берись за кисть!

- Да пойми - мне некогда! - я выходил из себя. - Сегодня я должен написать лозунг: "Любите прекрасное". Если я этого не сделаю, меня выгонят с работы.

Мой двойник усмехнулся:

- Людям нужны не лозунги о прекрасном, им нужна красота! Если бы ты был подлинным творцом и творил красоту, этого бы хватило, чтобы оправдать твою жизнь!

Я рассмеялся.

- Вот ты творишь прекрасное, а кто понимает созданные тобой шедевры? Люди-то ценят картины, которые хвалит критика.

- Ты говоришь о тех, кто выше всего ставит сытость, о тех, в чьих душах - пустота. А я творю для того, чтобы сеять семена цветов в пустыне душ.

- Сытые не поймут твоего искусства, они посмеются над тобой...

- Ты не прав. Не все превратились в камни, окаменели душой. Но оставим этот разговор. Посмотри лучше на горизонт! Краски уже потускнели, еще немного - и они исчезнут!

Я равнодушно смотрел на небо:

- Честно говоря, все эти оттенки, так удивившие тебя, мне кажутся серыми...

- Потому что у тебя искусственные глаза?

-Да.

- Зачем ты приобрел их?

- Они избавляют человека от усталости, облегчают жизнь.

- Ты боишься жизни?

Его вопросы раздражали меня и, вместе с тем, будили нечто похожее на угрызения совести.

- Иди, не сбивай меня с дороги, - бросил я двойнику в гневе.

- Тебя уже сбили с истинного пути, но я хочу тебе помочь. Ты должен вернуться к настоящему...

- Не мешай! Ты расплещешь краску, которую я несу.

- Черную!

Он резко остановил меня, посмотрел прямо в глаза.

- Ты не художник. Ты... ты...

Несколько месяцев он не попадался мне на глаза.

Откровенно говоря, я боялся двойника. Отчего, отчего он преследует меня, отчего не дает жить спокойно, ни о чем не заботясь?

Он появляется тогда, когда я вспоминаю детство, и тогда, когда я беспечно веселюсь с друзьями. Появляется худой, изможденный. Может, это оттого, что его гложет неведомое мне горе!

Нас связывают с ним какие-то таинственные нити. Чем выше поднимаюсь я по служебной лестнице, тем скорбнее становится его взгляд, тем все жальче выглядит он. Стоит мне получить большой гонорар - он впадает в нищету, собирая на кусок хлеба. Чем богаче и элегантнее мои костюмы, тем больше заплат на его ветхой одежде.

Но пусть он пеняет на себя! Попал под влияние красавицы Дурданы лишился спокойной жизни! И все из-за какого-то вдохновения, каких-то мифических принципов. Ему не понять, что главное в жизни - преуспевать!

И вот он, моя совесть, снова передо мной, словно призрак. Пришел поздравить меня, значит, и себя, с сорокалетием. Не забыл... А вот я уже стал его забывать. Легко без совести.

А он буквально читал мои мысли:

- Хочешь знать, зачем я пришел? Знай: тебе уже сорок лет! Зрелая пора жизни. Можешь ли ты сказать, что уже сделал что-то во имя великого искусства? Уверен ли ты, что люди будут помнить о тебе, о твоем творчестве?

Я постарался рассмеяться как можно беспечнее:

- Послушай, правдоискатель! Все восхищаются моими картинами. Критика считается с моим мнением. У меня появилось много учеников. И все они любят и уважают меня.

- Как ты наивен, - ответил двойник с горечью. - Да тебя просто боятся. В лицо тебя хвалят, восторгаются твоими ничтожными творениями, а за твоей спиной смеются над ними. Ведь ты, сознайся, в душе смеешься над тем, что публично расхваливаешь! И так вы все лицемерите!

- Хватит, - разозлился я, - не болтай глупостей! Ты всегда завидовал мне, моему росту - отсюда все твои сентенции!

- Это верно, слава твоя растет... А ты опускаешься все ниже и ниже...

- Замолчи, - закричал я, не в силах больше сдерживаться. - Ты лишь моя тень, жалкое мое подобие!

Он расхохотался впервые за много лет.

- Да знаешь ли ты, что я твой талант. Ты не дорожишь своим талантом и потерял его. Я возвращался к тебе вновь и вновь, но ты гнал меня прочь! Так прощай же... Больше ты никогда не встретишь меня.

Он yшел. Я стоял пораженный, не зная: броситься за ним или вернуться к гостям? Он ушел, а я остался - без сердца.. .