Второй шанс

- Рей, что-то случилось?

- Я прочла материалы. которые ты дал мне. Логику поведения в моей ситуации я усвоила. - С этими словами прохладная, едва ощутимая ладонь легла мне на плечо.Так вот откуда мое предчувствие: в коробке, кроме нескольких романов, учебников, тетрадей и нот, которые не влезли в чехол от виолончели, был хентай. Много, томиков этак 10. Я даже боюсь прогнозировать, в какую безумную смесь может вылиться Рей, принципиально лишенная морали и знаний о человеческом обществе, и откровенных извращений вроде " Моих Развратных Сестричек" или чего-то в этом роде. Я надеялся, что проблема решится сама собой, но, похоже, только усугубил ее течение. Хотя, и мне пора определится, чего я хочу.

-Все нормально, Аянами, ты мне тоже нравишься. - Мы в ответе за тех, кого приручили. Так уж вышло, что я своим интересом приручил Рей. Меня поражает ее умение засмотреться на что-то, анализируя малейшее изменение состояния предмета или явления. Так и сейчас, она молча стояла, смотря на меня и изучая малейшие изменения во мне. Ненавижу, когда меня изучают так пристально. Едва сдерживаюсь, чтобы не ударить по ее открытому разуму.

-Рей, что такое? - Подхожу ближе стараясь сгладить неловкость ситуации. Вдруг ее тоненькая ручка с нечеловеческой силой обнимает меня. Ее губы тонкие, искусанные и горячие. Нежно целую их, переставая сдерживать себя и сомневаться. Огромный рубиновый глаз смотрит в упор расширенным от страсти зрачком.Она такая робкая, неуверенность в каждом движении и в каждой мысли.Минута, другая, Рей не дышит, потеряв себя в водовороте чувств. Пытаюсь вырваться из ее объятий, но сил не хватает даже чтобы отстранится. Выдыхаю ей в рот, девочка конвульсивно вдыхает и начинает дышать. Посылаю мысль:" Дыши носом, или отпусти меня. Ты нужна мне, живи." Мои руки блуждают по ее бедрам, животу, груди, массируя, возбуждая и даря наслаждение. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Рей слегка отстранилась от меня и вскрикнула, выгибаясь в оргазме. Мы как-то перебрались в ее квартиру и оказались на ее кровати. Повсюду ее запах, терпкий, с привкусом крови, лекарств и желания. Девушка постепенно затихает, засыпая. Не знаю, что будет дальше, не знаю, куда и к чему все это приведет, ясно одно - намечается очень большой переполох.

Рицко тупо смотрела на экран, транслирующий картинку из квартиры Первого Дитя. То, что она увидела не могло существовать, потому что не могло существовать никогда. Это ведь невозможно. Невозможно, что Рей сама проявляла инициативу а не исполняла приказ. Но реальности, похоже, было плевать на теории и предположения. Выронив сигарету, ученая решила просто плюнуть на этих Икари, клонов, призраков прошлого. а поехать домой и немного расслабится, благо все необходимое для этого у нее уже было. Но червячок внутри не давал ей покоя: ей было неприятно. что опять выбирают не ее. Набрав номер такси, девушка заказала машину к лифтам. Сегодня впервые за очень долгое время у нее будет действительно хороший вечер. Командующий сидел в своем рабочем кабинете в Верхней Догме и просматривал отчет о состоянии Первого Евангелиона, как вдруг Лифт загудел, и из стены вышел невзрачный человек, одетый в повседневную форму НЕРВа. Положив на стол флеш-карту, человек сказал:" Это срочно." И вышел, не сказав больше ни слова. Аккуратно подцепив белоснежной перчаткой маленький кусочек кремния, Гендо вставил его в гнездо считывателя. Над столом развернулся голографический экран, показывая двух людей, наслаждающихся друг-другом. Сцепив зубы, мужчина досмотрел до конца, после чего свернул экран."Юй, как ты могла, ты второй раз выбираешь сына. - Тяжелый голос эхом отразился от стен огромного пустого помещения. - Жаль, но мне придется действовать жестко. Цель слишком важна." Главным оружием Икари Гендо был его мозг, и его лезвие всегда было острым. Нажав кнопку коммуникатора, он сказал в микрофон:" Вызовите ко мне полковника Фуюцуки и начальника второго отдела, капитана Тоширо. Да, это срочно." Отпустив кнопку, Главнокомандующий лишь зло усмехнулся в сложенные замком руки и пробормотал:"Все только начинается."

Глава 5.Затишье перед бурей.

Пробуждение было резким: что-то попало в нос и вызывало неудержимое желание чихнуть. Левую руку я не чувствовал совсем, а на плече лежало что-то увесистое. Открыв глаза, увидел занимательную картину: Аянами перебралась на мое плечо и сейчас тихо сопела, периодически вздрагивая и прижимаясь ко мне. Высвободив из-под одеяла правую руку и попытался аккуратно достать волосину, что столь неистово чесалась в носу. Задания было провалено, и после нескольких попыток сдержаться, я громогласно чихнул. Девушка дернулась чуть сильнее и открыла глаз, второй был надежно скрыт повязкой: - С добрым утром, Синдзи. - В голосе легкий оттенок нежности. Для нее это огромный прогресс. - И тебе доброго утра, Аянами, как самочувствие? - Функциональность правого глаза, грудной клетки и правой руки нарушены. Болевой синдром в пределах допустимого при таких повреждениях. - - Рад, что все в порядке. Я очень волновался, чтобы ты вчера себе ничего не повредила. - В ответ девушка неумело и сильно меня обнимает. Сколько же силы в этом маленьком теле? Левая рука ужасно затекла: стоило Аянами пошевелиться, как будто тысячи иголок разом вонзились в конечность, я едва успел сдержать стон. Отключив нервные окончания, принялся растирать поврежденную руку, чтобы она побыстрее восстановилась. Рей отпускает меня и пристально наблюдает за моими манипуляциями, пытаясь уловить их смысл. Не дожидаясь вопроса, отвечаю:"Я восстанавливаю кровообращение в руке." Девушка лишь молча кивнула. "И как с ней быть? - Подумал я, - ведь она почти ничего не знает и мыслит совершенно иначе.У неё даже логика мышления другая." Вздохнув, встаю и иду мыть руки. Наскоро позавтракав лапшой пока Аянами моется, я подготовил все для перевязки. Процедура проходила как и в прошлый раз, однако регенерация была поразительна: мелкие ссадины уже почти зажили, а гематома стала заметно меньше. И если позавчера кроме жалости тело не вызывало других чувств ничего, то сегодня я понял Синдзи из мультика, который от такого зрелища потерял не только дар речи, а и равновесие. Стройное тело, нежная и шелковистая кожа, белая как алебастр. Под кожей едва видны тоненькие прожилки вен, маленькая упругая грудь с аккуратными сосками, узкая талия и ни грамма лишнего жира. Впечатление портили несколько маленьких шрамов, но их почти не было видно. Поспешил закончить перевязку побыстрее, чтобы ничего не натворить и потерял концентрацию: обезболивание мигом слетело, а девушка тихонько застонала от боли. Этот тихий сдавленный всхлип мгновенно отрезвил меня, напомнив что у нас не эротические игры, а перевязка. Завязывая бинт на бедре, спрашиваю: - Рей, у тебя на сегодня какие планы? Просто у тебя мало одежды, да и нам в квартиры нужно кое-что докупить. -В 14-00 у меня плановое обследование у доктора Акаги. Я не испытываю недостатка в одежде. - Сказала девушка с оттенком удивления, доставая из комода очередной комплект школьной формы. - Аянами, кроме этого, нужна еще одежда. В обществе не принято ходить в школьной форме никуда, кроме учебных заведений. - Как ей объяснить, что одежда нужна не только для того, чтобы прикрывать тело от холода, и потому что так ходят другие? - Разве планируется посещение заведений, требующих определенный дресс-код? - Рей, я просто хочу, чтобы у тебя было больше красивых вещей, думаю, что в ресторан в школьной форме идти несколько неуместно. - Девушка постояла минуту и начала одеваться. Кажется теперь молчание будет гораздо длиннее: как же я устал отвечать на вопросы. Надеюсь, что постепенно перманентный фейспалм у меня прекратится. Замечаю, что ей сложно застегивать блузку: - Давай я застегну пуговицы, тебе ведь сложно. - Хорошо. - Милее зрелища, чем растерянная Рей в застегнутой на две пуговицы блузке, я еще не видел. На бесстрастном лице большие растерянные красные глаза, разлохмаченные мокрые синие волосы в полнейшем беспорядке, и криво застегнутая на блузка от школьной формы. Полнейшая милота. Застегнув все пуговицы, иду одеваться сам. Сегодня будет длинный день... В Токио-3 сегодня было достаточно пусто: мало кто хотел жить в городе, который был готов подвергнуться разрушению в любую секунду. Оказывается, Рей никогда не выходила в город. Она даже не знала маршрутов, кроме как из школы домой, и из дома в НЕРВ. Люди с удивлением косились на девушку. Равнодушных не было - либо умиление, либо неприятие. Аянами слегка боязливо прижималась ко мне, удивленная таким вниманием к своей персоне. Внешность девушки сыграла с нами злую шутку не только на улице - нам пришлось облазить весь город, прежде чем мы смогли подобрать что-то пристойное из одежды. Проблема состояла в том, что волосы Аянами совершенно непередаваемого сине-серебристого цвета, и консультанты просто сбивались с ног, пытаясь подобрать адекватную цветовую гамму. В конце концов, в каком-то заштатном магазинчике мы смогли найти несколько подходящих вещей: синее платье, расшитое металлическими нитями, пару новых блузок и теплый махровый халат, в котором не холодно после душа. Рей очень устала от толпы, и чтобы немного отдохнуть от суеты и людей, я предложил ей посидеть в кафе-мороженном, находящимся на первом этаже магазина. Наверняка это будет что-то новенькое для моей спутницы. Внутри заведения было уютно: маленькие столики на двоих, стулья с мягкими спинками и пастельного цвета стены. Компания молодых студентов составила несколько столиков в углу помещения и наслаждалась подаваемым лакомством. За холодильником, выполненным в форме прозрачной барной стойкой молодой парень европейской наружности. Однако на японском он говорил почти без акцента. Заказав две порции фисташкового мороженого, возвращаюсь к занятому мной ранее столику. Взяв ложкой немного вкусностей, прошу девушку открыть рот, после чего отправляю туда мороженку. Девочка послушно глотает вкусняшку, и спрашивает: - Что это? - Фисташковое мороженое. Тебе понравилось? - Да, это приятно. - Взяв чайную ложку, она начинает быстро есть сладость. - Не простудись, оно холодное. - Я не подвержена инфекционным заболеваниям. - Постоянно забываю об этой ее особенности. Вдруг наши телефоны зазвонили.Наконец-то в бой! Беру трубку: - Алло.Да, это Икари Синдзи. - Сообщите ваше местоположение. Доктор Акаги вызывает для проведения имитационного синхротеста. - Жаль. Но то-же интересно, что это будет за тест. Сообщаю адрес кафешки, предварительно спросив его у бармена, и получаю ответ:" Будем через семь минут, ожидайте." Рей ушла в себя, наверное анализирует происходящее. Интересно, к каким выводам она придет сегодня? Ехали мы недолго - минут пять. Нас с Рей разделили сразу, рассадив по разным машинам, а в Геофронте я ее уже не видел. В раздевалке возле ангара, куда меня привели, стояла и краснела низенькая и слегка полноватая девушка. Представившись Майей Ибуки, она стесняясь, протянула мне сине-белое нечто, похожее на мечту фетишистки: контактный комбинезон, так вот ты какой. На это обтягивающее чудо возле сердца крепились две пластины, помеченные красными крестами. Девушка ушла, а я принялся раздеваться. Надевалось это недоразумение неожиданно легко, а после нажатия кнопки на запястье очень плотно обтянуло тело. Нацепив нейроконтакты на голову, крикнул, что я готов. Охранник, стоявший за дверью, провел меня к капсуле. Вообще, отмокание в LCL для меня - крайне бесполезное занятие, ведь в контакт с людьми я вхожу и без всякого оборудования. Контактный комбинезон абсолютно не защищал тело от холода, ноги чувствовали малейшую неровность рифленого металлического пола. Поднявшись по лестнице, забрался в капсулу и откинулся на мягкий ложемент. Бронированная створка закрылась, отрезая меня от окружающего мира. Внутренне пространство начало потихоньку заполняться жидкостью. В голове размеренно текли мысли вперемешку с докладами мостика. Потихоньку синхронизация размывала границы сознания, сплетая меня и евангелион. Но это был не здоровый и полный сил Первый, а искалеченный огрызок: у него отсутствовали левая рука полностью, правая кисть и обе ноги, а глаза заменены устройствами, которые эмулировали сигналы в нервные стволы. Ощущать себя искалеченным огрызком было отвратительно, а никаких заданий мне не давали на эту синхронизацию, потому оставалось только два часа бессмысленно отмокать в крови ангела. Каждый вдох из-за LCL был медленный и плавный, минимум раздражителей, за исключением боли того евангелиона, к которому я подключен, но ее легко игнорировать, ведь он - это не я. Закрыв глаза, погружаюсь в воспоминания того, кем я был до смерти... Лица своих родителей я помню отчетливо, такими, какими они были в последний наш общий ужин. А потом им позвонили, сказали что им нужно срочно явиться в лабораторию, они сели в авто, а на следующее утро я уже ехал на опознание двух искореженных и обгоревших кусков мяса. Описывать то, что я тогда чувствовал - бессмысленно. Мне было 14, а потому в детдом принудительно отправить меня не могли. Старшие родственники были против брака моих родителей, а потому меня не приняли. Продав нашу трехкомнатную квартиру, купил маленькую гостинку, устроился в магазин электроники подсобником и продолжил учебу в школе. Друзей особо у меня не было, и потому я решил начать развивать себя. Еще с самого раннего детства я открыл в себе способность ощущать то, что чувствуют другие люди, и оставшись один, я начал развивать это в себе. И к девятнадцати годам я стал сильнее, чем многие из тех, кого я знал и у кого учился. И тут, когда я был на втором курсе в университете, грянула война. Одна из тех бесполезных войн, которые ведутся из-за денег и для того, чтобы власть имущих запомнили после их смерти. В один осенний день всех студентов нашего факультета собрали на стадионе и сообщили что нас призывают на фронт. И погнали с помощью дубинок маршем к поездам. Когда мы прибыли на передовую, была уже ночь. Нас покормили каким-то варевом и выдали каждому по старенькому Ак-47, пролежавшего в смазке лет 60 и по 4 рожка патронов, помнящих мою прабабушку. Хотя везде кричали о том, что армия обеспечена по высшему разряду. Спали мы уже в блиндажах. Свой первый бой я помню смутно - кто-то кричал, все бежали вперед, периодически запинаясь о коряги и трупы тех, кому не повезло. Очнулся я весь в крови с окопе, избивая треснувшим прикладом труп врага. Вокруг везде были разбросаны ошметки тел, а дождевая вода на дне окопа была перемешана с кровью. Сослуживцы рассказывали, что я ворвался в траншею, и когда кончились патроны, просто порвал голыми руками несколько человек, однако сам я ничего не помнил. Когда меня впервые отпустили на неделю в отпуск, я узнал что мою девушку изнасиловали и избили пьяные солдаты, которых расквартировали на первом этаже общежития. Я был с ней рядом, когда она умирала в реанимации. А этим уродам ничего за это не было. Блогеры пытались раздуть это в скандал, но введенное военное положение не особо располагает к свободе слова. Я тогда чуть с ума не сошел от постоянных интервью, прессинга военных и нескольких попыток отправить меня вслед за ней. Но человек - живучая тварь, а потому я смог это пережить, а потом были еще три года войны - сплошной ужас, безумие и грязь. Слухи о моей отмороженности ходили по всему батальону. Несколько раз наша часть уходила на пополнение личного состава, я несколько раз был ранен, но мои способности помогали мне выжить и выполнить задачу даже в самых адских мясорубках. Свой смысл жизни и основу своей личности я нашел в битвах, упиваясь кровью врагов. Однако в обычной жизни я мало отличался от других: старался шутить, смеялся со всеми и всячески поддерживал имидж своего парня. Однако я ненавидел их - тупых, пустых и истощенных. Весь их смех - не более чем маска. На войне люди выгорают, и ничег окроме ненависти и пустоты у них не остается. А потом была та злосчастная зачистка хрущевки, в которой я какой-то враг пробил мой щит ножом. Противника я тогда убил, рану заштопали, но мое тело начало умирать. Медленно начали отказывать мышцы на ногах: я слабел с каждым днем. На всякую хитрую попу найдется и клизма винтом - нашлась она и на меня. Естественно, после такого меня комиссовали, и я остался один в разрушенной войной стране. Почти два года я пытался найти способ спастись, все мои умения оказались тщетны, а знания - мусор. Когда накатывала хандра - просто включал аниме, и часами пялился в экран, забивая время. Нашел я и ту дрянь, которая меня убивала - если появились симптомы, то спасти тебя ничего не могло. Так я начал искать способ сохранить себя после смерти, и нашел.Когда я уже совсем отчаялся, то перечитывая один из старых текстов нашел ритуал, который совершали смертельно раненые в бою воины. Сначала я счел его бредом, и чуть было не повесился.Но утопающий хватается и за соломинку - я решился.Потом была долгая подготовка, осложненная тем, что ноги отказали совсем, а руки не могли удержать ничего, что было бы тяжелее книги, без помощи телекинеза.Однако я справился со всеми условностями, напился в стельку, сжег все ценное, что у меня оставалось и после того, как опохмелился, на следующий день я проткнул свое сердце. Однако то-ли я что-то не учел, то-ли воин из меня был не очень, но получилось не совсем так, как должно было. Но когда я увидел Рей в бинтах - это было слишком для меня. И после всего, что произошло за несколько последних дней, она стала важна мне. И я постараюсь ее защитить, как умею. Радует одно - способности Синдзи гораздо сильнее тех, которые были у меня в прошлом теле. И потому, если не перегорю во время тренировок, то перспективы огромны.По связи мне сообщили о прекращении синхротеста, и уровень LCL пошел на убыль. Спазм прокатывается по мышцам и меня рвет противной розовой жижей вперемешку с остатками лапши и мороженого. Это больно. Воздух кажется долгожданным сладостным спасением. Встаю и бреду в душ, стараясь добраться туда как можно быстрее - ощущение подсыхающей корки на коже отвратительно. Скидываю с себя комбинезон и залажу под теплые струи воды. Разворошенные мысли постепенно возвращаются к своему неспешному течению, а теплая вода смывает неприятные ощущения от крови Лилит на коже. На границе восприятия появляется комок неуверенности и смущения. Выключаю воду, одеваюсь и выхожу из раздевалки. Вечно смущенная ассистентка Акаги передает мне папку и сообщает что с завтрашнего дня я учусь в средней школе 707,в классе 2-А, а эту папку я должен передать директору лично в руки. Спросив про Аянами, узнаю что ей предстоят долгие процедуры и раньше чем в шесть вечера ее не отпустят. Мысленно обругав Акаги за то , что вечно придумает повод порыться в наших организмах, иду на вход к остановке монорельса: минимум три часа в моем распоряжении. Нужно докупить домой электронику и постельное белье. Сначала консультант в магазине электроники отнесся ко мне крайне скептично, но вызванный менеджер и фамилия в пропуске НЕРВа его просто перекосили - кто такой Икари в Токио-3 знали очень хорошо. А потому все перепроверили по двадцать раз, запаковали и пообещали доставить к моему приезду домой. Закупившись еще продуктами, я купил себе два добротных ножа - без них ощущал себя голым. Нагруженный сумками я вызвал такси и расслабленно откинулся на сиденье - предстояло самое приятное. Квартиры очень изменились, став гораздо более обжитыми. На моем диване сидели четверо мужиков в зеленых и курили. Все было распаковано, собрано и протерто от пыли. Проводив работяг и накинув каждому по небольшой плате за качественную работу, я протер линолеум и поставил варится картошку и яйца на "мимозу". Длинный и мягкий ворс ковра приятно ласкал уставшие за день ступни. Пока все варилось, я нарезал салат из зеленых помидоров, огурцов, капусты и оливок.Едва все успел - я заканчивал сервировку стола, как Рей зашла в квартиру. Открыв дверь, она замерла на пороге, и удивленно смотрела на изменившийся интерьер. Я закончил расставлять блюда с нарезкой сыра, подошел к недоуменно замершей девочке и аккуратно посадил ее за стол, чтобы не причинить боль, после чего протер спиртовой салфеткой ее руки, подал ложку и насыпал картофельного пюре в тарелки.Наконец придя в себя, Аянами спросила:"Синдзи, что случилось? Я не могу проанализировать происходящее. У меня недостаточно данных. Все происходящее похоже на ритуал свидания, но он подразумевает ужин в ресторане, и не подразумевает смену интерьера в квартире девушки, обычно происходящую при ремонте." Обожаю ее вопросы - они настолько абсурдны в своей логичности.Кажется, мне опять придется туго. Вздохнув, рассказываю все, что происходило со мной за день, пока Рей пробует мою еду и таскает сырную нарезку. Аянами слушает молча, иногда переспрашивая некоторые моменты, которые ей были непонятны. Когда я закончил свой рассказ и в смешанных чувствах откинулся на спинку стула, девушка немного промолчала и сказала:" Я согласна." Ответ Рей ввел меня в еще больший ступор. "На что ты согласна?"- ее логика меня убьет.Странно посмотрев на меня, она сказала:" Я согласна быть с тобой, пока твоя смерть не разлучит нас." Она сидит, чуть наклонив голову вправо и пристально смотрит на меня, пытаясь понять мою реакцию. Смысл фразы дошел до меня не сразу, ведь никто никогда не говорил мне таких слов. Судорожно пытаюсь вдохнуть, непослушными пальцами расстегивая ставший тесным воротник рубашки. Воздух врывается в легкие и я рывком прихожу в себя. Аянами стоит, наклонившись надомной и недоуменно смотрит на меня. Ее маленькая ручка нервно подрагивает. Тихий голос:" Я не соответствую твоим критериям спутницы жизни? Какие-то условия не соблюдены?" Стараюсь как можно нежнее взять ее руки в свои: - Все хорошо, просто обычно женщины не говорят так открыто. Ты отлично подходишь мне. Обычно общество порицает открытое проявление чувств. - Это не эффективно. - Садится ко мне на колени и целует.Нежно, неуверенно, боясь сделать что-то не так. Успокаивающе глажу ее, чувствуя как ее страх сменяется бурей эмоций. Аккуратно отстраняю ее и начинаю есть. Пюре остыло а "мимоза" нагрелась, но после всего произошедшего мне было наплевать на вкус. Смотрю на девушку, машинально запихивая еду в рот. Рей встает и уходит куда-то.Несколько минут и слышен шум воды - Аянами пошла в душ. Мне то-же следует помыться после готовки. Дверь я никогда не закрывал, ведь ночью я сплю чутко, а защита на двери, выведенная моей кровью всегда предупредит меня о нежеланных гостях, и внушит страх тому, кто хочет мне зла. Помывшись, вышел из ванной и лег на разложенный диван. Не помню, когда успел разложить его и заправить. Закрыв глаза, устало откинулся на подушку. Тихий скрип дверных петель, два шлепка босых ног по линолеуму и шелест ковра. Тонкое тело скользит под одеяло, с легким стуком задевая гипсом за быльце. Поймав в объятия, нежно притягиваю к себе, стараясь не повредить ребра. В ней от силы килограмм сорок. Поцелуй перетекает в ласки, запах пьянит а каждый вдох огнем разливается по телу, устремляясь в пах. Аккуратно переворачиваю ее на спину и постепенно продвигаясь к самым нежным частям. Едва развитые маленькие губки, запах пьянит, сводя с ума. Понимаю, что если мы сейчас продолжим, то повредим Рей только начавшие заживать ребра. А потому усилием воли отстраняюсь от желанного цветка и стараюсь снизить градус страстей. Переворачиваюсь на спину и получаю еще один нечитаемый взгляд. Девушка опирается здоровой рукой мне в грудь и смотря прямо в глаза говорит:" Не волнуйся, Синдзи, мое состояние не помешает твоему удовольствию" И опускается к животу. От ее поцелуя меня будто пробивает током, еще поцелуй, неловкий, неумелый. Взяв член в руку, она продолжает целовать его. Наслаждение подавляет сознание, заполняя разум страстью и желанием. Пик, я не могу сдерживаться, и кричу что-то бессвязное. А потом маленькая ручка обнимает меня, и не в силах удержать сознание, я проваливаюсь в пучину сна.