Страница 1 из 67
Виктор Зайцев
Дранг нах остен по-Русски. Книга четвёртая
Предисловие
Кампания туристов, двадцать человек взрослых с детьми, сплавляясь по реке Куйве, притоку Чусовой, попадают шестнадцатый век, во времена Ивана Грозного. Наши современники не падают духом, инженеры и офицеры выстраивают на границе Строгановских владений острог. Закрепляются в нём, из руды выплавляют железо, выковывают примитивные ружья. Учитель химии получает порох, стекло. Огнестрельным оружием удаётся отбиться от набега сибирских татар из-за Урала, ещё не покорённых Ермаком. Чтобы не попасть в кабалу, избежать обвинения в еретизме, ведь никто не знает православных молитв и обычаев, туристы называются не русскими, а магаданцами, из далёкой страны Магадан, что на востоке Сибири.
Постепенно начинают торговать самодельными стальными ножами, топорами, наконечниками для стрел с аборигенами, добывают золото и алмазы из нетронутых в шестнадцатом веке месторождений, но известных и выработанных в двадцать первом веке. Высаживают картошку и помидоры, взятые в турпоход для еды, подсолнечник. Сражаются с сибирскими татарами, освобождают пленников, которых селят рядом с собой. За несколько лет набирают из местных жителей свою дружину, вооружают eё самодельными ружьями. Опасаясь непредсказуемого Ивана Грозного и следующих правителей Руси, не отличавшихся человеколюбием, магаданцы перебираются через Белое море в Европу.
Там, внезапным нападением на королевский дворец, захватывают шведского короля Юхана, принуждая того к союзу с магаданцами. Офицеры тренируют шведских солдат, вооружают ружьями, с их помощью захватывают Восточную Пруссию и Ригу. На захваченной территории основывают своё государство, называют его Западным Магаданом. Пока союзные шведы воюют с Речью Посполитой, магаданцы развивают промышленность своего государства. Делают станки, на которых производят пушки, нарезное оружие с патронами, даже выпускают двигатели внутреннего сгорания. В результате конфликта, спровоцированного англичанами, наши герои, пользуясь преимуществом в вооружении, захватывают королевство Англию. На оккупированных землях основывают Новороссию, русскоязычную страну, где активно строят заводы и обучают молодёжь. Осваивают побережье Северной Америки, основывают колонию в Южной Африке.
Небольшое, но сильнейшее в средневековой Европе государство, основанное нашими современниками, начинает влиять на политику, меняет историю Руси, надеясь, что в лучшую сторону. Так, в 1579 году, на четыре года раньше, чем в нашей истории, заканчивается Ливонская война. И, совершенно с другим результатом. Русь не теряет свои земли, а оставляет завоёванные города себе, получает выход к Балтийскому морю не в восемнадцатом, а в шестнадцатом веке. Ермак на три года раньше, без потерь, покоряет Сибирское ханство. С помощью магаданцев, Русь захватывает и присоединяет к своим землям Крым и всё междуречье Дона и Днепра. Иван Грозный, успешно излеченный врачом из будущего от недугов, и под впечатлением успехов Руси в войнах, избавляется от вспышек гнева, проживает лишних десять лет. Его сын остаётся живым, Русь избегает Смуты. В ходе войны со Священной римской империей германской нации, войска Новороссии захватывают север Европы, где продолжают русификацию населения с распространением православия на бывших протестантских землях.
Небольшая, отлично вооружённая и обученная армия, с лёгкостью разбивает превосходящие силы противника и наводит ужас на соседние страны. За три десятилетия, наши современники, применяя насильственную русификацию, под угрозой ссылки и каторги, заставляют принять православие половину Европы. В духе политики «Дранг нах остен», но, с русским акцентом, создали на территории Европы три сильнейших православных государства — Новороссию, Западный Магадан, Южно-Польскую империю, союзниками которых стали православная Швеция, и Русь, присоединившая Литовское княжество, Правобережную Украину до Дуная, вышедшая к берегам Тихого океана, на полвека раньше нашей истории. Франция раздроблена на полдюжины мелких стран, половина из которых приняли православие, Турция потеряла Палестину и Аравию, бо́льшую часть северной Африки, захваченные Новороссией. Наши современники сокрушили империю Великих Моголов, захватили Афганистан и Среднюю Азию, где восстанавливают православие и насаждают русский язык, методами «дранг нах остен по-русски», лишь несогласных не казнят, как немцы в РИ, а ссылают осваивать Северную Америку, Гренландию, африканские джунгли, Скандинавское побережье Ледовитого океана.
Пролог.
Голод пришёл в деревню Теребиловку уже в августе, когда под дождём сгнили все посевы. Даже грибы, выручавшие крестьян, тем летом не уродились, холодная земля не давала никаких плодов. Тут ещё и звери с птицами ушли из леса, предвещая великую беду. Заплакали бабы в избах, мрачнели исхудавшие мужики, глядя на тощую скотину и голодных деток. Народная молва доносила вести, одна хуже другой, мол, по всей Руси православной идёт неурожай, будет глад великий. Картошку начали копать до срока, опасаясь, что сгниёт прямо в земле. Слава богу, картошка уродилась, несмотря на все заморозки и дожди. Правда, треть клубней оказались гнилыми, пришлось их пустить на корм скотине. Оставшегося урожая, как не прикидывали мужики, хватало до Рождества, не больше. Приходилось выбирать из двух зол, — резать скотину или подыхать с голоду. Хотя, зарезать единственную корову или лошадь, не подымалась рука ни у кого, всё шло к подыханию с голода.
От соседей ничего хорошего ждать не приходилось, весь Мещёрский край летом 1601 года от Рождества Христова оказался на краю гибели. Ранние заморозки и двухмесячные дожди погубили урожай на тысячу вёрст округ. Владелец земель — боярин Захарьин-Кошкин прислал своих тиунов необычно рано, в начале сентября. Видать, боялся, что ударятся голодные людишки в бега, слухи о неурожае по всем центральным уездам Руси до Москвы дошли ещё летом. Вот и спешили бояре вымести все свои владения до зёрнышка, посылая тиунов не в ноябре, как обычно, по первому снегу, а ранней осенью, по грязи и хляби. Не ждали такого подвоха крестьяне, не успели припрятать домашнюю птицу и живность, не успели выручить на осенней ярмарке необходимый оброк. Потому боярские тиуны вымели дворы начисто, забрали куриц, свиней и коров со всей общины, зерна-то не было, а до осенней выручки денег у крестьян взяться неоткуда. Лишь двух коз успели спрятать от боярской дворни девчушки-пастухи. Осталась сельская община без урожая и скота, хоть волком вой, да ещё недоимки тиуны насчитали по два алтына на двор, на все двадцать три двора, что в Теребиловке было. Большая деревня до голода была, мужики даже церковь задумывали строить, чтобы селом Теребиловку сделать, да не вышло, не успели.
Хотели мужики за топоры взяться, как деды рассказывали, да куда там. С тиунами дюжина боярских холопов была, все с ружьями и саблями, конные. Старосту, что вздумал грозить холопам боярским судом царским, разложили принародно, да выпороли, едва до смерти не забили. На том и кончилась крестьянская смелость. Отлежался староста, да собрались в пустой риге мужики, думать, как жить далее. Помирать сразу, или правду пойти искать, баяли многие, что молодой царь Иван Иванович, бояр не шибко жалует. Решили послать двух ходоков в Сергиев Посад, просить защиты у государя против боярской обиды. Снарядили всем обществом Митрия Втора и Аникиту Хромого, велели просить защиты от боярина, пока всю деревню не уморили его тиуны. В Сергиевом Посаде, в ста пятидесяти верстах от Теребиловки, были ближайшие царские власти, к ним и послали селяне своих ходоков.
Месяц ждали возвращения ходоков селяне, и, дождались, да без результата. Еле живыми вернулись ходоки, сущими скелетами ходячими мужики смотрелись, последнюю неделю промышляли подаяниями. Да не подают православные более, неурожай по всем центральным уездам русским, цены на зерно и муку едва не десять раз выросли. Не до того было царским властям, чтобы заниматься жалобами на бояр, по монастырям и боярским вотчинам заморское закупное зерно развозили. В городах хлебные склады стрельцами охраняются, на дорогах конные дозоры разбойников и татей ловят. Говорят, что давно такого неурожая не было, чтобы от Новгорода и Холмогор до Курска и Тулы поля не родили, морозами побитые и дождями залитые. Хотя, ходили слухи, что далеко на юге, в новых землях, зерна вольные крестьяне собрали втрое больше, против обычного. Баяли, что привезут власти хлеб по зиме в Москву и Мещёру.