Страница 44 из 53
Постепенно русским дьякам и воеводам, на примере русов, удалось наладить добровольно-принудительное переселение прочих недовольных и неудобных православных подданных на Восток, на чернозёмы Южного Урала, и, на Алтай. Сопротивление Боярской Думы посол Новороссии преодолел привычным для шестнадцатого века путём подкупа, средств для этого в стране хватало. Подарок наместника Петра царю Ивану Пятому Ивановичу для обороны Южного Урала тысячи ружей и сотни пушек, с двойным боеприпасом сыграл окончательную роль, убедив сомневавшихся советников царя. Остроги по реке Яик и его притокам возникли почти на полтора века раньше, чем в прежней истории Руси. А ещё не закабалённые крестьяне из Центрального Нечерноземья спешили перебраться на вновь открытые богатые земли, где нет бояр, и надел нарезается по желанию любому православному бесплатно.
Активные в прежней истории Руси набеги башкир, калмыков и казахов, в Поволжье и Приуралье, на сей раз легко отбивались скорострельными и дальнобойными ружьями и пушками. А к концу девяностых годов шестнадцатого века, когда русы через Северную Индию и Афганистан пробрались в Среднюю Азию, набеги на русские земли стали затихать. Все калмыцкие и казахские кочевья устремились на юг, где узбекские, туркменские и киргизские ханы судорожно набирали наёмников для своей защиты. Слишком жестоким и стремительным оказалось наступление механизированной группы войск русов на среднеазиатские ханства. Афганистан и Туркмения были захвачены русами за два месяца, несмотря на отчаянное сопротивление бежавших туда приверженцев могольской империи.
Вернее, обе страны были пройдены экспедиционным корпусом насквозь, на скорости сто пятьдесят — двести вёрст в день. Успевшие собраться для сопротивления войска ханов и эмиров уничтожались безжалостно и быстро, без остановки на сбор трофеев. Трофейщики шли во втором эшелоне русских войск, а передовые отряды двигались настолько стремительно, что догоняли бежавших с поля боя всадников. Там уже всё решало поведение последних. Сообразивших сдаться на милость победителей оставляли в живых, лишая коней и оружия. Глупцов, решавших сопротивляться, безжалостно уничтожали. Как шутили германские ветераны, «Новороссии не нужны глупые подданные». Учитывая специфику горных дорог, которых было немного, после оккупации Афганистана, официальных войск и представителей прежних властей там практически не осталось. Немногочисленные не захваченные русами среднеазиатские ханы судорожно нанимали себе северных кочевников, не жалея денег, либо бежали на Восток, в Джунгарию и Монголию, или на север, в подданство Московской Руси.
Так, что к концу шестнадцатого века напор среднеазиатских кочевников на русские селения снизился в разы. Оставшиеся «без работы», уральские и донские казаки сами развернулись в любимых грабежах соседей-нехристей, — калмыков, ногаев, казахов, башкир и прочих племенных сообществ. Многие утверждали, что в Северном Прикаспии сохранились кочевья настоящих хазар и алан, но, филологи магаданцев туда добраться не успели, чтобы уточнить такой слух. Зато казачья живая добыча — ясырь, захваченный в разгромленных стойбищах ногайцев, хлынула на Дербентский невольничий рынок таким бурным потоком, что южные границы Руси рисковали обезлюдеть через пару десятилетий. Вооружённые ружьями из Строгановских уральских заводов казаки не встречали никакого действенного сопротивления своим безнаказанным набегам на соседей-кочевников, имевших одни луки со стрелами.
Потому и недоумевали, собранные в Петербурге лучшие ветераны разведки Новороссии, что в обозримой Ойкумене не существовало, по их мнению, сколь-нибудь достойной цели для штурма её силами сразу полутора сотен бойцов. Вдоволь наговорившись со старыми приятелями, разведчики были собраны в небольшом закрытом зале, где их ожидал Николай Кожин. Для придания законности встрече, присутствовал министр обороны Новороссии, который подтвердил полномочия министра безопасности руководить армейскими частями. Он и начал разговор, подтвердив не только полномочия Кожина, но и глубочайшую секретность операции, которую придётся хранить всю оставшуюся жизнь. Многие разведчики лишь хмыкнули, подобных секретных подписок у них в личном деле хранился не один десяток.
— Господа, всех вас вчера ознакомили с обстоятельствами попытки отравления кардиналом Джинолезе наместника Новороссии Петра Головлёва. Мой коллега и друг выжил чудом, и, до сих пор, находится в госпитале. Два библиотекаря погибли от яда, ещё два выжили. К сожалению, мы не можем предъявить Ватикану попытку отравления наместника официально. Поэтому, решено привлечь для ответных действий ваше подразделение. Вам предстоит уничтожить папу римского и полтора десятка кардиналов. Кто считает сие бесчестным, прошу выйти из зала! — Николай внимательно всматривался в лица разведчиков, и, не увидел ни единого сомнения. Многие откровенно улыбались, другие строже сдвинули брови. Ни один из разведчиков не дрогнул лицом, выказав каплю, сомнения в правильности и честности предстоящей операции, хотя некоторые разведчики были дворянами. Значит, хорошо мы воспитали своих бойцов, похвалил себя Кожин. — Рад, что вы все доверяете наместнику Петру и нам, его соратникам. Диспозиция будет следующая…
Майор Ельцов прижался к стене дома из старого ракушечника, днём выглядевшей светло серой, но, абсолютно чёрной в темноте, и прислушался. В узком переулке у самых ворот ватиканского казначейства стояла вполне надёжная тишина. «Чёрт возьми», — подумал майор, недавно побывавший на секретной выставке перспективных военных разработок, — «когда эти умники доведут до нормальных размеров свой прибор ночного виденья?». Та установка, что показали месяц назад в Ирии, представляла собой громоздкий ящик с двумя экранами и локатором. Однако, её уже ставили на боевые машины разведки, которые, к сожалению, в Риме использовать не удастся. В отличие от Праги, этой ночью разведчики и приданные им триста безопасников, работали анонимно. Все были одеты в привычные чёрные костюмы, вооружены автоматами.
Но, работать предстояло исключительно холодным оружием, а в случае огневого контакта, надлежало подобрать все стреляные гильзы. Зато никаких ограничений по свидетелям не было, как не должно было остаться ни единого живого свидетеля. Потому и начали работать после наступления темноты, когда все дети в Риме будут уже дома, как большинство порядочных взрослых. Остальные, кто встретится, подлежали непременному устранению. Майор ещё раз прислушался и тронул своего напарника, направляясь к воротам казначейства. Планы объектов у разведчиков были подробные, с обозначением постов охраны и особо важных хранилищ. Потому захват казначейства прошёл в считанные секунды, не успели закончиться предсмертные конвульсии у первого убитого стражника, как майор уже стоял у крепких металлических дверей главного хранилища денег Ватикана.
— Сварку! — Негромко скомандовал Ельцов. Спустя пару минут два специалиста уже зажигали газовые горелки своих переносных баллонов. Все остальные разведчики отвернулись, зажмурившись и закрыв глаза.
— Всем назад! — послышалась команда сварщиков через короткое время, и тяжёлая металлическая дверь гулко упала на выложенный плиткой пол. Казалось, вздрогнул весь квартал. Следовало спешить.
Майор подсветил карманным фонариком освободившийся вход и убедился, всё идёт по плану. Впереди, справа и слева от длинного прохода, на многочисленных полках стояли сундучки с документами и деньгами. Майор прошёл быстрым шагом до конца хранилища, убедившись, что никаких неожиданностей не будет. Вернулся обратно, включил карманную рацию на передачу и сообщил.
— Я третий, начинаем погрузку. Всё в норме. — Не дождавшись указаний, а лишь короткого гудка в знак приёма сообщения, сказал, уже обращаясь к своим бойцам.
— Начали, пакуем. Зовите безопасников.
Безоружные безопасники, «вооружённые» лишь мешками и носилками, приступили к методичному ограблению казначейства. Богатейшее хранилище Ватикана этой ночью должно было опустеть. Опытные банковские специалисты, бывшие среди нападавших, легко разобрались в важности и стоимости захваченных документов, векселей и денежных обязательств. Под их руководством почти сотня сотрудников новороссийской безопасности начала паковать захваченные ценности в приготовленные мешки. По мере готовности, три-четыре десятка мешков выносили одновременно, в сопровождении отделения разведчиков. В двадцати метрах за углом, ценности грузили на заранее приготовленные повозки, с тщательно смазанными ступицами колёс и обмотанными тряпками копытами лошадей и мулов.