Страница 60 из 70
На пляже теперь было совсем мало народа. Зелёные пляжные грибки сиротливо стояли в шеренгу через весь пляж. Тёмные неприветливые волны, покрытые рябью, не вызывали никакого желания окунуться в них. Солнце покраснело, на горизонте появились облака. Судя по положению светила, время шло часам к семи. Задувал свежий ветерок, но я как-то холода не чувствовал, видать привыкнув за день ходить неодетым. Я так и не поел. Гена с Серёгой быстро подкрепились из своих съестных запасов, когда мы прятали шлюпку парней, предлагали и мне, но я есть не хотел - все мысли были о том, как разрешить ситуацию. "Собак на охоту не кормят!" - отшутился я тогда.
Мы обогнули песчаную косу, и пошли по течению вдоль островов на север, к стоянке парней. Вскоре вдалеке мы разглядели несколько человек, а потом увидели и темные точки на песке - головы закопанных. Меня охватило физическое чувство тошноты от этого зрелища - по моим представлениям, это было настолько против людских понятий, что дальше некуда. Нельзя так обращаться с людьми! Мы сделали разворот, приблизились к берегу, и замедлили движение, держась на одном месте против течения. На сей раз парни были все в сборе, включая нашего пленника. Трое подошли к воде, четверо остались сидеть. Костер слабо дымил головешками.
- Слушай, ты, Серый, или как там тебя. Отпускай всех наших, а мы отдаем вашего в обмен.
- Много хотите, - ответил тот, не вставая.
- Да ты подойди поближе, плохо слышно! - крикнул я.
- Да не может он ходить, упал! - ответил за него один из стоящих на берегу, и засмеялся.
- Заткнись, урод! - проинструктировал его предводитель.
Я шевельнул ногой нашего пленного. "Ну, давай, теперь твоя очередь!" Тот не замедлил себя ждать.
- Серый, ты чё, совсем?! Соглашайся, а то они меня на ночь на острове привяжут!
- Да и чёрт с тобой, - был ему ответ. Дальше между ними пошла ругань, пришлось Гене унимать нашего пленного, который может первый раз в жизни всерьез обеспокоился о своём будущем.
- Ну ладно. Так и быть, - сказал я. Можем ещё кое-что добавить. Хочешь румпель от своей шлюпки?
- Врёшь! - вырвалось у него.
- Гена, покажи им их румпель. Гена перевернул пленника лицом вниз, к днищу шлюпки, вытащил из-под него румпель и приподнял над бортом, крикнув при этом: "Ну как, узнаешь?"
- А кстати, и шлюпка ваша в надежном месте спрятана, и весла ваши все у нас, и ещё кое-что. Если даже шлюпку найдёте, руками до базы придётся грести. Парни озадаченно молчали. Потом все дружно набросились на предводителя, заставляя его сейчас же произвести обмен. Тому некуда было деваться, но он молчал.
- Да ну этого Серого на ...! - закричал наконец один из сидевших. Я из-за этого козла, похоже, руку сломал! Дались тебе эти пацаны, ну чё ты с ними связался. Одной левой придавим! Придавили, как же! Откапывай. Хватит, поиграли! - он с трудом встал, подобрал на песке короткую, типа саперной, лопатку и оправился откапывать Лёху одной рукой. Скоро и остальные, стоявшие на ногах, уже разгребали руками песок возле наших ребят, а трое так и остались сидеть возле слабо дымящихся головешек.
Наконец наших товарищей вытащили из песка, развязали, но они так и сидели, не вставая.
- Ребята, давай сюда, - крикнул Гена.
- Я идти не могу, хрипло ответил Пётр, всё онемело, рук вообще не чувствую.
- Идите им руки и ноги быстрее растирайте! - закричал я чуть не в бешенстве. Парни послушно бросились растирать ноги и руки Петру. Володя, Данаец и Лёха сами начали растирать себе ноги, а потом руки. Мало-помалу они встали на ноги, но движения были неуверенными.
- Теперь оставайтесь на месте, - крикнул я парням, - а мы сейчас спустимся ниже и все ваше барахло выбросим на берег, а потом скажем, где шлюпка.
Нашим ребятам сказал, чтобы брали Петра и шли вниз по течению. Сами спустились метров на сто пятьдесят. Дождались медленно приближающихся ребят, ведущих под руки Петра. Затем вдвоём с Геной, подмышки и за ноги, вытащили пленника на песок, и выгрузили на берег все принадлежности с их шлюпки. Когда все разместились в шлюпке, Гена развязал пленника, и тот проворно побежал к своим. Гена собрал веревки, которыми был связан пленник, и бросил их Сереге, после чего оттолкнул шлюпку от берега и сам запрыгнул. Мы снова подплыли к стоянке парней, и я объяснил им, где найти их судно.
- А не обманываешь? - спросил один из парней. Я промолчал, а остальные из их компании посоветовали ему заткнуться.
Неожиданно предводитель закричал: "А трубку мира будем выкуривать?" К моему непомерному удивлению, Володя согласился, а Лёха его поддержал. Я своим ушам не мог поверить. Что это, весьма своеобразный способ сохранить своё лицо? Неужели они приняли то, что их закопали в песок, как нечто нормальное? По моим меркам, это издевательство над людьми.
- Володя, Леха, вам мало на сегодня приключений? Вы в своём уме? Ещё не поняли, что с полными сволочами дело имеете? - Но Володя упёрся, снова почувствовав себя старшиной шлюпки. Я был в полном изумлении, и чувствовал во всем этом оскорбление всех наших усилий - и моих, и Гениных, и Серёгиных. Я презирал наших врагов. Презирал за их сволочизм, за животные жестокость и тупость. Для меня они были мразью, с которой находиться то рядом было противно.
- Хорошо. Идите, - сказал я. - Но я тоже ухожу.
При полном молчании спустил немного шлюпку по течению, причалил к берегу и, ни на кого не глядя, взял свой узелок с одеждой и выпрыгнул из шлюпки на песчаный берег. Не прошёл я и нескольких шагов, как сзади услышал Генин голос: "Я с тобой!" Обернувшись, я увидел, что Гена выбирается из шлюпки. Вскоре мы рядом шагали к прибрежным зарослям. В наступающих сумерках пересекли остров по знакомым мне тропинкам. Оголённым телом я чутко ощущал, как на полянах воздух уже заметно посвежел. Потом вдоль берега поднялись вверх по течению, до брода, и перешли протоку.
Одевались мы под пляжным грибком. Развернув свою одежду, Гена достал бумажный кулёк и вынул из него помятое варёное яйцо в хлебных крошках, и несколько расплющенный бутерброд с колбасой. "Держи, твоя доля от обеда", - сказал он, улыбаясь, и протянул мне яйцо и бутерброд. "О, спасибо, Ген!", - поблагодарил я, очистил яйцо, поделил его и бутерброд пополам и протянул Гене его часть. Он молча взял, и мы не спеша каждый съел свою долю. Потом оделись, стряхнули с ног налипший песок, натянули носки и обулись. Носки тут же намокли в мокрых кедах. Ну и ладно. Минут через двадцать мы добрались до автобусной остановки. По дороге особо ни о чем не говорили, но нам вдвоём было хорошо. Просто хорошо.
Эпилог
От Серёги я потом узнал некоторые детали. Когда первый раз мы втроем следили за протокой, произошло следующее. Парни или специально пустили вперёд одного человека, вроде как "на живца", или они разбрелись к тому времени, но только Володя с Данайцем и Лёхой выследили парня, который шел один, и решили взять его в плен. Но тот успел закричать, и ему на помощь тут же подоспели приятели, находившиеся неподалёку, и захватили наших ребят.
А когда я освободил от верёвок Лёху, а сам увлёк за собой погоню, Лёха развязал Володю, и затем они начали откапывать Петра. Но тут подоспели парни с предводителем, и снова их повязали. А где был Данаец, когда я выскочил на закопанного Петра, Серёга не знает. По словам Лёхи, его привели много позже, почти "под занавес", и тоже закопали. А у меня остался невыясненным вопрос: если Володя, Лёха и Данаец сначала выслеживали парня, значит, они отошли достаточно далеко от промоины. Да там и отходить далеко не надо - не зная, что она там есть, её сроду не найдёшь. Почему же тогда парни устроили засаду, в которую я чуть не попал, именно у промоины? Всё сходится к тому, что они знали, где она, и что кто-то из нас туда обязательно придёт. И ещё одно белое пятно в этой истории - где так долго был Данаец, до того как его привели на берег и закопали? Печёнкой чувствую, неспроста все это, что-то за этим кроется. Но что именно, уже никогда точно не узнать. Есть у меня догадка, да как проверишь? Ключ был у Валентины Александровны, которая назвала его "Данайцем". Один её ответ, "да" или "нет", на единственный мой вопрос, поставил бы для меня все точки над `и'.