Страница 15 из 16
Но возвращаясь к теме доктора. Тот не остановился на мысленном удушении меня, он провел допрос с пристрастием, на коем я стоически изображала влюбленную девочку. Рассказывала ему о прекраснейших цветах, пыльце в воздухе, ярком солнышке, крыльях любви, весне! Доктор был непробиваем. Либо он гад узколобый, либо-таки что-то просек. Мужчина спокойно исправлял каждое мое слово. Я ему весна - он мне конец осени, детка. Я ему о пыльце в воздухе - он мне о вреде наркотиков. Я о цветах - он о последствиях. Тьфу, даже за мою лже-влюбленность обидно стало. И я сделала то единственное, что могла в такой ситуации. Да-да, обиделась.
Он минут пятнадцать пытался меня разговорить. Я держалась! Он пытался меня уговорить. Я отвернулась! Он пытался меня подкупить. Я тихо заткнула неожиданно проснувшуюся жабу! Он пытался меня шантажировать. Я разревелась!
И на этой радужной ноте, когда я размазываю тушь по щекам, отдираю оставшиеся накладные реснички, пытаюсь стереть помаду с подбородка, в кабинет ворвался Рейнгар. Ну, ворвался - сильно сказано. Скорее ненавязчиво, гордо и уверенно вошел. Да так ненавязчиво, что доктор, нахмурившись, передал мне валидолу. Мол, на, тебе сейчас сердце беречь нужно. Я была с ним согласна, учитывая ярость, блуждающую по лицу аналитика. Мне кажется, что он иногда в зеркало смотреть боится. Еще бы, такого страху я и в ужастиках не видела, Рейнгар с легкостью мог бы сыграть главного злодея. Злодея-психопата. А Викториансы имеют еще и странную особенность. Находясь в неподдельном состоянии ярости, их глаза слово светятся изнутри. Нет, это не просто блеск, а именно светящиеся радужки глаза, которые становятся ярче, чётче и принимают совершенно невероятные цвета. Так у Рейнгара глаза становятся слишком синими, неестественно яркими. Это не вызывало восторга, скорее панический ужас.
Было действительно слишком страшно наблюдать за изменениями Викторианса. В несколько минут из интеллигентного, знающего себе цену, уверенного и собранного мужчины, он превратился в чудовище, которое лишь взглядом могло унизить, растоптать, убить тебя. И пусть его лицо сохраняло прежние формы, но желания восхищаться ими не было. И я поверила. Да, я поверила в то, что Рейнгар не мой коллега-аналитик, а действительно жестокий и расчетливый человек, которого боятся. Боятся взрослые мужчины из отдела безопасности, которым приходилось видеть ужасные вещи. Смерть, насилие, пытки, боль, голод, безотцовщину! Но они содрогались видя его, они пытались укрыться или спрятаться, когда сообщалось, что Рейнгар уже близко. Тогда я не восприняла его всерьез, шутливый тон, легкая ироничность, галантность не располагают к тому, чтобы разглядеть перед собой чудовище. И это был мой просчет и его план. А я лишь повелась на него, как наивная первокурсница. Сейчас же становится очевидным то, что я недооценила противника, в которому я не гожусь и в подметки. Пристальный и изучающий взгляд был направлен на меня.
- Оригинально, мисс Кэсседи. - протянул он, слегка цокнув языком. - Но, боюсь, слишком вызывающе, верно сэр Грайон?
- Мы как раз обсуждали перемены в ее...облике...- доктор был остановлен задумчивым взглядом Викторианса.
- Меня не интересует это. - усмехнулся он, медленно надвигаясь на меня. И вот знаете, мне стало страшно. Рейнгар не тот человек, с которым я бы стала связываться, но сейчас он был чем-то хуже. Разгневанным Викториансом. Говорят, что в таком состоянии Викториансы не контролируют себя, буквально находясь на поводу у своих инстинктов. Резкое движение с моей стороны, и я навсегда останусь инвалидом. Поэтому я постаралась успокоить нервную дрожь, которую уже не удавалось скрыть, и замерла, устремив прямой взгляд на него.
И когда тот приблизился ко мне, обхватив подбородок двумя пальцами, и заставив запрокинуть голову, я действительно испугалась. Но ничего не произошло, он лишь немигающим взором смотрел в мои глаза. Долго, изучающе. И я проиграла. Да, это стало очевидно. Я действительно проиграла, даже не начав сражаться. Его тяжелый, немигающий, властный взгляд не давал мне соврать или отвернуться. Я не могла бороться, а Рейнгар не позволял сопротивляться. Стало очевидно, что он понял всю суть происходящего.
- Неосмотрительно с вашей стороны, Кэсседи. - только и сказал он. - Глупо и самонадеянно позволять себе такие шалости в мой адрес. Вы разочаровали меня, мисс. И это ваша фатальная ошибка. - он отошел, выпустив из захвата меня, и только сейчас я поняла, что до боли вцепилась в его руку, оставив на ней тонкие красные полосы от моих ногтей. Но он не заметил этого, и казался все таким же величественным до каких-то мелких неурядиц в виде моих попыток ослабить его захват. А я? Я сдержала порыв спрятаться, скрыться, убежать! Он смотрел все так же пристально, и я буквально ощущала то, как легко он копается в моей голове, вскрывая все то, что я охотно прятала от истребителей. Казалось, что еще чуть-чуть, и он узнает все, раскрыв самое сокровенное и невероятно, сломав меня, но неожиданно его взор смягчился, на губах появилась тонкая улыбка, и он развернулся боком ко мне, взглянув на доктора.
- Позаботьтесь о том, чтобы мисс Кэсседи впредь не покидала своей каюты. - ровным голос приказал он. - Будет крайне неправильно позволять ей гулять по коридором корабля, когда состав команды покинет корабль.
- Я позабочусь об этом, сэр. - кивнул доктор.
- Конечно. - усмехнулся Рейнгар. - А вы, мисс. - кто-то нервно икнул. Да, это была я.
- Да? - мой голос не дрогнул, в отличие от рук. Те выбивали свой собственный ритм, и их пришлось спрятать за спину. Вы и так меня запугали, сэр. И незачем я вам знать, что я слабая девушка.
- В связи с тем, что вы не соизволили вовремя подойти, я вынужден кратко описать вам ситуацию. - улыбнулся аналитик, а меня словно ударили хлыстом, выбив из легких воздух. Какое мастерство побеждать взглядом. - Сейчас мы находимся на корабле истребителей, что вам прекрасно известно. Корабль остановился у Виктории, и здесь он пробудет несколько суток, во время которых вам строго запрещается покидать пределы корабля, и более того - выходить из вашей каюты. В случае нарушения данного приказа вас ждет наказание, думаю, что вы не захотите проверять силу моего слова.
- Обойдусь без показной демонстрации. - холодно отозвалась я, делая ставку на высокомерие и презрение. Пусть думают, что я сильный игрок и великолепная актриса. Все же лучше быть той, кого ненавидят чем той, которую не воспринимают.
Бровь доктора взметнулась вверх, поражаясь переменам. Я лишь слабо улыбнулась в ответ, поясняя: - Я больше не намеренна позволять вам командовать мною. Я нужна вам, Рейнгар, и нужна невредимой. Иначе нет причин для всего, что вы делали. Ведь вы могли давно избавиться от меня. Но не сделали этого, и более того, вы хотите видеть меня в ваших союзниках, и для этого вам придется считаться с моим мнением.
- Не забывайтесь, Кэсседи. - он нахмурился, взглянув на меня вновь разгорающимся огнем глаз.
- Я хочу знать для чего вы остановились у Виктории. - прищурившись, вопросила я. - Очевидно, что это не пункт назначения. Что, или кого вы хотите здесь найти?
- Вы находчивы и наглы. - усмехнулся Викторианец. - Но с чего вы решили, что я отвечу?
- Я нужна вам, сэр аналитик. - спокойно констатировала факт я. Если уж начинать играть в сильного игрока, то делать это до конца и умело. Никогда нельзя отступать, особенно если от любого вашего движения может произойти настоящая катастрофа. - И если вы хотите заполучить мое расположение, то вам придется отвечать на мои вопросы.
- Допустим, мисс. - кивнул он. - Но что получу взамен я?
- Рейнгар, вы не ответили на мой вопрос. - не повелась на уловку я. - И я в своем праве все же получить ответ на него. Для дальнейшего сотрудничества нам нужно доверять друг другу, ведь так вы сказали? Не думала, что величайший аналитик нашего мира будет избегать такого точного и простого вопроса. - уу, эт я загнула. Сильный удар, но он увернулся от него.