Мутанты Асинтона

Карьера Грога Казинаки началась с примитивной догадки о том, что человек может почувствовать себя счастливым от какого-нибудь пустяка. На такой вывод его натолкнул голубой бант популярной эстрадной певицы. Полтора часа он порхал по экранам телевизоров, а через пару дней его копию можно было увидеть в прическе каждой второй горожанки. Стоило нацепить этот бант, как выражение лица приобретало благостную значительность. Это и было замечено молодым человеком, ищущим прибыльное дело. Он знал, что у женщин чрезвычайно развит обезьяний рефлекс подражания, что на приманку моды клюют и мужчины, хотя с меньшим пылом. Но чтобы до такой степени быть подверженным первобытной суггестии – это было открытием. Грог Казинаки решил заняться изучением этой человеческой слабости. Две его книги «Что такое мода?» и «Модно ли быть модным?» стали бестселлерами. В процессе работы над ними он постиг механизм распространения моды во всех отраслях культуры начиная от истории костюма и кончая политикой. Он понял, что мода живет и кормится таким плюсом и минусом, как несамостоятельность мышления и безрассудная любовь ко всему новому, даже если оно хуже старого. Жители Асинтона отныне делились им вовсе не на аселюбов и асинтонов, а на тех, кто был подцеплен на крючок моды по причине полной зависимости от чужой воли, чужих мыслей и чувств или стал ее жертвой из-за сильной страсти к кинематографически быстрой смене житейских кадров.

К первой половине принадлежали люди, не имеющие собственного лица. Как на карнавал, они то и дело примеряли самые разные маски. У женщин главной стала маска актрисы. Лишенные стержня индивидуальности мужчины вошли в образ искателей приключений. Обе маски проявляли себя не только в одежде и косметике, но и в поведении. Женщины постоянно играли какие-то роли, а мужчины то и дело придумывали конфликты, а потом старались распутать их.

В своих книгах Грог Казинаки, размышляя о моде, проводил аналогии с природой, где мода проявлялась не менее ярко, чем в обществе, и далее более естественно и живописно. Он восторгался, с каким изяществом все эти бабочки, жуки, кузнечики, которых еще можно встретить за городом, перенимают цвет и форму растений. Подобный принцип и был взят им на вооружение в тот момент, когда судьба распорядилась сделать его главным законодателем мод Асинтона.

Но ни одна душа не догадывалась, что однажды он заключил контракт с представителями верхнего и нижнего слоев Вселенной. Ничего удивительного не было в том, что Летиан и Виазук вышли на связь именно с ним, а не с астрономом, мэром или министром. Грог Казинаки обратил на себя внимание тем, что был человеком, ни от чьих мнений и вкусов не зависящим.

То, что он служит одновременно, как говорится, и богу и черту, стало ясно сразу же. Оба представителя иных миров заявили о себе, явившись в виде голограмм с интервалом в полтора часа, и даже внешне воплощали в себе два противоположных начала. Летиан был похож на шаровую молнию, только в отличие от нее не взрывался над телевизором и отопительными батареями, а излучал ментальное и душевное тепло, рядом с ним хотелось сделать что-нибудь хорошее. Зато Виазук был отвратителен: нечто смахивающее на скальп с шевелящимися волосами.

Оба имели достаточно сверхъестественных сил, чтобы посредством моды диктовать через Казинаки все, что им вздумается. Именно благодаря им Казинаки стал директором странной фирмы под названием «МОДА и АДОМ». В те годы его рабочий день начинался обычно с того, что откуда-то из воздуха возникал Летиан, беззвучно кружил над его головой, обволакивая информационным теплом, когда же удалялся, Казинаки тут же оповещал рекламных агентов о том, что ныне в ходу легкие туники из натурального шелка, блюда из свежих фруктов и овощей, гимнастика под вальсовые мелодии, чтение классиков прошлого, логические игры и философские размышления перед сном.

Часа через полтора являлся Виазук, и спустя несколько минут Казинаки диктовал агентам новый список: ожерелья из черепов размером с булавочную головку, рагу из мяса ласточек, утренняя зарядка под запись воя шакалов, чтение порнографических эссе, игры в задетое самолюбие и облегчающая душу ругань по телефону.

Вскоре Казинаки стал одним из самых денежных магнатов. Он мог купить самолет, обсерваторию, подводную лодку и гордился своей независимостью от всех и всего, эпатируя журналистов тем, что всегда был одет в давно вышедшие из моды джинсы со свитером и ел старомодные котлеты из сои. Самую большую радость ему доставляло звание главного законодателя мод, и порою он ощущал себя чуть ли не наравне с тем, кто раскрашивает в зеленый цвет листья деревьев, одевает в пятнистые шубы леопардов и дарит радужные хвосты павлинам. Лишь одно отравляло существование: тайная сделка с Летианом и Виазуком. Оказалось, что ему не безразлично, кто победит в этом поединке – посланец верхнего или нижнего слоя Вселенной.

Часто Казинаки было обидно за людей – ленятся шевелить мозгами, без разбору клюют на всякие сногсшибательные новшества. Терпение его окончательно лопнуло, когда любимый племянник, следуя моде, нашептанной Виазуком, забил дюжину болонок и сделал из их шкурок палас для игровой, а двоюродная сестра по подсказке Летиана стала распевать гимны в честь какой-то абстрактной добродетели.

После этого Казинаки решил отказаться от потусторонних услуг, и это означало крах фирмы «МОДА и АДОМ». Но не прошло и полугода, как молодой делец возглавил не менее прибыльную фирму, правда, под банальным названием – «СЧАСТЬЕ».

Кто же не хочет узнать, в чем заключается лично его счастье, все хотят, поэтому в вестибюле фирмы всегда было многолюдно. Здесь торговали счастьем на любой вкус, для многих оно воплощалось в образах юноши или девушки, соответствующих собственному идеалу, а кое-кто представлял его довольно скромно: чашечка кофе по утрам, сытный обед, легкий ужин и увлекательный детектив на ночь. Но большинство клиентов фирмы не могли вообразить, что именно сделало бы их счастливыми. И тут приходила на помощь вооруженная ЭВМ психологическая служба фирмы, тонко угадывающая скрытые желания клиентов. Чаще всего эти желания оказывались столь примитивны и смехотворны, что фирме не составляло особого труда удовлетворить их. Наиболее загруженным был «Лик», где работали служащие весьма разнообразной и пестрой внешности – она-то и делала счастливыми тех, кому электронный коллектор советовал обратиться именно в этот отдел. Оказалось, что многие жители Асинтона чувствовали себя несчастными из-за внешнего облика: одних не устраивали собственные габариты, другие кручинились по поводу нестандартного роста, третьи мучительно разглядывали свои носы или фигуры. Чтобы внести комфорт в чью-то душу, фирма как бы невзначай знакомила клиента со служащим, чья внешность гротесково отражала в себе недостатки страдальца, и тогда, скажем, какая-нибудь толстуха, общаясь с еще более обширной в талии работницей фирмы, пусть на короткое время, но ощущала себя изящной. Сложнее было с девицами, перешагнувшими черту двухметрового роста, слишком длинноносыми или имеющими какой-либо иной физический недостаток. Тут выручали мутанты. Но в фирме их работало немного.

Однажды дверь кабинета Грога Казинаки отворилась и вошла девушка, при виде которой директор фирмы похолодел от восторга и ужаса. Со светлыми вьющимися волосами до плеч, в темно-зеленом бархатном платье, красиво облегающем стройную фигуру, посетительница была до того безобразна лицом, что Казинаки, обратившись к ней, предпочел не отрывать глаз от стола с бумагами.

– Известны ли вам задачи нашей фирмы? – спросил он, восторженно думая о том, что из девушки выйдет универсальный агент отдела «Лик». Такую можно показывать любому пессимисту, комплексующему из-за своей внешности: ужаснется и станет веселее смотреть на жизнь.

– Да, – кивнула девушка, – меня ознакомили с работой фирмы.

– Как вас зовут?

– Астрик Баат.

«Какое прекрасное имя, какой чудесный голос и как ужасно лицо бедняжки», – со вздохом подумал Казинаки.