Страница 178 из 188
Путин: Нет, секундочку, проживает она здесь постоянно?
Мужчина: Кто, мама?
Путин: Да нет, жена.
Мужчина: Да, здесь… Они не успели расписаться…
Путин: Мы эту проблему решим… Подойдите к командиру или к Ирине Юрьевне. Ирина Юрьевна, где вы? Вот к Ирине Юрьевне, супруге командира экипажа.
Пожилой мужчина (неразборчиво):…пройдите по домам, посмотрите, как люди живут. А корабли? Ремонтной базы практически нет. Сегодня сюда, на Север, служить не хотят идти. И кто жил здесь, уезжает. А завтра кто здесь останется вообще? (Неразборчиво)
К вам огромная просьба: все-таки повернуться к военным всем, к Северу в частности… Вы меня извините, противник, он очень умный. С ним нужно считаться. Первое, что он делает — через умы он насаждает… Что это такое! Половина передач, даже больше — четыре пятых передач по телевидению — это сплошные убийства, насилие, голые бабы и все прочее. Когда это прекратится, в конце концов?! Если денег не хватает, Владимир Владимирович, у вас есть аппарат. Все эти толстосумы, которые есть, Березовский там и прочие, с ним связаны… Посадить и пускай нормальная экономика будет у государства!
Путин: Что касается условий жизни и содержания флота, вы знаете, что я здесь не первый раз и не последний. Но вопрос вы затронули кардинальный. Именно этой проблеме — состоянию флота, соотношению того, что нам нужно, — этому был посвящен последний Совет безопасности. И решения приняты.
Мужчина: Военные — это производная государства… Мы воспитывались на нашей культуре, которая была.
Раньше мы с удовольствием столько песен слушали, пели и так далее! А сегодня — тыдыт-тыдыт, тыдыт-тыдыт!
(Смех в зале)
Путин: Денег наворовали, купили средства массовой информации и манипулируют общественным мнением. Вот и все. Непростой вопрос, к сожалению, со средствами массовой информации. Согласен с вами, что хотя бы какие-то критерии морали там должны соблюдаться…
Мужчина: Нельзя ли у нас здесь организовать ЗАТО. Но не офшор — у нас тут честные люди живут…
Путин: Я вам сейчас все объясню… Вы ставите вопрос, чтобы организовать ЗАТО. Я всем собравшимся поясню, что такое ЗАТО. Это зона, в которой фирмам, которые в ней зарегистрированы, предоставляются льготы. И эти фирмы не платят деньги в федеральный бюджет, а платят чуть побольше в местный. Зато сами они имеют… Значит, они платят немножко в местный, так? А себе в карман кладут миллиарды.
Значит, чтобы было более ясное представление, о каких размерах идет речь — в прошлом году в одном ЗАТО фирма из пяти человек зарегистрировалась, смылила восемь миллиардов и за семь месяцев растворилась. В другом ЗАТО фирма из девяти человек смылила 15 миллиардов за семь месяцев и исчезла. Лучше бы мы эти деньги собрали в федеральный бюджет и пустили бы на флот. Все вот эти ЗАТО, было их… не помню, около 20…
Дума не пропускала закон… (Неразборчиво) мы вынуждены были с этим согласиться. Два оставили. И все наши финансовые, нефтяные компании сразу все почти перерегистрировались туда. И в этих ЗАТО двух все сидят. Не платят ни шиша в федеральный бюджет. Опять растаскивают по карманам. Как только мы ЗАТО создадим, как мухи на мед или на что-нибудь другое здесь соберутся массы людей, которых вы никогда не увидите. И денег не увидите. Ну, может быть, чуть-чуть подмандят, женщины меня извинят, внешний вид зданий. А государство на этом потеряет, флот потеряет.
Мужчина: Спасательные снаряды в реальных условиях показали свою неэффективность… Нужны водолазы. Намерены ли вы поставить вопрос: как сейчас будут подводники плавать?
Путин: Правильный вопрос. Я уже дал соответствующее поручение. Будет разработана специальная программа, направленная на создание всех вот этих необходимых средств.
(Вопрос, неразборчиво)
Путин: Геннадий Петрович рассказывал мне о походе предыдущем. Довольно подробно. Хороший он был человек. И ребята хорошие… (Читает записки) «Как будет решаться вопрос образования детей военнослужащих, отдавших свою жизнь за Родину?» Вы знаете, у нас сейчас есть платное, есть бесплатное образование. Мы сформулируем насчет бесплатного образования в том приказе, который напишем.
Мужчина (кричит): Владимир Владимирович! Я приехал сюда на родную кровь посмотреть! Будет она или нет?! Поднимут или нет? Я приехал, чтобы своего ребеночка… Надо поднять лодку!..
Путин: Сейчас, извините… Мы все сделаем для того, чтобы поднять… Значит, мы готовы оказать помощь, в том числе направить на обучение детей. Звучало, что деньги обесцениваются. Пожалуйста, положите в банк. Банки ненадежны. Пожалуйста, положим в иностранный банк. Это не значит, что за границей нужно положить эти деньги. Здесь, в России. Это надежно. И банк будет работать по российским законам. И эти деньги будут в России…
Мужчина: Извините, я перебью немножко вас… У нас лодка потонула! Что такое для России 100 человек? Это мизерная капля! Надо поднять ее! И помогать тем детям, которые там погибли!
(Шум, выкрики)
Путин: У меня язык не поворачивается говорить об увековечивании памяти… Я могу вам дать честное слово, что мы сделаем все, чтобы поднять лодку.
Женщина: Можно узнать: это правда, что по всей России с завтрашнего дня объявляют траур?
Путин: Правда.
Крики: Зачем?!
Женщина (срываясь на крик): А почему?! Ведь еще ни одного человека не вытащили, ни одного!
Путин: Да, согласен. Значит, я объясню. У нас нет сомнений в том, что часть экипажа погибла.
Крики: Зачем?! Так ведь часть экипажа, не весь экипаж! Ни одного не похоронили! Не надо траур! Вытащите всех, а потом объявляйте траур!
Путин:…Ни наши специалисты, ни иностранные не могут пока пройти…
Женщина: Так зачем тогда эта болтовня здесь?! Зачем собрали здесь?
Путин: Значит… Я прошу прощения… Что? А, насчет траура… Вы знаете, что было два взрыва. Один очень мощный. Дырка в корпусе — полтора на два метра. Мы с вами знаем уже достоверно, что часть экипажа погибла…
Крики: Рано еще объявлять траур!
Путин: Вы знаете, что норвежцы прекратили работы потому, что… Они объявили: «У нас контракт на спасение экипажа, живого. По нашему мнению, все, трагедия закончилась… Значит, если речь идет о подъеме тел, то у нас такого контракта нет. И мы просим, чтобы нам правительство Норвегии выдало лицензию на другой вид работ…».
Мужчина: Сколько это ждать, сколько это реально? Можете сказать?
Путин: Нет, реально не могу. Это будет зависеть от тех, кто будет работать.
Крики: Отмените траур!
Путин: Мы можем прекратить там траурную музыку и так далее. Но сейчас в Москве 23 часа 10 минут, на Дальнем Востоке — утро. Там уже… Я могу и обязательно это сделаю… с тем, чтобы телевидение не усердствовало, не раскручивало эту тему, там, траурные мелодии. Скажу, что по вашей просьбе.
Мужчина: Владимир Владимирович! Вы понимаете, каждая семья приезжает с какой мыслью?.. Забрать своего сына отсюда, с лодки, и похоронить где-нибудь в своем месте. Вы согласны с этим?
Путин: Согласен.
Мужчина: Как вот именно…. два месяца ждать, три? Я не могу ждать… У меня город Запорожье ждет… Хотя бы цинковый гроб, положить хоть что-то, что там от него осталось… Я уже ничего не могу… Я не знаю, что отвечать даже, понимаете.
Путин: Я думаю, что отвечать нужно следующее… Может, действительно, не сидеть здесь… Работы будут продолжены, и будет сделано все для того, чтобы поднять…
Мужчина: Почему вы только сейчас прилетели?